– Собаки и так не блещут нюхом, – заметила Марица. Донателло и Микеланджело уставились на нее, радостно вывалив языки наружу. – Прошло уже несколько дней, а если пойдет дождь…

– …то они не смогут искать по запаху, – закончил Ядриэль.

Марица кивнула, нервно косясь на Джулиана.

После того что он устроил, Ядриэль думал, что Джулиан откажется помогать им. Он не хотел рассказывать брату и друзьям о том, что умер, – так с какой стати он должен помогать им искать собственное тело?

– Возьми. – Джулиан шагнул вперед и сунул рубашку в руки Ядриэля.

Ткань была изношенной и мягкой, а в рукаве была дырка. Он почувствовал легкое дуновение мускусного одеколона и слабый запах бензина.

Джулиан прошел мимо них и зашагал по тротуару.

Сердце Ядриэля ухнуло в пятки. Он крепко сжал рубашку и повернулся к Марице. На ее лице мелькнуло поражение, а в горле Ядриэля поднялась паника. Он хотел окликнуть Джулиана, сказать, чтобы тот остановился, что…

Джулиан оглянулся на них через плечо и нахмурился.

– Так мы спешим или нет? – раздраженно спросил он. – Пошевеливайтесь. – Он дернул подбородком. – Парк в ту сторону.

Ядриэль уставился на него.

Марица громко и облегченно вздохнула.

Джулиан перевел взгляд с одного на другую, нахмурив брови:

– Что?

– Я… я думал… – пробормотал Ядриэль.

– Господи, Ядз, – раздраженно вздохнул он, закатывая глаза как можно выше. – Мы ведь до сих пор не нашли твоего двоюродного брата, верно?

Ядриэлю оставалось лишь начать кивать.

Губы Джулиана скривились в веселой усмешке.

– Ну так пошли, – сказал он, махнув рукой. – Пока дождь не смыл последние улики для Траляля и Труляля.

Марица ахнула:

– Не смей их так называть!

Джулиан усмехнулся.

– Если кто здесь и тупой, так это ты, – сказала она, следуя за Джулианом. Донателло и Микеланджело послушно затрусили за хозяйкой.

Ядриэля переполняла теплая благодарность. Ему хотелось остановить Джулиана и поблагодарить его, искренне и без притворства, но он уже видел его реакцию у себя в голове.

«Можно мы сейчас не будем говорить о чувствах?»

Поэтому он просто покрепче прижал рубашку к груди и погнался за Марицей и Джулианом, пока те продолжали препираться, идя по улице.

Парк Бельведер состоял из двух частей. Его северная сторона – это общественный парк с публичным бассейном, скейт-парком и спортивными площадками. На южной стороне был пруд. По центру парк разрезала автострада 60. Шоссе можно было пересечь по пешеходному мосту, соединявшему север с югом. Джулиан отвел их к южному концу, где мост переходил в небольшую парковку.

– Мы спускались по пандусу, – сказал Джулиан, указывая на место, где заканчивался надземный переход. – Лука скрылся впереди, и я слышал, как он закричал, а потом увидел какого-то парня…

– Ты уверен, что это был парень? – спросила Марица, поигрывая носком ботинка с пустой банкой из-под пива.

– Да, это был парень, – раздраженно сказал Джулиан. – Он был выше меня и…

– В мире много женщин ростом выше метр восемьдесят…

– Что ж, этому человеку хватило сил, чтобы грохнуть меня, – парировал Джулиан.

– Я уверена, многие женщины достаточно умны, чтобы перехитрить тебя, – сказала Марица, непринужденно изучая свои ногти.

Джулиан запнулся, но Ядриэль вмешался прежде, чем они снова не отошли далеко от темы.

– И это все, что ты помнишь? – спросил Ядриэль, медленно оборачиваясь вокруг своей оси.

Джулиан пожал плечами:

– Ну да.

Тротуар потрескался и зарос сорняками. Стены перехода были покрыты граффити и едва ли заглушали грохот дорожного движения. В переходе росли деревья и большие разросшиеся кусты. В мертвой траве запутался мусор: соломинки для питья, контейнеры для еды и множество окурков.

Никаких явных признаков борьбы. Хотя, если честно, Ядриэль не знал, на что обратить внимание. В любом случае ничего вопиющего – крови или орудия убийства, не говоря уже о трупе – в переходе не было.

Но для этого они и взяли с собой собак – чтобы те смогли почуять то, что могут упустить люди, и привели их к чему-то полезному.

– Ну что, готовы, мальчики? – спросил Ядриэль.

Почувствовав на себе внимание, оба весело завиляли хвостами.

– Скрестим пальцы, – сказала Марица, снимая поводки.

Ядриэль присел на корточки и вытянул перед ними рубашку Джулиана, чтобы они ее как следует обнюхали. Мокрые носы сопели о ткань, издавая звуки, более подходящие свиньям, нежели собакам.

Микеланджело отошел первым, вероятно сообразив, что между складками не спрятано ничего съедобного.

Донателло же не сдавался до последнего.

Прежде чем Ядриэль понял, что происходит, Донателло уже давился рукавом.

– Нет, не ешь! – Он дернул рубашку, и Донателло ее выплюнул. – О, Санта Муэрте, – простонал Ядриэль, наморщив нос. Он держал рубашку вне досягаемости Донателло, пока тот подпрыгивал на коротких ногах.

Джулиан подбежал к нему.

– Блин, это моя любимая рубашка! – сетовал он.

– Он не порвал ее, – сказал Ядриэль, изучая манжету, покрытую слюной. – Просто… заслюнявил. Фу, Донателло!

Донателло проигнорировал его и продолжил ныть, жалобно скребя его ногу.

Джулиан сердито посмотрел на собаку.

– Толку от тебя.

– Ребята! – Марица стояла рядом с зарослями, в которых исчезла вся передняя половина Микеланджело. – Кажется, мы что-то нашли!

Ядриэль и Джулиан бросились к ним. Микеланджело шуршал листьями, зарываясь глубже в кусты. Он уперся лапами в землю и начал что-то тянуть.

Внезапно Ядриэль понял, как сильно он не хотел видеть труп Джулиана. Тот стоял неподвижно с широко раскрытыми темными глазами и вздымающейся от частых, неглубоких вдохов грудью.

– Что это? – напрягшись спросил он.

Джулиан был самым живым человеком, которого он когда-либо встречал. Даже будучи духом, он был ярок и полон постоянно циркулирующей энергии – солнце, втиснутое в тело мальчика. Ядриэль не хотел увидеть Джулиана без его света.

Марица приблизилась, чтобы посмотреть. Она отодвинула ветки в сторону и протянула руку к листьям.

Ядриэль затаил дыхание.

Марица выругалась. Она выпрямилась, держа белый бумажный пакет. На нем красным курсивом было выведено «КИНГ ТАКО».

– Мои тако! – с радостным удивлением воскликнул Джулиан.