и заботы, поэтому для любящей и заботливой матери потребности ребенка, который просыпается среди ночи, будут более важными, обретут даже большую реальность, чем ее собственные потребности в сне и отдыхе, которые отойдут для нее в данный момент на второй план. Хроническая активация системы действий защиты также будет формировать наше видение реальности. Для человека, который пережил серьезную травматическую ситуацию, мир уже не будет прежним. Опасность воспринимается как более реальная, вероятная, чем прежде, у человека формируется предрасположенность к быстрой активации систем защиты.

Таблица 8.1. Иерархия степеней реальности П. Жане (Janet, 1932a, p. 148–149)

Рис. 8.1. Отношение течения времени и степени реальности (Janet, 1928a, p. 492)

Хотя у Жане иерархия степеней реальности представлена в виде жесткой схемы, все же, по-видимому, границы между отдельными ступенями этой иерархии могут быть в той или иной степени гибкими. В норме человек может по своему усмотрению в зависимости от того, что он хочет в данной ситуации, менять приоритеты реальности. Например, если человеку нужно припомнить какое-то сложное неоднозначное событие своей жизни, он создает рассказ, который придаст фактам прошлого ту или иную степень реальности. В случае если история об этом событии рассказывается другому, постороннему человеку, то меньшая степень реальности будет, скорее всего, более уместной; и рассказчик изберет большую эмоциональную дистанцию по отношению к своему переживанию. Однако более высокий статус реальности для истории об этом событии будет важен в том случае, когда она рассказывается на терапевтическом сеансе для того, чтобы завершить оставшиеся незаконченными дела прошлого. Таким образом, в выборе и присвоении степени реальности есть элемент сознательного намерения и регуляции, и в норме человек легко определяет временную последовательность, следовательно, различает прошлое и настоящее. Однако жертвы травмы могут страдать от слишком сильной деперсонализации, что усложняет переживание чего-либо как реального, или сохраняют фиксацию на опыте прошлого.

Ошибки в определении степени реальности

Жане выделял две формы проявления нарушения восприятия времени и, соответственно, реальности: индивид может присваивать происходящему с ним слишком высокую или слишком низкую степень реальности, согласно иерархии, описанной в таблице 8.1 (Janet, 1928a, 1932a; ср.: Van der Hart & Steele, 1997). Например, когда пациентка считает себя плохой и грязной и это становится ее реальностью, то это означает, что она присваивает этой ошибочной идее относительно своей персоны слишком высокий статус реальности, согласно иерархии Жане. Она будет уверена, что никому не нравится, несмотря на объективные признаки того, что другие люди считают ее очаровательной: этим событиям она придает, напротив, слишком низкий статус в иерархии. Из этого примера видно, что в том случае, когда одной совокупности убеждений (например, «Я плохая») придается слишком высокий статус реальности, другой совокупности убеждений (например, «Я нравлюсь другим людям») автоматически присваивается более низкий статус в иерархии степеней реальности. Поэтому, если одна диссоциативная часть оценивает некоторое событие слишком высоко в иерархии (например, какая-то АЛ уверена, что она до сих пор находится в большой опасности), другая часть личности, как правило, занижает степень реальности того же события (например, ВНЛ убеждена, что в ее жизни не было насилия). Завышение или занижение статуса идеи, события, переживания в иерархии степеней реальности является основными формами не-реализации (Janet, 1935a, 1945; Van der Hart et al., 1993).

Ошибочные оценки степени реальности переживания у АЛ. Для АЛ характерно то, что они придают слишком высокий статус реальности травматическим воспоминаниям и связанным с ними представлениям, оценкам и убеждениям, так что эти воспоминания становятся для них гораздо более реальными, чем события актуального настоящего, статус которых в иерархии оказывается слишком низким. Они не осознают, что, по сути, воспроизводят воспоминания прошлого, напротив, переживают события внутренней реальности как настоящее. Они часто не способны отличить внутреннее переживание (флэш-бэк) от событий внешней реальности, что связано с недостатком дифференциации (см. главу 7).

Ошибки АЛ в определении статуса событий в иерархии реальности вызваны низкой психической эффективностью, сужением поля сознания, а также ограниченным кругом систем действий, опосредующих их восприятие, аффективную жизнь, мыслительные операции и поведение. Эти ограничения влияют на объем и качество перцептивно-моторных циклов, снижая, таким образом, их способность презентификации. Эти АЛ могут присвоить ошибочный статус реальности и представлениям о будущем, так как будущее становится зеркальным отражением прошлого. Даже в том случае, когда жертвы травмы живут отдельно от насильника или насильник уже умер, внимание напуганной АЛ может быть приковано к воображаемому будущему, которое, по сути, является продолжением ее прошлого: «Папа сделает мне больно!». Депрессивные АЛ, как правило, сосредоточены на мучительном прошлом и мало думают или вовсе не думают о своем будущем. Некоторые АЛ описывают себя как умирающих или мертвых – они вообще не могут представить будущее для себя.

Многие субъективные физические и эмоциональные характеристики АЛ основаны на их искаженном восприятии реальности. Они воспринимают себя такими, какие они были в прошлом, как будто бы они говорят, действуют, думают, воспринимают и чувствуют в настоящем так, как это когда-то было в прошлом и с тех пор ничего не изменилось. Иногда они считают, что являются теми, кем они себя воображают: «Я супермен», «Никто и никогда не причинит мне вред». Иначе говоря, диссоциативные части, которым недоступны действия высокого уровня, такие, например, как реализация травматического опыта, используют эти идеи и фантазии как заместители действий более высокого порядка.

АЛ Аделаиды, пациентки с вторичной структурной диссоциацией, обладала идентичностью подростка и была убеждена в том, что у нее длинные волосы. В подростковом возрасте у Аделаиды действительно были длинные волосы, однако взрослая Аделаида предпочитала короткую стрижку. Таким образом, АЛ Аделаиды игнорировала факт изменений во внешности. Когда терапевт предложил ей оценить, какой же все-таки длины ее волосы, она была потрясена тем, что у нее на самом деле короткие волосы. Когда она рассказывала о садистском отношении к себе со стороны насильника, она «видела» его в кабинете терапевта и испытывала сильную тревогу, уверенная в том, что на дворе все еще 1964 год. Хотя представление АЛ Аделаиды о том, что происходит в настоящем, безнадежно устарело, оно все же обладало очень высоким статусом, согласно иерархии степеней реальности. Когда терапевт попросил АЛ объяснить, почему у нее отсуствует внутреннее чувство возрастных изменений, она ответила: «Мое существование отмеряется краткими интервалами времени, я не задерживаюсь здесь надолго. Когда меня нет здесь неделю или дольше, я не становлюсь старше. Вы-то находитесь здесь всю неделю напролет, поэтому и становитесь на неделю старше по сравнению с тем, каким вы были на