Этот спутник под названием Mars Reconnaissance Orbiter кружит вокруг Красной планеты уже больше десяти лет. MRO являет собой пример долговременных программ, которые стали визитной карточкой исследований Марса в новом тысячелетии, поскольку у NASA теперь внушительный послужной список успешных проектов – в него вошли семь выполнивших свою задачу орбитальных и посадочных аппаратов для разносторонних исследований нашего соседа по Солнечной системе. И новые научные аппараты уже готовятся отправиться в полет.

Зарек теперь работает в качестве руководителя программы исследований Марса в NASA, а также научным руководителем программы MRO.

Совместно с марсоходами Spirit, Opportunity и Curiosity, а также другими искусственными спутниками Марса – созданным NASA Mars Odyssey и Европейским космическим агентством Mars Express, – MRO представляет новое поколение межпланетных станций повышенной надежности, пригодных для долговременной работы. Их продолжительная служба обеспечивает стабильность, которая дает ученым возможность изучать связанные со сменой времен года и долговременные процессы на Красной планете.

– Благодаря длительной работе MRO, роверов на поверхности и других орбитальных спутников мы знаем теперь, что Марс – невероятно сложная и многообразная среда, – говорит Зарек. – Это активный мир, и перемены в нем происходят на наших глазах.

Соревнование – это важная часть космонавтики. Например, оно идет между различными проектами за финансирование, между научными командами за то, чтобы для установки на космический аппарат выбрали именно их инструмент, и даже по поводу того, где именно должен сесть ровер или посадочный модуль.

Mars Reconnaissance Orbiter родился в пылу соревнования и, так получилось, проиграл. Но лишь на короткое время.

– После того как два проекта окончились провалом, возник вопрос, какими же должны быть следующие шаги, – вспоминает Рич Зарек. – Из всех предложений в финал вышли два варианта: создать марсоход или построить орбитальный аппарат для выбора и разведки будущих мест посадки. Эти две концепции конкурировали друг с другом, и в конце концов было решено строить ровер. Я думаю, что они посчитали – будет здорово прокатиться по Марсу на колесах. Но администратор NASA Дэн Голдин предложил запустить два ровера. Во многом из-за того, что мы только что потеряли два аппарата, и было решено сделать запас, чтобы хотя бы один из двух заработал.

Итогом стал запуск марсианских планетоходов Spirit и Opportunity 10 июня и 7 июля 2003 года. Как говорит Зарек, его коллективу пришлось испытать большое разочарование, когда первыми отправились в полет марсоходы, а орбитальный аппарат остался в подвешенном состоянии, хотя все знали, что он тоже нужен.

– Спутник смог бы отыскать наилучшие места для посадок, имел бы возможность «выследить воду», а вода тогда была основной целью наших поисков, – говорит Зарек, – а также рассмотреть детали в таком крупном масштабе, который играл бы решающую роль как для безопасности работы на поверхности, так и для оценки научной перспективности будущих мест исследований с точки зрения обширных тем: поиска воды, изучения изменений климата, потенциальной пригодности местности для жизни.

Во время строительства MRO и его подготовки к полету коллектив проекта постоянно думал о том, что успех необходим, – так говорит Дэн Джонстон, менеджер проекта Mars Reconnaissance Orbiter. По его словам, во время разработки MRO в NASA произошел переход к новым рабочим процессам, и от идеи делать все быстрее, лучше и дешевле перешли к установлению наиболее полезных методов. Но это не всегда было легко.

– Если сравнить это с процессом вождения машины на дороге, – говорит Джонстон, – возможно, с теми неудачными программами мы «съехали» слишком сильно в одну сторону, и поэтому они окончились авариями. Но нам пришлось отвергнуть консерватизм, чтобы не вылететь на противоположную обочину, а правильно ехать по дороге, держась ее середины. Такой вызов нам был брошен самой обстановкой в то время.

Необходимость работать в условиях таких непростых ограничений требовала подобрать уникальную группу инженеров. Многие из них обладали личностями «альфа-типа» – то есть были наделены энергией и страстью, с которыми они собирались изменить все в NASA. Джонстон вспоминает одну женщину, которая заявила ему, что она в первый раз видит столько доминирующих деятелей, работающих совместно и не пытающихся перегрызть друг другу глотки.

Но, если верить Джонстону, получилась отличная команда для создания межпланетной станции нового поколения. И у каждого ее участника была энергия и тяга к соревнованию.

– Джим Граф был менеджером проекта, и для планирования программы и ее выполнения ему удалось собрать сильную группу участников, каждый из которых отлично работал в команде, – говорит Джонстон. – Мы конкурировали друг с другом и, я думаю, в определенном смысле вели себя агрессивно. Однако под руководством Джима Графа нам удавалось хорошо работать совместно и стремиться к достижению результата.

А еще им было весело вместе.

– Рядом был мексиканский ресторан, где мы собирались после работы и по особым случаям, – говорит он. – Когда проводишь время с кем-то в нерабочей обстановке, это помогает разрушить преграды в общении с коллегами и установить с ними хорошие отношения. Я думаю, это помогло нам прийти к общему успеху.

Однако соревнование, на самом деле, вовсе не прекращалось.

– У нас постоянно шла конкуренция между различными марсианскими проектами, и нам, бывало, говорили, что раз мы не занимаемся посадочным зондом или ровером, то мы заняты ерундой, – улыбается Джонстон. – Команда марсохода Opportunity любит хвалиться, что они проехали марафонскую дистанцию по Марсу, а мы им на это отвечаем, что покрываем такое расстояние за десять секунд.

И при всем должном уважении к другим орбитальным аппаратам, как говорит Джонстон, ни один из них не сравним с MRO: «возможности этой станции действительно впечатляющи».

– Все сотрудники очень талантливые люди, и соревнование – это часть нашей игры, – говорит Зарек, – целью которой является сделать работу хорошо, сделать еще лучше, взяться за решение таких проблем, какие сначала вовсе не понятно, как решать. Отчасти для меня удовольствие от этого проекта кроется в том, что мне удалось поработать со специалистами со всего мира. Все, что бы ни требовалось выяснить, можно узнать у кого-то, кто в этом разбирается лучше всех, привлечь внимание этого специалиста к проблеме и продвинуться в ее решении.

Агентство NASA было намерено получить надежный аппарат «главного калибра», который мог бы выполнять глобальную съемку планеты в высоком разрешении и смог бы выяснить, что творится на Марсе сейчас, заодно собирая свидетельства о том, что происходило на Марсе в его таинственном прошлом. Текла ли по его поверхности вода когда-то давно – или течет и сейчас? Была ли когда-либо на Марсе жизнь? Если да, то что с нею случилось и не могут ли те же самые процессы повториться на Земле?