– Я хочу, чтобы ты освободил меня.

– Что?

– Тебе нужно освободить меня, – спокойно повторил Джулиан.

Ядриэля передернуло.

Он выдавил смех:

– Ну не сейчас же? – Он, должно быть, шутит.

Джулиан отвел взгляд и поиграл с хвостом Пуркассо:

– А толку ждать.

У Ядриэля отвисла челюсть.

– То есть сейчас же, – повторил он, не веря своим ушам.

– Моим друзьям и без меня будет хорошо, – заметил Джулиан, пожимая плечами. – Рио уже смирился с тем, что я кинул его и не вернусь.

– Но ты… ты… – запинаясь, пробормотал Ядриэль.

Джулиан сглотнул и облизнул губы.

– Я чувствую, как это происходит, – подавленно сказал он. – Я словно теряю над собой контроль. – Он уставился на свои руки и сжал их в кулаки, а затем разжал. – Не знаю, может быть, я все это время гнил, а теперь наконец-то превращаюсь в…

– Нет, – резко прервал его Ядриэль. Связки стянуло, и голос прозвучал сдавленно.

– Я не хочу превратиться в монстра…

– Ты и не превратишься! Я этого не допущу! – настаивал Ядриэль, хоть это и было в лучшем случае самообманом. Он не мог остановить превращение.

Джулиан покачал головой:

– Я только и делаю, что доставляю всем неприятности, в том числе тебе…

– Нет! – Ядриэль вздрогнул, когда отрицание гневно вырвалось из его рта. Он бросил на дверь нервный взгляд. Если он продолжит кричать, то кто-нибудь внизу может услышать. Но он должен переубедить Джулиана. – Ты ведь слышал, что сказал мой отец. Разве ты не хочешь остаться на мой акеларре?

Джулиан выдохнул:

– Тебе нужно освободить меня.

Спокойствие и уравновешенность Джулиана были невыносимыми. Он хотел, чтобы Джулиан дал отпор, чтобы он заспорил, рассердился или сделал хоть что-нибудь. Этот Джулиан был слишком уверенным, слишком тихим.

Улыбка Джулиана была грустной и сдержанной.

– Я хочу уйти, прежде чем натворю дел, прежде чем причиню боль тем, кто мне небезразличен, – сказал он Ядриэлю. Он закусил нижнюю губу, словно утаивая что-то, но затем покачал головой. – Так будет лучше. Всем будет лучше без…

– Боже, как мне надоело это слышать! – рявкнул Ядриэль, делая шаг вперед. Джулиан удивленно поднял глаза. – И если ты хоть на секунду думаешь, что кому-либо в твоей жизни будет лучше без тебя, то ты глупее, чем выглядишь, Джулиан Диас.

Джулиан нахмурился, раздувая ноздри, но Ядриэль не обращал внимания. По крайней мере, у него на лице больше не было того ужасного поражения.

– Ты на что угодно готов ради своих друзей, верно? И они готовы на что угодно ради тебя. Ты берешь людей под свою опеку и защищаешь их, вот что ты делаешь! И твой брат тоже! Вы оба отчаянно защищаете близких и поэтому, наверное, постоянно собачитесь…

– Ядриэль…

– Просто пара идиотов, которые не знают, как говорить о своих чувствах, зато прекрасно умеют спорить! – прорычал он, всплескивая руками.

– Обрубить все концы, – сказал Джулиан. – Ты обещал…

– Да ни черта я тебе не обещал! – огрызнулся Ядриэль, чувствуя раздражение.

Джулиан вздохнул и потер рукой бритую голову:

– Ты ведь хотел избавиться от меня в первый же день, помнишь?

Ядриэль скрестил руки и впился в него взглядом. Да, он помнил, но это больше не в счет.

– Ты лишь должен был помочь мне убедиться, что с моими друзьями все в порядке, – Джулиан загнул палец, – и тогда бы я позволил тебе освободить мой дух, чтобы ты показал всем, что ты брухо, ведь так? – Руки упали на колени. – Я делаю то, что ты хочешь, – и я по собственной воле разрешаю тебе освободить меня, Ядриэль. И даже не буду сопротивляться.

Но Ядриэль хотел, чтобы тот сопротивлялся. Разве он не видит?

– Ты ведь этого и хотел, нет? – подтолкнул его к ответу Джулиан.

– Да, – неохотно согласился он. В венах пульсировала кровь.

В голосе Джулиана наконец прорезалось раздражение:

– Ну так и что изменилось?

– Все!

Между ними повисло долгое молчание.

Джулиан уставился на Ядриэля, слегка сузив глаза, как будто Ядриэль был загадкой, которую он пытался решить.

Кажется, он действительно повлиял на Ядриэля – тот хотел лишь орать и спорить, пока Джулиан не поймет, что ведет себя глупо.

Проблема была в том, что он не вел себя глупо. Он ясно изложил свою позицию. А его довод Ядриэль бы даже не побоялся назвать логичным. В то время как самого Ядриэля переполняли противоборствующие эмоции, которые требовали, чтобы их почувствовали, и блокировали любую рациональную мысль.

Все происходило слишком быстро. Ядриэль не был готов. Ему нужно было больше времени. Пока он пытался придумать другой вариант, отчаяние пронзало его насквозь.

Но правда была в том, что иного выбора не было.

У Ядриэля перехватило дыхание. Ладони были скользкими от пота.

– Еще один день, – сказал он дрогнувшим голосом.

Джулиан застонал:

– Мы просто тянем время, Ядз, какой смысл?

– Еще один день, – настоял он, на этот раз тверже. – Завтра в полночь начнется День мертвых, и…

– И все призраки вернутся, да, я помню, – проворчал Джулиан.

У Ядриэля не было ни времени, ни терпения, чтобы поправить его хоть с толикой вежливостии.

– И тогда я отпущу тебя. Тогда у нас есть еще один день.

Джулиан собирался заспорить, но когда он открыл рот, Ядриэль перебил его:

– Завтра вечером, ладно?

Джулиан захлопнул рот. Мышцы челюсти напряглись. Но в итоге он сказал:

– Ладно.

Это слегка обнадежило Ядриэля.

– Отлично. – Он протопал к своему шкафу, снял худи и сердито бросил его в переполненную корзину. Затем открыл ящик, выхватил чистую одежду и с треском закрыл его.

Не говоря ни слова, он ушел в ванную, хлопнув за собой дверью.

Ядриэль откинул занавеску душа и включил воду, повернув кран с горячей водой. Когда он вошел, то чуть не ошпарился, но ему хотелось ощутить на своей коже жар и как следует соскрести с себя грязь. Когда он убедился, что под ногтями не осталось и следа черной каемки, а волосы больше не пахнут гниющей плотью Тито, горячая вода уже была теплой на ощупь. Кожа была гладкой и покрасневшей.

Почувствовав волну изнеможения, Ядриэль прислонился лбом к прохладной плитке и закрыл глаза. Вода билась о шею и стекала по спине. Он цеплялся за свой гнев, потому что боялся тех чувств, что придут ему на смену, но слишком устал, чтобы злиться.