На минуту Сабрина застыла, в отчаянии сдерживая дрожь и пытаясь найти путь к спасению.

Но все было тщетно.

Паника вновь овладела ею. Метнувшись к выходу, Сабрина попыталась вырваться в ночь.

Но проскользнуть мимо индейца ей не удалось. Обхватив женщину за плечи, он вновь швырнул ее на землю и пригвоздил к ней своим телом. Сабрина дико отбивалась, норовя выцарапать индейцу глаза.

— Я убью тебя, грязный дикарь! — выпалила она. Индеец схватил ее за руки и прижал их к полу.

— Я все равно убью тебя! — повторила Сабрина.

Внезапно вырвавшийся изо рта похитителя издевательский смех ошеломил ее, заставив замолчать. Индеец смеялся, словно понял каждое слово.

А затем он заговорил. Сабрина впервые услышала голос противника.

Это был знакомый голос. Голос Слоана.

— Вряд ли, дорогая. Вряд ли.

— Слоан! — ахнула Сабрина, от неожиданности позабыв на мгновение про ярость.

Слоан начал подниматься, и Сабрина набросилась на него с силой, порожденной страхом и злобой. От удара он повалился на спину. Сабрина заколотила кулаками по его обнаженной груди. Слоан явно опешил, не ожидая такого напора, но вскоре опомнился, схватил ее за руки и подмял под себя.

— Успокойся! — велел он.

— Успокойся?! — пронзительно вскрикнула Сабрина. — После всего, что ты натворил? Да с тебя следовало бы снять скальп! Содрать шкуру живьем! Как ты смел так обойтись со мной?

— А почему ты оказалась здесь, где с тобой могло случиться что угодно? — гневно возразил он.

— Не пытайся оправдаться, Слоан. Ты до смерти перепугал меня…

— Я же запретил тебе покидать форт.

— Но ведь… я была не одна!

— Я дважды повторил: «Никаких пикников!»

— Но ты уехал…

— Черт побери, Сабрина, я запретил тебе покидать форт, и не без причины! Я предупредил, что, ослушавшись меня, ты об этом горько пожалеешь!

Она прикусила нижнюю губу, подыскивая слова, чтобы объяснить, насколько его преступление хуже ее провинности. Внезапно Сабрина передернулась, заметив следы краски на плечах и лице Слоана.

Он умышленно ввел ее в заблуждение.

Разумеется, до сих пор ей не представлялось возможности рассмотреть его, но он выглядел точь-в-точь как сиу. При виде боевой раскраски Сабрину опять пробрала дрожь.

— Тебе повезло, что тебя не пристрелили! — зло прошипела она.

— А тебе чертовски повезло, что в округе не оказалось враждебных индейцев. Я предупредил Тома о том, что необходимо поставить на ночь охрану. Так он и сделал, но я без труда пробрался мимо стражников.

— Но здесь нет никаких индейцев…

— Они совсем рядом.

— Не понимаю, почему ты в этом так уверен.

— Потому, что сегодня я потратил целый час, чтобы похоронить троих убитых мужчин и женщину.

Сабрина закрыла глаза, встревоженная яростью в его темных глазах и краской на лице.

— Ты обошелся со мной слишком жестоко! — обвинила она Слоана. — Ты же мог перепугать меня до смерти.

— Тебя давно пора перепугать.

— А может, тебя?

— Это ты проделываешь постоянно, — заверил ее Слоан, садясь рядом. — Надеюсь, теперь ты поняла: ты должна оставаться там, где велено!

Сабрину вновь охватила неудержимая дрожь — напоминание о только что пережитом ужасе. Стиснув зубы, Сабрина вскочила на колени и заколотила кулаками по груди и плечам Слоана в новой вспышке злобы. Ей отчаянно хотелось причинить ему боль, и вскоре по сдавленному стону Слоана она поняла, что достигла своей цели.

— Больше никогда не смей так делать! Слышишь — никогда!

Слоан поймал ее запястья.

— А ты не смей покидать форт и бросаться на меня с кулаками.

— Не могу! Я готова разорвать тебя на куски.

— Ну, до этого дело не дойдет.

— Напрасно ты так уверен в себе.

Сабрина понимала, что зря ведет себя так вызывающе, но она и вправду до смерти перепугалась. А теперь Слоан сжимал ее руки в стальных тисках. Несмотря на боевую раскраску и враждебный вид, Сабрина с недовольством осознала: ее желание наброситься на Слоана с кулаками было вызвано потребностью прикоснуться к нему. Она попыталась высвободиться, но Слоан не отпустил ее. Вместо этого он стал притягивать жену ближе, до тех пор, пока их лица не оказались на расстоянии нескольких дюймов.

— Слоан, отпусти меня… — прошептала Сабрина.

— Чтобы ты вновь бросилась в драку? — спросил он.

— Чтобы мы могли вернуться. Чтобы остальные не тревожились обо мне. Чтобы ты… наконец смыл краску с лица. Это боевая раскраска, и мне… страшно, — закончила она.

— Чего ты боишься, Сабрина? Краски или меня?

— Тебя я уже не боюсь, — прошептала она. Он внезапно улыбнулся.

— Тогда привыкай к моей боевой раскраске, — негромко произнес он.

Сабрина задрожала, ощущая его близость, согревавшую ее в ночной прохладе.

Не отпуская запястья Сабрины, Слоан наклонился к ней. Их губы соприкоснулись, и он осторожно уложил ее на покрытый шкурами пол. Его язык раздвинул губы Сабрины настойчивыми, ищущими движениями. На миг он отстранился и тут же вновь приник к ее рту.

Сабрина приложила ладони к его обнаженной груди, поглаживая упругую кожу, ощущая, как под ней перекатываются стальные мускулы. Он поймал ее пальцы и нежно поцеловал их. Сабрина уставилась на него в упор, протянула руку, коснулась следов краски на его лице, а затем осторожно провела по одному из полумесяцев, нарисованных на подбородке, удивляясь собственным жестам.

— Как ты мог? — пробормотала она, чувствуя, как в ней вновь пробуждается гнев.

Слоан прижал ее руку к своей груди.

— Как я мог? — переспросил он. — Это у меня в крови. Я часто видел примеры того, что белые способны на большую жестокость, чем индейцы, — заключил он.

— Мы должны вернуться…

— Мы проведем ночь здесь.

— Здесь?

— Разве ты еще не поняла, где мы? — спросил он. Сабрина покачала головой:

— Мне известно только, что я нахожусь в типи вместе с воином.

Он улыбнулся:

— Здесь мы ночевали, возвращаясь от Ястреба.

— Ах вот оно что! — пробормотала Сабрина.

От одного взгляда темных глаз Слоана в ней волнами разошлось блаженное тепло. Слоан оставался самим собой, несмотря на боевую раскраску, и Сабрину влекло к нему. Ей нестерпимо хотелось коснуться его, но она не решалась.

Слоан ответил ей долгим взглядом, а затем очень медленно прижался к ней, словно давая возможность уклониться…