– Так про детей, значит, ты тоже пошутил? – съязвила, мысленно отмечая, как моя якобы насыщенная личная жизнь на глазах превращается в свою полную противоположность.

– Нет, сейлин, про детей – чистая правда.

– И где они?

– В Не… – начал было Кир-Кули, но Сэн перебил:

– Под надежным присмотром!

– А…

– Тебе к ним нельзя.

– Как это нельзя? – опешила я.

– Карантин!

– Они больны?

– Нет.

– Я больна?

– Вы в некотором роде… несовместимы, – уклончиво пояснил мужчина. – Пока.

– Несовместимы? Как это?! – взвилась я. – А когда будем?

– Успокойся, айка! – В меня вцепился блондин, переключая на себя внимание тентаклей, взметнувшихся в ответ на мое раздражение.

Тьме этот мужчина нравился, мне, как ни странно, тоже. Хотя что-то в нем и настораживало, но не так, как в этом… отце моих мифических отпрысков. Не говоря уже о драконе, который воспринимался потенциально опасным. Дети… Я ведь даже не знаю, как они выглядят и… сколько им все-таки лет. А сколько мне? Проклятье! Сплошные вопросы, хоть список составляй.

А Сэн тем временем продолжал обрисовывать мне весьма неприглядную картину.

– Пока не научишься контролировать свою вечно голодную составляющую, тебе к ним нельзя, сейлин, – без тени сочувствия сказал он.

Я сдулась, как проколотый воздушный шарик. С одной стороны, действительно ведь стала ощущать вампирскую сущность как свою вторую половину, с другой… она слишком уж чутко и молниеносно реагировала на малейший мой порыв, на каждую мимолетную мысль. Как ни грустно было это признавать, но зеленоглазый «крокодил», как я его про себя окрестила, был прав.

Я опасна. Опасна для собственных детей!

Стало вдруг так тоскливо. Я закрыла глаза, чтобы успокоиться. Черная полупрозрачная медуза моего второго тела расправила щупальца и принялась медленно расползаться. Уснуть бы сейчас и не думать больше ни о чем. И пусть тьма сожрет этих троих. Ну или хотя бы покусает. Я ведь их сюда не звала? Так пускай оставят меня в покое и идут все лесом.

– Пожалуй, пройдусь! – раздался вдруг бодрый голос дракона. Резко вскинув голову, успела заметить мелькнувшие среди зарослей красно-рыжие волосы и спину Ийзэбичи. И как это понимать? Бегство? Закусив от обиды губу, решила вернуться к прерванному диалогу:

– А когда я научусь контролировать свой голод?

Кир-Кули, прижав меня спиной к себе, крепко обнял за плечи. С одной стороны, чувствовала себя неловко, с другой – опора мне сейчас была очень кстати. И так как он дальше этих дружеских объятий не пошел, вырываться не стала.

– Сама? Лет через триста, – «ободрил» меня Ашенсэн. – Может быть, чуть раньше.

– Уйдите! – взвыла я и вяло дернулась из рук блондина, чувствуя, что сейчас либо расплачусь, либо сорвусь, либо поломаю к чертовой бабушке их магические щиты и вылакаю всю энергию из этих разносчиков дурных вестей.

– Тебе придется пойти с нами, айка, – мягко удержав меня в кольце рук, сказал Кир. – Ты же не хочешь уничтожить этот милый растительный мирок? Тебе и на год его не хватит. Пойдем с нами, а, Зо… принцесса?

– Зачем? – Из груди вырвался предательский всхлип. – Чтобы питаться птицами, зверями и разумными существами?

Взглядом, которым Кир одарил заросли кустарника, где скрылся Карури, можно было пожар разжигать. Не знаю, о чем он подумал, но вслух вполне спокойно произнес:

– Нет, маленькая. Чтобы примерить парочку блокирующих голод браслетов.

– А если не подойдут? – грустно спросила я.

– Тогда ближайшие пару столетий тебе лучше провести на энергетическом источнике. У нас как раз есть один совершенно свободный, – сказал Ашенсэн и – о чудо! – потрепал меня по волосам. Как-то… по-братски, что ли? Или даже по-отечески. Хм… А у нас точно общие дети? Или эти господа все-таки дурят мне голову?

Однако для начала я решила узнать про браслеты, а потом уже пытать своих новых – или старых? – знакомых на тему всего остального. После пяти минут выяснений, что за «кандалы» на меня планируют нацепить и к какому спасительному источнику «привязать на цепь», я позволила себя уговорить и вылезла из зеленого укрытия.

Снаружи ожидала безрадостная картина, которая только подтверждала слова Сэн. Вокруг была выжженная, высушенная пустыня. Почерневшие остовы растений осыпались пеплом от малейшего прикосновения. Я старалась не смотреть по сторонам. От одного только вида мертвого царства мне становилось дурно. Особенно когда вспоминала, как выглядело это место до моего сонного обжорства. И ведь прошло всего-то несколько часов… Или суток?

Дракона мы нашли за границей пепелища. Он полулежал на берегу моря, опираясь спиной о поросший мхом валун, покусывал травинку и смотрел вдаль. На красивом мужском лице, словно высеченном из камня, блуждала счастливая улыбка.

– Что ты здесь делаешь, Огненный? – спросил его брат.

– Я и забыл, как это красиво, – не отвечая на вопрос, отозвался рыжий.

– Что красиво? – подозрительно поинтересовалась я.

– Закат! – пояснил дракон и мечтательно вздохнул.

– Он спятил? – подал голос Кир-Кули. И сам себе ответил: – Хотя он и раньше не отличался особым здравомыслием.

Сэн молча обошел вокруг камня и встал перед братом, надежно загородив тому облюбованный вид. Пристальный взгляд и слишком уж задумчивое выражение на лице зеленоволосого мага мне не понравились, и я, выдернув ладонь из руки блондина, тоже подошла ближе. Увидев зверушку в руках Карури, возмущенно воскликнула:

– Отпусти немедленно, живодер!

– О, айка! – как-то чересчур радостно произнес Кир-Кули, снова притянув меня к себе. Свободной рукой он начал перебирать выбившиеся из моей косы пряди, легко касаясь пальцами кожи лица.

– Виделись! – огрызнулась, пытаясь уклониться от странно волнующей ласки.

– Да не ты, принцесса. Вон то существо – айка, – пояснил он, кивком указав на зверька в хищных лапах жестокого дракона.

Впрочем, стоило признать, что несчастным зверек не выглядел. Скорее кровожадным. Голубоглазая мелочь, сосредоточенно шевеля ушками, с упоением вгрызалась в руку рыжего, раздирая ее до крови. Вся кисть была покрыта быстро заживающими следами от острых зубок и когтей. И вот это пушистое чудовище – айка? И в честь нее меня именует беломордый «женишок»?!

Я снова дернулась. Не отпустил. Зас-с-с-ада.

– Ий, а где Коготь? – каким-то непривычно мягким, даже ласковым голосом произнес Ашенсэн. Так с душевнобольными разговаривают. Или с маленькими детьми, когда те неадекватны.

– Коготь? А-а-а… Селена выпила, – без особых эмоций ответил дракон и пощекотал пальцем второй руки белый животик монстрика. Зверек охотно переключился на свежую, еще не потрепанную жертву. Ийзэбичи же поднял вверх истерзанную конечность, ту самую, которую прикрывала в логове золотая перчатка, а потом на ней ярким заревом горел странный и очень вкусный голубой свет. – Правда, она прелесть?