С санкции правительства германские верфи с конца 90-х годов XIX века приступили к строительству боевых кораблей для России, подавляющее большинство которых затем отправлялось на Тихий океан.

Лучшие крейсеры Российского флота, «Аскольд» и «Богатырь», были построены в Германии. Они обошлись Морскому ведомству дешевле, чем хваленый «Варяг», построенный в Америке, но имели лучшие тактико-технические характеристики и более надежные машины.

13 февраля 1903 г. крейсер «Аскольд» бросил якорь в Порт-Артуре. «Аскольд» по праву стал самым лучшим крейсером Порт-Артурской эскадры. У «Варяга» постоянно барахлили котлы и машины, а про «Дашу» и «Палашу» (так называли моряки артурские броненосные крейсера отечественной постройки, «Диану» и «Палладу») и говорить нечего.

Именно по образцу «Богатыря» с помощью германских специалистов в России была построена серия крейсеров – «Олег», «Кагул» и «Очаков». В отношении живучести германские корабли существенно превосходили английские. В Первую мировую войну это блестяще подтвердилось в Ютландском бою. Но еще раньше, в ноябре 1905 г., невероятную живучесть показал крейсер «Очаков». Недостроенный крейсер подвергся обстрелу броненосцев и канонерских лодок Черноморской эскадры из орудий калибра 305, 254, 203 и 152 мм. Стрельба велась почти в упор с дистанции 900 – 1100 м. Кроме того, по «Очакову» стреляли 11-дюймовые (280-мм) пушки береговых батарей. Позже только в корпусе насчитали 63 пробоины. «Очаков» горел два дня, но остался на плаву.

Самым быстроходным крейсером русского флота в 1902 г. стал «Новик». Он развивал невероятную для того времени скорость – 26 узлов. Понятно, что и этот крейсер был построен в Германии, на верфи Шихау. По несколько скорректированным чертежам «Новика» Невский металлический завод в Петербурге построил два крейсера – «Жемчуг» и «Изумруд». Стоимость каждого составила 3132 тыс. рублей («Новик» же обошелся в 2870 тыс. рублей).

Кроме того, в Германии для России были построены несколько десятков миноносцев и эсминцев, а также минный крейсер «Казарский». По его образцу, как и по образцам других миноносцев и эсминцев, было построено много отечественных «систер шипс».

Анализируя причины поражения России в войне с Японией в 1904–1905 гг., наши историки обычно выпускают из виду фактическое участие Англии в этой войне.

Большинство японских броненосцев и крейсеров было построено в Англии. В японском флоте была принята система британских орудий. В 1902 г. Англия и Япония заключили военный союз. В самом начале войны вопреки международному праву британские военные моряки провели из Италии в Японию два броненосных крейсера – «Ниссин» и «Касуга», купленных японским правительством у фирмы «Ансальдо». По пути их конвоировал британский крейсер «Кинг Альфред».

Уже после начала войны (29 февраля и 27 апреля 1904 г.) в Англии для японского флота были заложены два сверхмощных броненосца «Кашима» и «Катори», водоизмещением по 17 тыс. тонн. Оба корабля строились в ходе войны лихорадочными темпами и были спущены на воду 22 марта и 4 июля 1905 г.

Англия предоставляла Японии огромные займы, отправляла в японские порты сотни орудий, десятки тысяч тонн взрывчатых веществ, стали и других стратегических товаров.

Перед войной британское Адмиралтейство сосредоточило в Вэйхайвэйе большую эскадру. Любопытно, что эта эскадра покинула дальневосточные воды сразу же после Цусимского сражения.

Именно Англия не допустила действий русских крейсеров в Мировом океане, которые могли свести на нет военные и сырьевые поставки в Японию. Полное же описание враждебных России действий англичан займет несколько пухлых томов.

Формально к началу Русско-японской войны Россия находилась в военном союзе с Францией, основывавшемся на серии секретных договоров 1892–1893 гг. Говоря об этом союзе, наши и французские историки всячески выпячивают его антигерманскую направленность, хотя первоначально Александр III этот союз задумывал как противовес германской и британской экспансии. Другой вопрос, что в царствование Николая II французам удалось договориться с англичанами по ряду спорных вопросов в Африке и Азии и, пользуясь бездарностью русского императора и его министров, выхолостить из союзных договоров их антибританскую направленность.

В ходе Русско-японской войны Франция предала своего союзника и вела себя равно нейтрально как по отношению к России, так и по отношению к Японии.

Единственным государством в мире, благосклонно относившимся к России в 1904–1905 гг., была Германия. В ходе войны Россия закупила в Германии военной техники на порядок больше, чем во всех остальных странах, вместе взятых.

При определенных условиях Германская империя могла поддержать Россию против Англии и Японии. Так, 22 октября 1904 г. в Северном море произошел так называемый Гулльский инцидент, в ходе которого корабли 2-й Тихоокеанской эскадры обстреляли ночью идущие без огней британские рыболовные суда, приняв их за японские миноносцы. Замечу, что и сейчас в подобных ситуациях корабли ВМС США имеют приказ открывать огонь и неоднократно это делали.

Тем не менее, вместо того чтобы решить этот абсолютно пустячный инцидент на уровне второстепенных дипломатов, британское правительство направило мощную эскадру на перехват русской эскадры адмирала Рожественского. А британская пресса называла русских моряков «пиратами» и «бешеными собаками» и призывала вернуть силой русскую эскадру в Либаву или потопить ее.

Реакция Германии последовала незамедлительно. 27 октября кайзер лично телеграфировал Николаю II, сообщая, что Англия намерена помешать Германии снабжать углем русский военный флот. Кайзер предлагал совместно положить конец этим поползновениям, образовать «мощную комбинацию» против Англии и сообща принудить Францию присоединиться к России и Германии для солидарного отпора ей.

Министр иностранных дел В. Н. Ламздорф усмотрел в этом только «попытку ослабить наши дружеские отношения с Францией», на что Николай II ему ответил: «Я сейчас за соглашение с Германией и с Францией. Надо избавить Европу от наглости Англии», – и 16 октября телеграфировал Вильгельму: «Германия, Россия и Франция должны объединиться. Не набросаешь ли ты проект такого договора? Как только мы его примем, Франция должна присоединиться к своей союзнице. Эта комбинация часто приходила мне в голову».

Ответ Вильгельма гласил: «Дорогой Ники! Твоя милая телеграмма доставила мне удовольствие, показав, что в трудную минуту я могу быть тебе полезным. Я немедленно обратился к канцлеру, и мы оба тайно, не сообщая об этом никому, составили, согласно твоему желанию, 3 статьи договора. Пусть будет так, как ты говоришь. Будем вместе».

К этому чувствительному посланию был приложен проект союзного договора. «В случае, если одна из двух империй подвергнется нападению со стороны одной из европейских держав, – гласил проект, – союзница ее придет к ней на помощь всеми своими сухопутными и морскими силами. В случае надобности обе союзницы будут также действовать совместно, чтобы напомнить Франции об обязательствах, принятых ею на себя, согласно условиям договора франко-русского союза».