- Понимаю. Я знаю, что у моей матери были трудные роды. Мне известно, что она хотела, чтобы роды были естественными. В этом ее убедила глупая корова Тамзин. Я знаю, что во время беременности она не ходила к врачу.

- Ну, вот и хорошо…

- Ничего не вижу здесь хорошего. Вы ведь тогда были пьяны, не так ли?

- Что вы сказали?

- Я сказала, что вы были пьяны.

- Да как вы смеете! - воскликнул Джеймс. - Как вы смеете, ничего толком не зная, обвинять меня в пьянстве!

- Это не я вас обвиняю, - ответила Тилли. - Как я могу обвинять вас? Вас обвинила маленькая студентка, которая присутствовала при родах. Она пришла к Тамзин и все рассказала.

- Не припоминаю, чтобы она говорила это комиссии, - спокойно ответил Джеймс, взяв себя в руки. - Я должен сказать вам…

- Позвольте мне продолжить, мистер Форрест, - перебила его Тилли. - Тогда она сказала, что вы очень устали. Интересно, как такое могло случиться? Может, ее заставили замолчать?

- Мисс Миллз, вы выдвигаете такие серьезные обвинения. Я должен сказать вам…

- Я пока не выдвигаю никаких обвинений, - ответила она с презрением. - Пока нет. Я еще не решила, кому первому мне рассказать об этом случае? Руфусу? А может, этой очаровательной Сюзи? Она что-нибудь знает об этом?

- Конечно, знает. Об этом писали в газетах. Меня полностью оправдали.

- Да, вы очень легко отделались. Вы просто молодец. Вы как ни в чем не бывало вернулись к своей работе.

Большой кабинет с дорогой мебелью, хорошие деньги, блестящая карьера…

- Все было не так уж и просто, - ответил Джеймс как можно безразличнее. - Этот случай послужил мне уроком на всю жизнь. Вы не поверите, но я действительно был очень расстроен. Не могу передать вам как. Это был первый и последний случай, когда я потерял ребенка.

- Так, значит, это вы его потеряли? - спросила с ненавистью Тилли. - Я всегда считала, что его потеряла моя мать, а оказывается, вы. Как это я не понимала? Так, значит, это вы прошли через боль и страдания, зная, что твой ребенок родился мертвым, что его вынули из тебя, как крысу? Значит, это вы из года в год кричали по ночам и вам снились кошмары? Значит, это вы страдали от мысли, что не ходили на осмотры и тем самым повредили своему ребенку? Я даже не предполагала, что это вы нуждались в моральной и материальной поддержке, чтобы пережить весь тот ужас. Это вам прислали страшное письмо, в котором все ваши ошибки и ответственность переложили на плечи другого человека? Какая же я глупая. Просто потрясающе!

- Я…

- Вы просто ублюдок! - Она остановилась и посмотрела ему в лицо. - Вы напыщенный, лживый ублюдок! До сегодняшнего дня я не знала, что делать. Мне просто хотелось посмотреть, как вы будете оправдываться. Сейчас я все слышала и видела, и меня просто тошнит от вас.

- Да как вы смеете? Как вы смеете разговаривать со мной таким тоном?

- Да очень просто, - весело ответила Тилли. - Я вообще очень храбрая. Наверное, это у меня в крови. Мои предки из племени воинов, и они очень умело бросали дротики. Теперь я знаю, что мне делать. Я расскажу каждому члену вашей семьи, что вы из себя представляете.

- Не посмеете! - ответил Джеймс, холодея.

- Почему вы так считаете?

- Потому что это клевета.

- Вы что, собираетесь возбудить против меня дело о клевете? Это было бы забавно! Нет, мистер Форрест, вы этого не сделаете. А вот я сделаю все, чтобы правда выплыла на свет и чтобы в первую очередь об этом узнала ваша жена, эта глупая корова. Она, наверное, очень гордится вами? Представляю, какой удар ее хватит.

- Мисс Миллз, предупреждаю вас…

- А Сюзи, ваша очаровательная подружка? А ваши дети? Господи, ведь Гарриет идеализирует вас, считает, что вы безупречны во всем.

- Боюсь, что она больше так не считает.

- Неужели? Мне кажется, она боготворит вас. А Руфус? Что думает о вас Руфус?

- Меня это мало интересует, - ответил Джеймс, стараясь держаться с достоинством.

- Я сильно в этом сомневаюсь. А старый тупица Мерлин? Он, кажется, ваш крестный? Он считает, что вы прекрасный парень.

- Послушайте, что вы от меня хотите? - спросил Джеймс, сдаваясь на милость победителя.

- Я хочу справедливости, мистер Форрест. Я хочу, чтобы моя мать знала, что во всем виноваты только вы и больше никто. Я хочу прийти и сказать ей правду. Хочу сказать, что, даже ходи она на осмотры, ничего бы не изменилось, так как вы тогда были пьяны, некомпетентны, и что только по вашей вине она потеряла ребенка, мою сестру, которая могла бы сегодня жить. И я хочу, чтобы ваша семья знала, какое вы дерьмо, как вы запугали студентку-практикантку, как вы угрожали ей…

- Да как вы смеете?! - закричал Джеймс. - Как вы смеете обвинять меня в этом?!

- Смею! Я все смею! Я уже говорила вам, что очень смелая. Скажу даже больше, мистер Форрест. Если вы не сделаете то, что я вам скажу, эта история обойдет все бульварные газеты и очень скоро.

- О, ради Бога. Почему вы думаете, что пресса заинтересуется этим делом? Столько воды утекло…

- Потому что за это возьмусь я, - ответила Тилли, глядя на него широко открытыми невинными глазами. - Я уже сейчас вижу заголовки в газетах. Я думаю, что история о близнецах, один из которых умер по вашей вине, заинтересует читателя. Я думаю, что с помощью компьютера можно будет воссоздать образ моей сестры, и все увидят, какой красивой она могла бы быть. Я думаю, людям будет интересно знать, по какой причине она родилась мертвой. Я также расскажу, как страдала моя мать, как она боролась с нищетой, а вы ни словом, ни делом не помогли ей.

Джеймс почувствовал, что теряет самообладание. Он шагнул вперед и поднял руку, чтобы ударить ее. Тилли с презрением смотрела на него. Он опустил руку и отступил.

- Вы мне отвратительны, - спокойно сказала девушка. - Боже, как вы отвратительны! - Она повернулась и зашагала к лесу.

Когда Джеймс, разбитый, измученный, охваченный страхом, подошел к дому, он наткнулся на Джулию Бергин. Она была одета в белую водолазку и полосатые бермуды. Ее лицо было умело подкрашено, волосы тщательно уложены.

- Джеймс, я ищу тебя. Как хорошо, что вы нас пригласили.

Весь вид и звонкий голос Джулии шли вразрез с тем отчаянием, в котором они все пребывали. Они были просто оскорбительными, и в первую очередь для Крессиды.

- Зачем я там понадобился? - спросил Джеймс, с трудом ворочая языком. Он чувствовал, что не может совладать с собой.

- Мэгги приготовила сандвичи. Она считает, что мы должны перекусить.

«Эта чертова Мэгги, - подумал Джеймс, - вечно она лезет со своей едой. Неужели она не может думать ни о чем другом?» Внезапно он вспомнил, что не ел с самого утра, и почувствовал страшный голод.