– Ты хотела удержать меня в кровати любой ценой. Почему?

Шейла замешкалась с ответом, пытаясь понять, догадывается ли он об истинных причинах такого поведения, и решила сказать ему полуправду.

– Потому что ты имеешь дурную привычку уходить именно тогда, когда все только начинается.

Уголок рта Рафаэля пополз вверх, и губы растянулись в очень сексуальной улыбке.

– Это единственная причина, по которой ты хотела меня связать?

Шейла вздернула подбородок и собралась встать с кровати.

– Я не могу уследить за ходом твоих мыслей. Почему ты всегда подозреваешь, что у меня есть какой-то скрытый мотив?

– Потому что он у тебя всегда есть.

– Неправда. – Она села спиной к нему. – Я просто хотела заняться с тобой сексом, поэтому я занялась с тобой сексом. Конец истории.

Шейла не представляла, что о ней думает Рафаэль после всего, что произошло между ними, но знала, что ей не следует принимать случившееся слишком близко к сердцу. Она получила именно то, чего добивалась, и теперь должна быть готова принять последствия. Да, она сознательно производила впечатление наглой и беспринципной девицы, но если она не подходит Рафаэлю в таком качестве, то он не заслуживает ее, когда она добрая и ласковая.

Рука Рафаэля обхватила ее за талию.

– Ты сделала это не ради того, чтобы помочь Луке?

Ледяной страх заполз в душу Шейлы, и ее спина напряглась.

– Думаю, что тебе пора идти.

Рафаэль приподнялся на локте.

– Я почти угадал, да?

Шейла стряхнула его руку и торопливо встала с кровати.

– Забудь о своем предложении, – сказала она, собирая свою одежду. – Наверное, я все же отдам предпочтение Луке.

– Никогда больше не смей затрагивать эту тему. – Он произнес эти слова спокойно, но от его негромкого голоса у Шейлы по спине побежали мурашки, и она поняла, что вряд ли рискнет еще когда-нибудь сравнить его с Лукой. – Я знаю, зачем ты встречалась с ним.

Шейла нашла свою джинсовую юбку и быстро натянула ее на себя.

– «Встречаться» – это, мягко говоря, эвфемизм для обозначения того, чем мы на самом деле занимались с Лукой.

– Может быть, пора прекратить этот спектакль? Я все знаю о Кейси.

Шейла оцепенела. Откуда он узнал о Кейси? Она в ужасе смотрела на него, слишком потрясенная для того, чтобы скрывать свои эмоции.

– Кто тебе сказал?

– А это имеет значение?

– Да. Я должна знать, кто из окружающих меня людей способен на такое. – Кто мог рассказать ему? Она ничего не понимала. Внезапно ей в голову пришла мысль, от которой ей стало не по себе. Она боялась задать следующий вопрос. – Когда ты об этом узнал?

Как будто предвидя ее бурную реакцию на свои слова, Рафаэль прикрыл глаза.

– Перед самым отъездом.

– И ты решил включиться в игру. – Шейла сражалась со своим лифчиком, но никак не могла надеть его.

– Я решил изменить ее правила.

– И выиграл. Прими мои поздравления. – Она швырнула непослушный лифчик на пол.

– Это не соревнование, Шейла.

– Неужели? А очень похоже. – Рассерженная, она подошла к изголовью кровати и схватила свою футболку прежде, чем он успел опередить ее. – Думаю, ты неплохо поразвлекся. А теперь уходи.

– А по-моему, развлекалась в основном ты. Ты флиртовала со мной, заводила меня, прекрасно зная, что я не прикоснусь к девушке своего брата. Тебе нравилось мучить меня.

– Мучить тебя? Ну да, конечно. – Она думала, что обладает властью над ним, но это был всего лишь самообман. Обычная женщина никогда не сможет быть на равных с таким мужчиной, как Рафаэль.

– Да, мучить.

Шейла натянула на себя футболку, проигнорировав странные нотки, появившиеся в его голосе.

– Я тебя заинтересовала лишь постольку, поскольку я была неподходящей девушкой для Луки.

– Это неправда.

– А когда я проявила несговорчивость…

– Несговорчивость?

– Ты решил, что я должна стать твоей, во что бы то ни стало. – Шейла одернула футболку, поняла, что надела ее наизнанку и, стиснув зубы, снова начала раздеваться.

– Ты все неправильно понимаешь.

– Ты прав. – Она начала выворачивать футболку резкими сердитыми движениями. – Я вообще все сделала неправильно. – И вот что я получила за то, что пыталась притвориться другой женщиной.

Стук в дверь заставил ее вздрогнуть.

– Это Лука, – прошептала она, быстро натягивая футболку. – Одевайся.

– Не открывай.

– Он знает, что мы здесь. – Шейла посмотрела на Рафаэля и чуть не застонала.

Он все еще лежал на кровати, обнаженный и взъерошенный, и выглядел именно так, как выглядит человек после сумасшедшего секса. Схватив его футболку со спинки кровати, она швырнула ее Рафаэлю.

– Это не значит, что мы обязаны открывать ему дверь.

– Шейла? – раздался из-за двери громкий голос Луки, в котором звенели возбуждение и радость.

Она не должна была завидовать его настроению, но завидовала.

– Сейчас, подожди минутку, – крикнула Шейла срывающимся голосом.

– Наш разговор еще не закончен, – сказал Рафаэль, неохотно вылезая из кровати.

– Нам не о чем говорить, Рафаэль.

Между ними все было кончено еще в тот момент, когда они впервые встретились. У ее отношений с этим принцем не было и не могло быть будущего. К сожалению, осознание этого факта не помешало ей влюбиться в него.

Западное побережье Соединенных Штатов

Сантос окинул взглядом роскошный зал для приемов, и ему захотелось сбежать куда-нибудь подальше. Миллиардер Джефферсон Крафт был щедрым хозяином и пригласил многих интересных людей. Сантос понимал, что должен использовать проведенное здесь время с максимальной пользой и наладить полезные контакты, которые могли пригодиться ему в будущем, но он бы предпочел сейчас быть наедине с Кайли.

Вполуха прислушиваясь к разговорам окружавших его гостей, Сантос думал о том, что ему не следовало принимать это приглашение. Несомненно, темы бесед были крайне увлекательными, но он все равно не мог сосредоточиться. Что он здесь делает?

Взглянув в другой конец зала, Сантос встретился глазами с Кайли. Ее лучистая улыбка продолжала согревать его даже после того, как она исчезла из его поля зрения. Нет, Сантос совершенно точно знал, что он здесь делает. Он здесь для того, чтобы помочь Кайли.

Мужчина, стоявший напротив него, продолжал говорить, и Сантос вежливо кивал, соглашаясь с его словами, хотя слабо улавливал их смысл. Кажется, это как-то касалось получения им Нобелевской премии. Или Пулитцеровской? Сантос не мог сказать наверняка.