А почему бы… почему бы и не под землю?

Действительно, он бежал в скит. Только разыскивал для этого не какой-то там обходной путь, а, напротив, самый что ни на есть прямой: подземный ход, которым уже проходил раньше, когда спасался от пожара!

Как же он отыскал спуск в подземелье? Видимо, была какая-то примета. Такая, что ее даже огню трудно было сожрать!

Ирина огляделась. Павел исчез примерно вот здесь, на склоне. И что тут годится на роль приметы? Только вот этот гигантский выворотень, мокро блестящий обугленными отростками корней. Наверное, дерево простояло лет триста, прежде чем нашла и на него погибель.

Ирина подкралась поближе. А это что такое внизу, в грязи? Отпечаток ладони… отпечаток мужской ладони! Надо полагать, Павел именно здесь оперся о землю, прежде чем нырнуть под нее.

Ну что ж, где один человек прошел, и другой завсегда пройти сможет!

Ирина сунула руку за пазуху, где надежно оберегался замотанный в полиэтиленовый пакетик спичечный коробок, и только теперь заметила, что не задула свечу, когда вылезла из «крысиной норы». То есть она преследовала Павла днем с огнем, не хуже того Диогена. Ищу человека… только не того, которого нашла.

Надо быть осторожнее. Хорошо, что додумалась прихватить запас свечей, а то плохо ей придется, если огонек вдруг погаснет где-нибудь на глубине двух-трех метров.

Ворохнулись было остатки здравомыслия, что-то робко вякнула осторожность, однако Ирина не дала себе труда прислушаться к голосу разума: оперлась ладонью точнехонько там, где отпечаталась рука Павла, и отважно просунулась под выворотень.

В первую минуту показалось, будто она очутилась в той же самой «крысиной норе», по которой уже ползла от сеней деда Никифора. Точно так же утрамбованы стены и пол, точно такая же высота, вернее, «низота» потолка.

Однако через несколько мгновений она вдруг ощутила ладонями и коленями не землю, а доски. Повела вокруг фонарем, посмотрела вверх – да так и ахнула, увидев, что потолок резко поднялся.

Ирина выпрямилась, не веря себе. Да, с ее ста семьюдесятью пятью сантиметрами роста можно стоять здесь совершенно спокойно, даже не касаясь макушкой свода. Ого, как все обустроено! Не только пол устлан досками, но и потолок укреплен поперечными плашками. Вдоль стен – прочные стояки из бревен, а стены заплетены неоструганными, сучковатыми жердями. Наверное, это лиственница, ее ведь время не берет.

Да, сделано на века… Ирина поднесла светильник поближе к стене и обнаружила, что с черными, залубенелыми от времени жердинами, укреплявшими стены, соседствуют более молодые, все еще источающие слабый запах смолки. Ого, да тут регулярно делают ремонт, в этом подземелье! Наверное, это входит в обязанности деда Никифора. Трудновато себе представить древнего старца в роли строителя, хотя… не зря говорят, что сильный дух укрепляет плоть! А дед Никифор душой сильнее любого молодого.

Ирина осторожно двинулась вперед. Первое время она то и дело наклонялась, боясь, что свод начнет понижаться, однако постепенно привыкла и шла довольно быстро по узкому, чуть больше метра, коридору, стены которого были там и сям украшены крестами, выведенными копотью. Кресты стояли на разной высоте. Наверное, они что-то означали. Ирина надолго задержалась в раздумье около двух, большого и маленького, окружавших довольно внушительный сук. Тоже какой-то знак для посвященных, но какой?

Ничего не надумав, она пошла дальше, высоко поднимая светильник, но вдруг замерла. Показалось или спереди доносится какой-то шум? Вроде бы стонет кто-то? Стонет, дышит надрывно, испуская бессвязные отрывистые крики?

У Ирины заледенела спина от страха. Сердце заколотилось прямо под горлом. Может, пора бежать отсюда? Может, хватит с нее этих экскурсий?..

Однако ноги, словно против воли, сделали шаг, другой и третий, а еще через несколько метров Ирина замерла, зажав рот рукой, потому что увидела Павла.

Он не шел, не стоял и не сидел, а также не лежал беспомощно. Он…

Странно высвеченный откуда-то снизу, он висел – голова чуть ниже уровня пола, – обхватив руками и ногами довольно широкую плаху, вертикально торчащую из ямы, которая вдруг открылась почти у ног Ирины.

Отпрянув, она пригляделась внимательнее. Ничего себе, почти до потолка вздымается плашка. Как туда попал Павел? Прыгал, что ли, с края ямы? Но зачем?!

Павел вдруг замер, затих и какое-то время вслушивался, прежде чем крикнуть задыхающимся голосом:

– Кто здесь? Кто?!

Какое отчаяние в голосе! У Ирины сердце сжалось от жалости, она с трудом протолкнула ответ сквозь комок в горле:

– Павлик, это я! Ирина!

– Ири-на? – недоверчиво выдохнул он и даже сделал движение обернуться, но доска угрожающе заколебалась, и Павел замер. – Что ты здесь делаешь?

– Увидела, как ты приехал, и побежала к тебе. Ты в лес, я за тобой. Звала-звала, но ты ничего не слышал, – выдала она отредактированную версию своих приключений.

А что? Не задавайте ненужных вопросов, и вам не станут врать. Павел тоже хорош: висит над бездной, а выпытывает, словно ревнивый муж у загулявшей жены!

– Ирка, помоги… – Голос Павла дрожал. – Внизу колья. Если сорвусь – конец. А вверх подтянуться – ноги скользят.

Ирина упала на живот и заглянула в яму. Вот почему так светло! Там, внизу, лежит фонарь Павла – вернее, торчит светильником вверх, застрявши между зубьями гигантской железной бороны, брошенной на дно. Мерещится или вправду валяется на дне что-то желто-белое, костяное, подозрительно напоминающее череп?

Господи Иисусе! Ловушка! Над этой ямой устроена ловушка, в которую и угодил Павел! И только чудом ушел от судьбы, не свалившись на острые, смертоносные колья, а зацепившись за доску, которая вдруг ушла из-под ног и стала торчком.

Каким чудом удалось зацепиться Павлу?! Ну, не зря же дед говорил: кому за тыном коченеть, того до поры и обухом не перешибешь!

– Скажи, как помочь? – быстро спросила Ирина.

– У меня веревка в рюкзаке. Помоги его снять.

Ирина встала на колени на самом краю и беспомощно протянула руки. До спины Павла еще полметра, как минимум, а она не Гелла из «Мастера и Маргариты», у которой руки удлинялись по мере надобности.

– Поищи, нельзя ли какую-нибудь палку из стены выломать, – велел Павел. – Я могу одну руку попытаться ненадолго разжать, а ты подцепишь лямку и стянешь с плеча. Только быстрее, ноги слабеют в раскорячке!

Ирина заметалась вдоль стен, цепляясь то за одну, то за другую заплотину, преимущественно за те, чтобы потоньше.

Бесполезно и пытаться. Чтобы вытащить хоть одну палку, надо оттянуть стояки. Ей это не по силам.

– Найди, найди, чем зацепить лямки!

Бог ты мой, чем она только думает, что ищет? А кочерга?

Ирина вернулась к краю ямы и протянула вперед свое орудие защиты, почти коснувшись плеча Павла. Отлично!