— Нет, не умер. Он был убит.

— Господи, Кэрол, но кем?

— Одним из существ, что живут там.

Она сделала резкое движение головой, предположительно указывая на лес, окружающий заколоченный дом.

— Они всегда были здесь. В Америке, Европе, в пещерах Афганистана. Я много занималась этим вопросом, Джон. Ты и представить себе не можешь. Каждая культура называет их по-своему. Они во всем, кроме самых утилитарных вещей. Это духи, которых мы страшились и которым приносили жертвы, сущности, всегда жившие среди нас. Они — то, с чем сталкивались колдуны, когда думали, что вызывают дьявола. Они повсюду, но сильнее всего они в глуши — вот почему глушь так пугает нас. Мы начали жить в городах в первую очередь ради того, чтобы превзойти их числом, накрыть их одеялом из шума и света, но даже в мегаполисах мы чувствуем себя потерянными, потому что они все еще здесь — за зданиями, под улицами, в парках. Мы вырубаем леса и заделываем дыры в земле, чтобы им было труднее прятаться… но они селятся внутри нас. Они продолжают разрушать все вокруг.

Она снова начала беззвучно плакать.

— Кэрол, — сказал я.

Мне было ужасно жалко ее. Я понимал, что должен поддержать ее, чтобы предотвратить развитие этого безумия.

— Теперь они все время со мной, — прошептала она. — Иногда я слышу, как они бродят вокруг. Ждут за дверьми дома.

— В Рентоне? Но как…

— Они заползают внутрь, находят переносчиков. Ты их не чувствовал. Может, ты убежал достаточно далеко, и правильно. Я осталась рядом, и теперь мне уже не уйти.

— Почему? — спросил я, вспомнив, как Эллен говорила в кофейне, что есть вещи, от которых невозможно убежать.

— Я грязная изнутри. Все, к чему я прикасаюсь, превращается в дерьмо. Я ничему не верю. Я не могу… Я не могу даже поверить, что заперла дверь.

Кэрол замолчала. Совсем. Она была не в состоянии связно говорить, да и дышала с трудом.

Я, волоча ноги, прошел в темноте, опустился на колени и обнял ее за плечи. Кэрол уткнулась носом мне в шею и зарыдала. Она оказалось худой, горячей и ничуть не напоминала ни одну из женщин, которых я держал в своих объятиях. Кэрол говорила, что напустила это на Дженни, а оно весело переступило через обозначенные для него границы — и убило самое дорогое для мужчины, который был в то время самым дорогим для нее. Она не хотела, но это дело ее рук. Она это сделала.

— Что ты сделала, Кэрол?

Она посмотрела на меня. Ее лицо было настолько искажено, что я едва узнал его.

— Я убила Скотта.

Что бы я ни говорил, до нее, казалось, не доходило. В конечном счете я встал — пусть делает что хочет. Она обхватила колени руками и, нашептывая что-то себе под нос, раскачивалась туда-сюда.

Я подошел к Тайлеру и присел рядом. Я слышал, как он отодвинулся, и чиркнул зажигалкой, чтобы он мог видеть мое лицо.

— Все хорошо, — сказал я.

— Мамочка грустит.

— Да.

— Почему?

— Просто грустит, — ответил я. — Иногда так случается. Ты приглядишь за ней?

— А что будешь делать ты?

— Мне нужно осмотреться.

— Но здесь темно.

— Я знаю. Но я когда-то здесь жил. И ты… ты тоже здесь жил. Только не помнишь.

— Мамочка тоже так сказала. Я тогда был меньше.

— Да, верно. Гораздо меньше. — Я смотрел на это лицо, на лицо того, кто должен был стать моим сыном, и чувствовал себя мертвецом. — Иди обними мамочку. Ладно?

— Ладно.

Начал я с того, что определил, в какой комнате мы находимся. Я еще раньше решил, что это большая гостиная, и теперь понял, что не ошибся. Сводчатый потолок, как в соборе, находился высоко над нами. Я знал: Кэрол не обманывала меня, когда говорила, что уже обследовала дом, но понимал, что ей наверняка мешал Тайлер. Не будет вреда, если я проверю еще раз.

Я не знал, как относиться к словам Кэрол, не знал, сколько времени нам еще предстоит здесь провести. Просто мне нужно было что-то делать. Необходимо что-то делать — иначе я не смирился бы с фактом, что нахожусь в доме, где жил прежде, с собственным сыном и женщиной, которую любил, но теперь едва узнаю и которая либо сошла с ума, либо ей известно что-то, не вписывающееся в мое представление о мире.

Я начал двигаться вдоль внешней стены. Я шел быстро и не задерживался в комнатах, а тем более в моем кабинете. Все окна были прочно заделаны — я знал это еще с первого дня в Блэк-Ридже, когда видел их снаружи. Скоро я вернулся в гостиную.

— Кэрол, сколько их здесь?

Она не ответила.

— Кэрол, мне нужно знать.

Ее приглушенный голос донесся до меня из темноты.

— Ты и вправду ничего не понимаешь?

Я вернулся к обследованию дома. Идея моя состояла в том, чтобы разбить оконное стекло, а потом попытаться выломать доски. Но гвоздей на них не пожалели, и на это может уйти много времени. К тому же без шума не обойдется. Если снаружи вооруженные люди, они меня пристрелят. Я понятия не имел, сколько людей похищало меня с парковки. Кэрол сказала, что в Рентоне за ними пришли двое, но это вовсе не означаю, что у них нет других людей.

Я сообразил вдруг, что без телефона не смогу принять звонок от тех двоих, что ищут Кайла и Беки. Я пожалел, что не взял номер телефона у кого-то из них, но я в то время был занят другим: пытался скрыть охватившую меня уверенность, что они прикончат меня прямо здесь, на дороге. Правда, теперь я уже ничего не мог поделать. С этим или чем-либо другим.

Все полетело под откос.

Я почти замкнул круг по первому этажу, убеждаясь, что впустую трачу время. Но тут мне вспомнилось кое-что — я обратил на это внимание еще в первый приезд.

Я ощупью направился в ту часть дома, что выходила на подъездную дорожку. Пришлось пройти через владения Скотта: место в холле, которое он колонизировал. Я порадовался, что в доме темно. После его смерти я придумывал всевозможные способы не появляться здесь. Не хотел я видеть его и сейчас.

— Кэрол, я попробую одну вещь.

Ответа не последовало.

Я спустился по лестнице на цокольный этаж. Там не могло быть темнее, чем наверху, но у меня возникло такое впечатление. Я на ощупь прошел мимо комнаты, служившей кабинетом Кэрол, потом — мимо той, где мы собирались сделать детскую, когда мальчики подрастут, и свернул в коридор со служебными помещениями.

Я знал, что перед нашим отъездом все было выметено и вынесено, но, чиркнув зажигалкой, как-то не предполагал увидеть такое запустение.

Когда я погасил зажигалку, то заметил тоненькую полоску света под окном кладовки. Не стану утверждать, что задача казалась мне легкой, но это окно хотя бы пытались взломать снаружи.