Берия во главе вновь созданного МВД

Но вождь, разбитый апоплексией, еще дышал, когда в Кремле началось совместное заседание пленума ЦК КПСС, Совета министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР. Открывая его, Маленков сказал: «Все понимают огромную ответственность за руководство страной, которая ложится теперь на нас. Всем понятно, что страна не может терпеть ни одного часа перебоя в руководстве».

И началась дележка должностей. Министром обороны стал Булганин, а Жуков и Василевский его заместителями. Берия возглавил вновь созданное МВД. Именно Берия начал амнистию заключенных и расследование «дела врачей», которое закончилось снятием всех обвинений. Были освобождены арестованные по «делу авиаторов». Вышло распоряжение, категорически запрещающее пытки.

Приказ Л. П. Берии от 4 апреля 1953 г.

«Министерством внутренних дел установлено, что в следственной работе органов МГБ имели место грубейшие извращения советских законов, аресты невинных советских граждан, разнузданная фальсификация следственных материалов, широкое применение различных способов пыток — жестокие избиения арестованных, круглосуточное применение наручников на вывернутые за спину руки, продолжавшееся в отдельных случаях в течение нескольких месяцев, длительное лишение сна, заключение арестованных в раздетом виде в холодный карцер и др. Подобные порочные методы ведения следствия направляли усилия оперативного состава на ложный путь, а внимание органов государственной безопасности отвлекалось от борьбы с действительными врагами советского государства.

Приказываю:

1. Категорически запретить в органах МВД применение к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия; в производстве следствия строго соблюдать нормы уголовно-процессуального кодекса.

2. Ликвидировать в Лефортовской и внутренней тюрьмах организованные руководством б. МГБ СССР помещения для применения к арестованным физических мер воздействия, а все орудия, посредством которых осуществлялись пытки — уничтожить.

3. С настоящим приказом ознакомить весь оперативный состав органов МВД и предупредить, что впредь за нарушение советской законности будут привлекаться к строжайшей ответственности, вплоть до предания суду, не только непосредственные виновники, но и их руководители».

Бывший начальник 4-го отдела внешней разведки КГБ СССР Виталий Чернявский вспоминал: «Ум у Берия был острый, расчет точный, он хорошо разбирался в искусстве разведки и контршпионаже. После прихода в МВД в 1953-м Берия подверг резкой критике деятельность разведки в послевоенные годы и энергично начал заниматься ее перестройкой. Он обновил состав советнических групп в странах народной демократии, поставил во главе их молодых и энергичных сотрудников. Потребовал, чтобы они свободно владели языком страны пребывания и могли беседовать с руководителями секретных служб и государства без переводчиков…»

Берия в 1953 году выступал как сторонник объединения Германии. Есть свидетельства, что высказывался он по этой теме весьма категорично: «ГДР! Да что такое эта ГДР?! Даже не настоящее государство. Держится только на советских штыках, хоть и называется Германской Демократической Республикой». И когда Молотов настаивал на принятии постановления об ускоренном строительстве социализма в ГДР, Берия решительно возражал, говоря: «Нам нужна только мирная Германия, а будет там социализм или нет, нам все равно».

В большинстве отечественных изданий, посвященных Берии, подробно не рассматривается роль Берии в развитии событий за пределами Советского Союза. А ведь еще будучи чекистом (точнее — наркомом внутренних дел и лицом, приближенным к Сталину), Лаврентий Павлович встречался (по крайней мере в компании) с деятелями зарубежного коммунистического и рабочего движения. И спустя менее чем двадцать лет уже расстрелянному Берии можно было бы поставить в упрек, что это отчасти по его вине советские вожди «проморгали» начало Венгерской революции 1956 года. А почему поверили Имре Надю? Да потому, что Имре Надь писал в своей секретной автобиографии следующее: «С НКВД я сотрудничаю с 1930 (хотя в ряде отечественных источников указывается с 1933-го. — Авт.) года. По его поручению я занимался многими врагами народа». И 1929–1944 годах Имре Надь жил в Советском Союзе, работая в Коминтерне и Институте сельского хозяйства АН СССР. Пережил чистки 1937–1938 годов — в марте 1938 года был арестован сотрудниками московского управления НКВД, но через четыре дня освобожден — вмешался 4-й (секретно-политический) отдел Главного управления государственной безопасности НКВД. Именно Надь причастен к «зачистке» Коминтерна и расправе над находившимися в СССР венгерскими коммунистами, превратившимися в годы террора во «врагов народа». 22 августа 1938 года Берия был назначен первым заместителем народного комиссара внутренних дел СССР Н. И. Ежова. Через неделю, 29 августа 1938 года, приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР к расстрелу и в тот же день расстрелян Бела Кун, провозгласивший в 1919 году Венгерскую Советскую Республику и через полтора года назначенный председателем Крымского ревкома, затем — заведующий Агитпропотделом Исполкома Коминтерна.

Надь продолжал сотрудничество и после прихода на Лубянку Берии. В тексте одного из донесений руководству НКВД пламенный венгерский патриот заявлял: «Товарищи! Я долгое время честно и преданно сотрудничал с НКВД в борьбе против врагов народа всех мастей для их выкорчевывания. Я полностью сознаю ответственность этой работы». И в курсе того, что Надь (в качестве агента (секретного осведомителя ГУГБ НКВД СССР) имел агентурную кличку Володя был Лаврентий Берия (как и Вячеслав Молотов). И поэтому, когда после окончания Великой Отечественной войны в Москве началось формирование прокоммунистического (точнее — просоветского) правительства, Имре Надь получил один из высших постов — заместителя премьер-министра. Многие из тех, кто мог стать вождями освобожденной от немцев Венгрии, погибли не без участия Имре Надя и сталинского карательного аппарата в советских застенках.

Впрочем, Надь ненадолго пережил Берию. Будучи главой правительства, он начал реформы, которые были восприняты в СССР как отход от социалистического пути. Потом он был отправлен в отставку, а далее осенью 1956 года в Венгрии начались волнения. В страну были введены советские войска. 4 ноября маршал Жуков докладывал советскому руководству: «В г. Будапешт остался один крупный очаг сопротивления мятежников в районе кинотеатра «Корвин» (юго-восточная часть города). Мятежникам, обороняющим этот опорный пункт, был предъявлен ультиматум о капитуляции. В связи с отказом мятежников сдаться, войска начали штурм… Войска, продолжая выполнять поставленные задачи, очищают от мятежников территорию Венгрии».

По мнению историка Роя Медведева (Медведев Р. А. Андропов. М.: Молодая гвардия, 2006), «однако посол СССР в Венгрии Юрий Андропов ничего этого не знал, так же как и Хрущев или Ракоши. Специальные службы почти никогда не раскрывают своих секретных агентов». Но ведь бумаги о сотрудничестве Имре Надя с НКВД вовсе не исчезли со смертью Берии и его приближенных, а дошли до наших дней и были опубликованы в ряде российских изданий (Источник. 1993. № 1; Новая и новейшая история. 1994. № 1), и трудно поверить, чтобы в 1956 году политбюро и компетентные органы забыли о двойном дне Володи. А затем казненный и ставший спустя десятилетия мучеником Имре Надь был провозглашен «последовательным борцом со сталинизмом». Таким же, каким мог быть Берия, если его не опередил Хрущев. Венгерский агент советских спецслужб в итоге повторил печальную участь одного из своих высших шефов в органах, но при этом ему досталась более «приличная» посмертная биография. Но могли ли после сталинской «перековки» ее участники и даже жертвы стать глашатаями и организаторами перемен, выводящих людей из-под власти социалистической системы?