Это расшевелило мою собственную внутреннюю силу, не прекращая повторять мантрагалы, я обхватила ладонями лицо Грея, и дотянулась лбом к его широкому лбу. Мне очень хотелось заглянуть в это будущее, окутанное столькими загадками и мраком.

«Я увидела бегущих близнецов, Михаса, Намиру, Уина, себя и, конечно же, Грея. Мы бежали, ощущая запах морской воды. Шум волн нарастал. Я очень четко увидела корабль. Испуганные лица каких-то людей, по всей видимости, матросов. Мы плывем. Все вместе. Корабль блуждает в тумане»

«Давай, покажи мне Камиля!» – тревожно всколыхнулась моя душа. И замирая, я увидела его: «Они шли один за одним. Плечи, руки и ноги окутаны массивными цепями. Тяжело переставляя ноги, Алишер бредет по какому-то болоту, за ним измученный Шон, потом Камиль. На его лице я и задержалась. Только не ускользай! Родное любимое лицо! Глаза, губы. Черные локоны слиплись от крови». Моё сердце сжалось от боли! Я перестала произносить мантрагалы, и видение исчезло. Я убрала руки и отстранилась от Грея.

– Ритуал не закончен. Сила не высвобождена. Нам нечем защищаться! – настойчиво проговорил Грей. – Ты же видишь, это просто обряд, к твоей дурацкой любви это не имеет никакого отношения!

– Не могу, – устало покачала я головой. – Ты меня плохо знаешь. Мне хватит и того, что я узнала, что мой любимый захвачен в рабство и что он топчет Харонские топи. А силы у меня хватит, голыми руками задушить того, кто это сделал! Мы не будем защищаться – мы будем нападать! На этом ритуал закончен. Достаточно уже того, что мы видим ведения, когда того требуется! – уверено отрезала я, одеваясь.

– За что мне такое наказание?! – тут же вскипел Грей, обрывая своё и так долговременное спокойствие. – Почему из всех людей это оказалась именно ты?!! Ты совершишь много ошибок, прежде чем поймешь, что я был прав, но потом ты будешь горько жалеть об этом! Потому что некоторые исправить будет уже никак нельзя!

В этот раз я только упрямо промолчала.

Казалось, кроме Уина больше никого особенно не волновал этот ритуал. Вольфгары скорее пребывали в напряжении, они ожидали окончательного вердикта над судьбами их братьев. А бедного Уина бесило всё, что было связано с вольфгарами, и это приносило ему не шуточные душевные муки. Они не спрашивали вслух. Тысячи вопросов можно было прочесть в этих взглядах, но я потянулась лишь к одному из них. В чьих жилах текла та же кровь, к брату, к его родному брату.

– Я видела Камиля, Михас! Всех их видела. … Они в плену. Измученные, израненные, но живые, – прошептала я.

– И кому мы должны за это сказать спасибо? – грубо бросила Намира, сверля меня испепеляющим огнем.

– Нашему отцу! – поднялся Михас. – В отличие от Рамира, ни Тара, ни Камиль зла не затевали! И что нам теперь делать Тара? Ты скажи и знай – я с тобой до конца!

– Ещё сестрой её назови, – вздрогнула вольфгарка.

– И назовём! – вставил Тир, – Мне больше по душе рыжеволосая девчонка, чем злорадная и ядовитая вольфгарка! Мы тут вроде собрались спасать братьев, я за это, а кому не нравится, что ж, можем помахать ручкой. Или же ты будешь держать свой яд при себе, Намира.

– Или что?! – в бешенстве вскинулась девушка.

– Ничего, тебя вообще здесь не должно быть! Лучше бы сидела с ребёнком, тоже мне мать. Перестань доставать Тару, или ты не понимаешь, что за неё Камиль бы тебя разорвал? – уже вмешался Рас.

– Да как вы можете её защищать?! Вы что неразумные слепцы?! Она принесла зло в наш клан, сделала из ваших братьев отступников, а Камиля вообще погубила своими чарами! От неё тоже нужно избавиться, как бы не обернулись события! Она может быть страшнее той ведьмы! – заорала Намира, показывая своё истинное лицо. Я-то видела эту ярость впервые, а близнецы, похоже, к этим её всплескам были абсолютно привычны. Рас обернулся ко мне и улыбнулся: – Скажи мне, зачем мы её берем?

– Затем, что Намира тоже присутствует в видении! – стальным тоном произнес, появившийся Грей. – А значит, её роль в будущем так же важна. Должен же хоть кто-то для равновесия разбавлять вашу приверженность Таре. А тебе, Намира, я скажу одно – быть с вольфгаром, это судьба Тары, эта необходимость заложена в её суть, так как в ней всё время присутствует дух грозового жреца. Она подсознательно искала свою вторую половину. Вопрос правильный ли она сделала выбор и тот ли это вольфгар!

– Ещё какой правильный! – взвинчиваясь, выпалила я. – Я люблю Камиля с первого мига, и мне нужен только он! Он мой бог, мой воздух, и смысл моей жизни, остальное это ваши домыслы. Ты спрашивал, что нужно делать Михас? Отправляться в Раскольную бухту! Там прячется корабль. Мы захватим его и вынудим команду плыть обратно. На край света.

– В лапы к ведьме, которая с радостью прихлопнет псевдожрецов! Мне противно тебя слушать! И ещё, будь добра, не тошни мне своей любовью! – со злостью добавил Грей.

– Посмотрим, – пробормотала я, начав собирать свой походный мешок, и сбрасывать в кучу оружие.

– Обожаю путешествия! – произнес Тир, с предвкушением.

– Ура, мы все умрем! – передразнил его Грей, гневно сплюнув.

– Если мы уж решили убраться, то нужно сделать это как можно скорее, – выражение лица Раса стало встревоженным, – псы Рамира ищут нас повсюду. Он, конечно, не знает, что мы задумали, но они точно рыскают в окрестностях Криленда. Тара, тебе нужно вывести нас к морю тайными тропами.

Из всех нас, самым старшим был Грей, и стоило признаться, он был самым сильным и искусным воином. Я видела, как он двигался, там, в скалах, сражаясь с посланниками ведьмы, назло ему я бы не произнесла это вслух, но про себя подумала, что Грей неимоверен, никогда и ни у кого, даже у Камиля, я не видела такого мастерства. Но быть непредвзятой и справедливой к нему у меня не получалось. От злости на него у меня мутился рассудок, за его высокомерие, самоуверенность, грубость и что-то ещё, чего я пока определить не могла.

Близнецы оказались примерно моего возраста, они так же были сильны, но этим высоким плечистым вольфгарам ещё не хватало сосредоточенности и стратегической мудрости. Хотя, почему-то именно им Алишер доверил охранять мою жизнь. Намиру я вообще пока не могла вписать в наш отряд, мне постоянно казалось, что она будет сражаться только на стороне наших противников. Я и Уин владели мечами, но, к сожалению, не так как тот же Грей или даже близнецы. Самым младшим был юный Михас, которому только исполнилось четырнадцать. Да, у него был талант брата, но он лишь ступил на путь возмужания, и мне меньше всего хотелось подвергать его опасности. Михас … сейчас оставался для меня самым родным существом. Вот так парадоксально обстояли дела.

А душа моя уже неслась к Камилю. Мы спешили!

Близнецы всё порывались понести меня и Уина, но Грей этому всячески препятствовал. Я упряма? Это он упрямо пытался наглядно доказать мне несовершенство и недостатки моего человеческого тела, которое может измениться лишь с помощью законченного ритуала. Но я не сдавалась, я свято верила, что моё «безумство» на верном пути. Просто я поступала, как мне и советовали – слушала своё сердце!