— Ничего ты нагородил, — потер затылок Пеши, задумавшись. — Но здесь действительно все по-другому: время, люди, мышление. И то, что ты подвох ищешь тоже понятно — Стася тебе в душу запала.

— Да. Я и не скрывал, не скрываю. На счет остального… Сильные отличия? В чем? Технические средства — все.

— Не скажи.

— Хорошо, приведи пример.

— Ну, как же, — развел руками, приготовившись изложить первое попавшееся на ум, но не смог — нечего. Есть разница… но вроде бы и нет.

— Вот-вот, — поморщился Николай. — Демократия, забота о людях, лояльность и четкое соблюдение определенных рамок морали. Теперь вспомни наше время — не то же ли самое проповедовали? А что скрывалось под лощеными улыбками рекламных политиков?

Мужчины уставились друг на друга:

— На что намек? Куда ты копаешь? — спросил Иштван.

— Никуда, не под кого, я всего лишь хочу вернуть Стасю. И чувствую, что могу это сделать, хоть и с трудом, продираясь и пробираясь через нагромождения красивых лозунгов. А кто-то, уверен, знает прямой и простой путь, но отчего-то им не желает воспользоваться.

— Хочешь сказать, что кому-то было надо, чтобы Стася исчезла? Кому? Да, ну, братишка, бред, — покачал головой.

— Это ты сказал, не я.

— Ерунда.

— Но в голову пришла. А даже мы с тобой, с высоты того отсталого мышления знаем — случайностей не бывает.

— Что-то ты мудришь, ей Богу. Я бы поверил и допустил часть из того, что ты сказал, но в наше время, а здесь люди действительно другие, Чиж, и даже ты со своим скепсисом не можешь это не признать.

— Те, кого мы видим — да. А кого мы видим, Иштван? Среднее звено, как обычно. Но даже в этом звене не без уродов: Аким, раз, те, кто специально переселяются в другой век — два. Местные, в этом времени выросшие. Причем, насколько я помню, профессор в бега тогда рванул, да? Не мальчик с интеллектом ниже плинтуса и моральными качествами грызуна.

— "В семье не без урода".

— Ага. Вопрос: что изменилось? И кстати, на счет семей — где они? Все вокруг правильные — девочки — дамы, мальчики — рыцари, а пар нет. У Стаси и этого Ильи наметилось — Ильи нет, у нас с ней наметилось — ее нет. Причем Иван мне четко сказал: " мне пары в группе не нужны". А ведь он сам к Стасе неровно дышал, но "никаких пар". Ни сам, ни вам.

— Это правильно, пойми. Головой подумай, чтобы было, если б вы с ней мужем и женой зеленку обеспечивать стали? К чертям бы все полетело. Ты за ней смотришь, она за тобой, а на остальное ровно. Не так? Да, так, Коля, так.

— Но и без пары именно так. Что ты, что я, что Иван, да любой из нас за Стасей присматривает.

— Но! — выставил палец мужчина. — На расстоянии, не давая повода оскорбиться ей и поставить себя в неловкое положение. Разница, Коля. Кстати, у вас что, правда, что-то намечалось?

— Наметилось. Уверен, еще немного и мы бы вместе были.

— Вот и ответ тебе. Из всех гипотетических аргументов один реальный факт — твоя обида, горечь, сожаление — как хочешь, назови. Все остальное надуманно.

— Хорошо, тогда зачем говорить: пожалуйста, ребята, ухаживайте, но — "пары не нужны".

— Нормальное, здоровое соперничество. Сопли при женщине, тем более, которая нравится, распускать не станешь, как сопернику повод по самолюбию пройтись не дашь.

— Допустим… А дети?

Пеши плечами пожал:

— Причем тут дети?

— Откуда они берутся?

— Ну, занесло тебя. Сам ответишь или подсказать? — усмехнулся.

— Смешно? А ты не думал, что дети из того цитобанка появились, а не естественным путем?

— Чиж, тебе уже объясняли, зачем нужна твоя клетка.

— Мне и там до фига всего объясняли, поверил бы — дураком был.

— Сила привычки все сомнению подвергать?

— А у тебя нет?

— Выветрилась уже… Нет, у меня подозрения были, но по другому поводу. Как мы учились, помнишь? Зубрили и выдавали, что в учебнике написано, а иди, проверь, правда, это или нет. Но вызубренное автоматом правдой для нас становилось. Потом, со временем, взрослея, мы понимали — то не так, и это тоже ложь. А здесь говорят, учат — и туда на экскурсию, мол, сами убедитесь, сравните: что было и что есть. Зачем?

— Тоже, вопрос, — согласился Николай.

— Никаких вопросов. Ребенок лично убеждается что так и вот так, а не основывается на слова неизвестного умника написавшего учебник и потому, сомнений не возникает, мысли о лжи естественно отвергаются. Школьник четко знает было вот так, он сам видел. Не на чужом мнении, на своих ощущениях мировоззрение формирует… Но ведь это неплохо. Как ни крути, криминала в том нет.

— Суть не в криминале. Сдается мне, тут нечто иное замешано. Ведь как ребенок мир воспринимает, как базис мышления взрослого закладывается? Через призму стереотипов. А стереотипы ребенку взрослые вкладывают, потому что сами их так же получили. Но где исток? Кто-то изначально должен был их вложить, самым первым. И потом, у нас все теории и аксиомы подвергались сомнению по мере взросления, а здесь нет, потому что система воспитания другая, заранее, как матрица, программа закладки выработанная.

— Но разве это плохо?

— Я не говорю, что плохо, я говорю, что нечисто здесь что-то. Ну, допустим, здесь, правда, все нормально, мои стереотипы меня подводят, в скепсис скидывают. Но есть масса других вопросов, опять же вернемся к нашим подразделениям — группы зачистки. Зачем они? Туда ни-ни что-то пронести, оставить, оттуда тоже. Но проносят, оставляют. И не одна Стася по времени шаталась, а некоторые вовсе там живут, и выйти — легко. Но за тем же профессором патруль высылают, а Стася идет и никто не беспокоится. Военно-научный комплекс, а дисциплина далеко не военная.

— Вывод?

— Кто-то четко распределяет: этот может уйти, а этот нет. Кто-то просчитывает варианты возможных поступков. Знает, кто на что способен.

— Намекаешь на систему в системе?

— Не исключаю. И сдается мне, кому-то на руку все эти походы, возня вокруг всякой ерунды типа ракушек, нас кидают на задания, чтобы не застоялись, видимость процесса создают.

— Ну, это ты дал! Мы людей спасаем.

— Спасаем. Вытаскиваем. Вопрос: а какого черта они там делали? Мальчишки у ацтеков, трассеры в мезозое.

— Идут научные исследования, прогресс движется.

— Возможно, — вздохнул. — Но может это тоже стереотип, через призму которого нас заставляют смотреть и при этом проповедают полную свободу личности? Не думал? Не в ежовой рукавице держат — в бархатной. Но в рукавице.

— Рукавица должна быть, иначе анархия настанет, а это бе-еда-а. К тому же если логике твоей следовать, в детях и взрослых культивируют, да, но посмотри что — лучшие качества. К чему ты копаешь? Что ты хочешь?