– Мама? – окликнула Эмма из кухни.

Воткнув садовый совок в рыхлую почву, Мелани убедилась, что сигареты засунуты под зад лягушонка Джерри. Она, правда, и сама не знала, чего ради продолжает скрывать свою привычку – может, не хотелось лишних волнений за несколько дней до свадьбы. Да и не так уж часто приходилось прибегать к этому средству. Обычно пачки хватало на три-четыре месяца. Правда, после смерти Хиллари Мелани стала курить больше, раз в пару недель. Только так удавалось почувствовать хоть какое-то умиротворение – сидя среди растений, затягиваясь сигаретой и притворяясь, что все будет хорошо.

Конечно, прибегать к тому, что вызывает рак, чтобы чувствовать себя лучше, опасно, глупо и безответственно. Сестра умерла именно из-за того, что отказывалась смотреть своим проблемам в лицо. Она просто заедала их, а потом избавлялась от съеденного. Мелани осознавала, что и сама справляется с эмоциями не самым лучшим образом. Лучше бы ходила на барре с Эммой. Или занялась зумбой. А не вдыхала смолы, никотин – и какую там еще гадость добавляют сейчас в сигареты…

– Я здесь, снаружи, – отозвалась Мелани, попшикав вокруг спреем от насекомых.

Эмма появилась в дверях.

– Привет. Ох, ну у тебя тут и жарища. Что это ты решила заняться огородом в самое пекло?

– Да, наверное, сейчас не лучшее время. Просто увидела цветы на базилике и никак не могу вспомнить, что говорила Хиллари – оставлять их, чтобы дали семена, или прищипнуть и не поливать какое-то время. Вылетело из головы и все.

Эмма мягко улыбнулась.

– Может, вообще не трогать? Посмотрим потом в интернете, как вырастить новый. Мне нужно с тобой пройтись по кое-каким моментам, если у тебя есть время.

Мелани вытерла руки о свои старые шорты и вернулась в блаженную прохладу кухни.

– Надо подготовиться к твоей вечеринке с нижним бельем. Не уверена, что у меня это получится…

Эмма хмыкнула.

– Э-э, я тоже. Подруги обещали не заходить слишком далеко. Я напомнила Джулианне, что вы с Теннисон тоже там будете. От нее самой, правда, неизвестно чего ждать. Она знает толк в сексуальном раскрепощении – ее собственные слова, так что я даже слегка боюсь открывать ее подарок.

Сама Мелани купила дочери несколько коротких ночных сорочек и атласных шортиков в тон. Красиво и практично. Эмме наверняка понравится – как увидела их в местном бутике, так и загорелась. Другие наверняка сочтут такой подарок скучным, однако нельзя же без удобных вещей.

– Теннисон как-то упоминала свою коллекцию дилдо, так что…

Эмма чуть не уронила чашку.

– О господи! Ты серьезно?!

– Шучу, шучу.

– Мама! – Во взгляде Эммы мелькнуло негодование. – Поверить не могу, что тебе такое на ум пришло!

Мелани открыла было рот, чтобы извиниться, но потом решила, что не за что. У нее, черт побери, есть чувство юмора, а дочь уже взрослая.

– Ну вот пришло. Кстати, Теннисон все еще встречается с тем копом? Она прямо лучится от счастья. Может, потому что больше не приходится использовать свою коллекцию?

– У меня просто уши в трубочку сворачиваются! – пожаловалась Эмма, но в ее голубых глазах вспыхнули искорки. За последние недели она редко выглядела по-настоящему счастливой и веселой. Потерять родную тетю, постоянно принимать решения плюс еще и успевать с учебой – это не шутки. – Да, они по-прежнему видятся, хотя Теннисон упорно отказывается называть это «встречаться». Но в доме он бывает постоянно. И, думаю, там не только секс. Джозеф как-то вечером жарил с нами стейки на гриле – забавно, как она от него буквально теряет дар речи. Вообще, он отличный парень и умеет слегка вытрясти из нее дерьмо. Э-э, извиняюсь за выражение.

– Отлично. Ей как раз такой и нужен. Если она счастлива, это здорово.

Мелани самой не верилось, что она радуется за Теннисон, однако так оно и было. За недели после постигшего их горя приготовления к свадьбе отошли на второй план. Взять верх над бывшей подругой вдруг стало не столь важно. Серьезно, не так уж много решений, которые они принимали, имели действительно большое значение. Какого цвета ленточка будет у жениха в бутоньерке – темно-сиреневая или бледно-голубая? Да кто это вообще вспомнит потом?! Какая к черту разница?!

Когда у тебя умирает сестра, всякие необязательные вещи, вроде выбора между туберозами и каллами, перестают казаться такими уж судьбоносными. У Эммы на этот счет было свое мнение… Она по-прежнему уделяла большое внимание приготовлениям и каждой мелочи – ведь именно они определяют разницу между «так-сяк» и «просто изумительно». Без сомнения, слова самого Марка Мэллоу.

– Да, с ней в последнее время стало как-то попроще. Наверное, после смерти тети Хилли и прочего решила на время перестать строить из себя примадонну. – Эмма вытащила чайный пакетик из саше и положила в чашку. Потом, поставив греться чайник, пододвинула к стойке табурет. – А ты как? На террасе ты выглядела немного потерянной. В последнее время ты часто там пропадаешь…

Неужели дочь догадывается о сигаретах? Да нет, Мелани была крайне осторожна, всегда их прятала и брызгала вокруг спреем от насекомых, чтобы отбить запах.

– Мне бывает сложно сосредоточиться. Скучаю по Хиллари. Мы с ней почти каждый день разговаривали. Сестра для меня значила… ну, ты в курсе, что у нас с твоей бабулей отношения не очень.

– Она тебя любит, мам.

– Я знаю, но между нами всегда все было… непросто. Наверное, такое иногда случается. Надеюсь, к нам с тобой это не относится.

Эмма улыбнулась.

– Для меня ты всегда была лучшей мамой на свете!

Да, Мелани старалась изо всех сил – в основном потому что ее собственная мать нечасто уделяла ей внимание в детстве. Трудясь партнером в юридической фирме, специализировавшейся по налогам и банкротству, Энн усердно просиживала долгие часы в офисе и много работала дома. Она не отвозила детей в школу и ни разу не появилась ни на одной из тренировок Мелани по софтболу, чтобы привезти дочери чего-нибудь подкрепиться. В недельный отпуск они ездили на какой-нибудь средиземноморский курорт, где родители оставляли дочерей под присмотром нянек, пока сами расслаблялись на пляже. Словом, про Энн Бревард никак нельзя было сказать, что она «занимается детьми». Поэтому Мелани из кожи вон лезла, чтобы стать ее полной противоположностью.

– Спасибо. Я старалась.

В открывшуюся дверь вошел Кит, прижимая телефон головой к плечу и бормоча в него:

– Да, да, ладно, звучит неплохо.

Плюхнув портфель на столешницу, муж наконец дал отбой.

– Фух, ну и денек.

– Привет, пап.

– Привет, солнышко. Ты ведь не за деньгами? – пошутил Кит.

Эмма рассмеялась.

– Нет, хотя если у тебя найдутся лишние, я не против.

– Чем вы тут заняты? – спросил он, беря банан из корзинки с фруктами и роняя яблоко. Оно упало на пол и, подпрыгивая, подкатилось к ногам Мелани. Подняв и оценив ущерб, она отправила плод в мусорную корзину.