Первый тост был, естественно, за молодых. Выпив, начали знакомиться поближе. По левую руку от Станислава сидели старинные подруги Любови Николаевны, но главное, что по правую руку сидела Любаня. Девушка и вправду оказалась заботливой, предлагала положить своему новому знакомому даже дальние закуски. Станислав не отказывался, ухаживания Любани были ему очень приятны. Выпили за родителей невесты, потом слово взяла Любовь Николаевна.

– Так вот, зятек, теперь уже могу тебя так называть, Юрочка, с полным правом…

– Да не поженились еще, – весело заметили из-за стола.

– Теперь небось никуда не денется, – заверила будущая Юрина теща.

По ее голосу было ясно, что шутки – шутками, а деваться действительно некуда.

– Так вот, Юра. Береги свою невесту, можно сказать, уже жену. Она – единственное, что у нас есть дорогого, и теперь это дорогое – у тебя. Она тебя любит, мы, родители ейные, тебя тоже очень любим, так вот и живите в любви и мире, как говорится, до гроба и будьте счастливы. Тогда и мы будем счастливы.

С этими словами Любовь Николаевна по-молодецки махнула стаканчик, гости с удовольствием последовали ее примеру. Кто-то крикнул «горько». Несмотря на протесты невесты, что, мол, это не свадьба, а только помолвка, Юра под одобрительные выкрики гостей поцеловал невесту взасос секунд на десять. Все захлопали, и громче всех хлопали Станислав с Любаней.

Постепенно стали появляться мужики, кто один – чья жена уже сидела за столом, кто со своей половиной, а кто со всей семьей. Кто был незнаком – знакомились быстро, в основном, с Юрой и Станиславом. Новые гости приносили что-нибудь к столу, один худощавый малый с веселыми глазами, назвавшийся Андрейка, поставил две бутыли с чем-то красным и желтым. Вокруг стола запрыгали приведенные дети, застолье начало разбиваться на отдельные разговоры. Станислав улучил минуту и налил себе с Любаней.

– Любань, предлагаю без брудершафта перейти на «ты», по-соседски, так сказать, за то и выпить.

– Без «брудершафта» неинтересно. Но сейчас целоваться неловко – это дело «молодых», – с чертинкой в глазах негромко сказала Любаня.

– «Брудершафт» будем считать условным – процедуру перенесем на вечер, когда будет ловко.

– Ну если условным, то ладно.

Станислав с Любаней чокнулись больше глазами, чем рюмками. Станислав улыбнулся – наступало состояние полного равновесия, он Любане явно нравился, эта ночь могла бы стать короткой не только из-за лета.

– Эй, жених, хватит там с молодой шептаться, нашепчешься еще. Давай речь двигай, – громко сказал женский голос с другого конца стола. Станислав с неохотой оторвался от Любани – крупная женщина с короткими рыжими волосами, жена Андрейки, выглядевшая в полтора раза тяжелее и старше своего мужа, смотрела прямо на Станислава.

– Давай, давай, послушаем, как ты невесту любишь, – настойчиво, даже сурово потребовала Андрейкина жена и ударила ладонью по столу.

– Ты чего, Лид, это не жених. Жених-то рядом сидит, – наперебой стали поправлять женщины.

– Так кто жених-то?

– Так вот – Юра. Наташа – невеста.

– А это тогда кто?

– Друг евонный, Стасик, а это Любаня, ты же ее знаешь.

– Так ты женихом будешь? – обратилась Лида к озадаченному Юре.

– Я буду.

– Так пошто молчишь?

– Я не молчу. – Юра пожал плечами и стал подниматься с рюмкой в руках.

– Про любовь, – напомнила Лида.

– Так я про это. В общем, мы с Наташей давно друг друга знаем. Знаем и любим, да, Наташ?

Невеста, смотрящая на Юру внимательными глазами, кивнула. Гости, ожидающие продолжения, почему-то кивнули тоже.

– И я, – продолжал Юра, – уж точно, сделаю все, что в моих силах, чтобы вашей дочери жилось и хорошо, и небедно, и, в общем, счастливо. За мной, в общем, как за каменной стеной, и пусть слушается мужа, тогда все будет хорошо и даже еще лучше.

– Пусть слушается, правильно…да убоится жена мужа своего, – одобрительно загудели мужики, поднимая рюмки.

Андрейка, скосив глаза на жену, тоже буркнул:

– Правильно, Юр.

– Что-то водка горчит, – крикнул кто-то.

– Го-о-рько! – зычно скомандовала Лида.

Юра еще не успел сесть, Наташа встала и обвила руками плечи жениха. Объяснять про разницу помолвки со свадьбой было уже бесполезно, особенно Лиде.

Однако пришло время ставить шашлыки. Мужчины вышли из-за стола. Александр Семенович подавал шампуры, Юра клал их над углями, остальные, обступив их вкруг, закурили.

– Я вот свой трактор так сделал, такой тюнинг замыстарил, что хоть на свадьбу подавай, – ни к кому особенно не обращаясь, сказал Андрейка.

– В смысле? – спросил кто-то из мужиков.

– В таком смысле, что поставил новые сальники, сменил клапана, отрегулировал, что надо, такую мощь сделал, что гоняй, как на мотоцикле.

– Это как? У меня такой же трактор, я тоже клапана заменил, но не гонять же, – засомневался другой мужчина, постарше.

– А у меня – гонять можно, – развел руками Андрейка, как бы показывая всю непонятливость аудитории.

– Гонять – это с какой скоростью? – спросил Юра, положивший уже шампуры на стенки мангала и закуривая от сигареты тестя.

– Да хоть с какой. До ста километров в час, – не колеблясь, ответил Андрейка, делая ударение на первом «о».

– Сколько, сколько? – изумились мужики.

– Как глухие, честное слово. До ста, говорю.

– Прямо-таки сто? – переспросил Станислав.

– Да и больше выжму, если кураж найдет. – Андрейка был невозмутим, только в глазах прыгали веселенькие огоньки.

Пожилой механизатор тоже развел руками, но с другим значением – сами, мол, видите, заливает.

– А убористый твой трактор-то? – тоже с веселинкой поинтересовался Станислав.

– В каком смысле – убористый? – насторожился Андрейка.

– Ну, например, «Порш» набирает сто километров в час за три с чем-то секунды, а «Ламборджини» – вообще меньше чем за три, – пояснил Станислав.

Мужики посмотрели на Андрейку.

– Не… е… За три, понятное дело, не наберет, – покачал головой Андрейка.

– А за сколько наберет? – спросил Юра.

– Ну…

– Особливо если с куражом? – добавил пожилой.

Все заулыбались. Андрейка, ничуть не смущаясь, всерьез прикидывал.

– За минуту, пожалуй, смогет.

Мужики чуть не повалились на траву от хохота. Андрейка улыбался во весь рот, но стоял на своем:

– Зря ржете, как мерины, честное слово. Завтра хоть могём попробовать – за минуту разгонюсь. Ты, Юр, на своей «девятке», может, и не догонишь сразу-то.