Картуш задыхался от злости.

Внезапно в дверь позвонили.

Эдик задрожал еще сильнее. Владимир Вениаминович со всей силы врезал ему в челюсть. Что-то хрустнуло: видимо, сломался зуб. На губах Эдика появилась кровь. Он рухнул спиной на широченную кровать, занимавшую почти всю комнату. Владимир Вениаминович в последний раз с ненавистью посмотрел на него, грязно выругался, пошел к двери и распахнул ее. На лице стоявшего на пороге мужчины вначале появилось удивление, потом страх. Вероятно, черты Владимира Вениаминовича исказились настолько, что испугали бы любого, попавшегося ему на пути.

Картуш схватил вновь прибывшего за грудки, притянул к себе, закрыл за ним дверь. Глаза, полные ужаса, оказались прямо напротив глаз, полных ненависти и злобы. Владимир Вениаминович занес кулак и, как и Эдика, со всей силы ударил вновь прибывшего в челюсть. Тот закричал, застонал, давясь кровью, потом захрипел. Картуш откинул его через весь коридор. Из комнаты выскочил немного пришедший в себя Эдик и бросился к лежащему на полу.

Картуш, не двигаясь, стоял у входной двери.

Теперь злобой наполнились глаза Эдика. Он посмотрел на Картуша и закричал:

– Я тебя ненавижу! Что ты наделал?! Убирайся вон! Я не хочу тебя никогда видеть!

Владимир Вениаминович открыл дверь, в последний раз взглянул на избитую им пару и ушел.

Он поехал к себе домой, а там сорвал всю злость на пьяной, как обычно, Вере. И ему было плевать, работает где-то в квартире видеокамера или нет.

Понедельник, 27 марта

В понедельник Арина вернулась домой в приподнятом настроении. Деньги в Цюрихе! Причем какие деньги! Она даже и мечтать не могла о такой сумме. И Лешенька теперь от нее никуда не денется. Ни в Швейцарию, ни в какую другую страну Арина эмигрировать не собиралась, понимая, что так, как в России, жить она нигде не будет. Здесь она на коне.

Арина считала, что уже вполне может считать себя богатой женщиной. Надо будет посоветоваться с Рупрехтом, как бы получше вложить деньги. Понадежнее. Не нужно ей немыслимых процентов, лучше поменьше, но верных.

Из-за денег можно потерять друга, любимого, разругаться со всем и вся. Деньги правят бал в этом мире. Не зря же существует пословица: хочешь нажить врага – дай кому-нибудь в долг.

Но можно и приобрести.

Теперь, после того как семьсот восемьдесят тысяч «зелеными» упали на ее счет, Арина понимала, что она – свободная женщина. Абсолютно свободная. Она – богата! Конечно, и раньше нельзя было назвать ее бедной, но теперь вообще все изменилось. И она привязала к себе Лешу. Будет теперь плясать под ее дудку.

Правда, Нилов так совсем не думал.

* * *

Нилов решил все-таки купить три жалкие гвоздички: для порядка. Надо было немного поублажать старушку – пока денежки не перекочевали на его собственный счет. Который, правда, еще следовало открыть. Но старушка откроет. Нилов пожалел, что в свое время не учил языки. Немецкого в размере средней школы для объяснения в швейцарском банке не хватит. Но Катерина прекрасно знала французский. Она сказала Леше, что в Швейцарии все говорят и на французском, и на немецком. Люди, связанные с международным бизнесом (а банкиры, естественно, связаны), свободно владеют и английским. Часто добавляется и итальянский.

Мало того, что Нилов просто хотел взять Катерину с собой, оказывалось, что она там будет еще и переводчицей. Все проблемы решаются! Только теперь надо быстро смотаться со старушкой в Швейцарию. Хотя Катерина была всего на четыре года младше Арины, он никогда не думал о ней, как о старушке. А вот Арина… Тьфу ты!

Нилов приехал без предупреждения. Просто позвонил в дверь. Ее распахнула сияющая и довольная Арина. Правда, она почему-то не порхала вокруг Алексея, как в субботу вечером. Да, конечно, накормила, налила рюмку, но не сдувала пылинки, как раньше. Алексею это совсем не понравилось.

Он ждал, что она сама заговорит о деле. Но она и не думала упоминать Швейцарию и банковские счета.

– Ну? – наконец не выдержал Нилов.

– Что нукаешь? Не лошадь, не запряг.

Нилову подобный ответ пришелся совсем не по душе.

– Чего-чего? Как ты смеешь…

– А ты как смеешь, Лешенька? Все, милый, попрыгал и успокойся. Теперь я заказываю музыку, так что сиди, котик, и не рыпайся. Делай, что мама скажет. Выпей-ка еще лучше водочки для успокоения нервной системы.

Арина наполнила рюмку и пододвинула ее к Алексею.

– Давай. Залпом. Как лекарство.

Алексей выпил.

– Деньги пришли?

– Ножками по дорожке.

– Пришли или нет?! – заорал Алексей, не на шутку рассердившись.

– А зачем тебе деньги, Леша? – спросила Арина Викторовна. – Квартира у тебя есть. Машина у тебя есть. Бабы тебя кормят и поят. Даже за постель платить не надо. Ну на что они тебе? На пиво и сигареты тебе твой начальник дает. То, что зарплатой называется. За то, что ты там что-то охраняешь. Ты, если я правильно понимаю, сутки спишь, трое отдыхаешь? Или как? Или теперь по двое отдыхают? Как вы там работаете? Вернее, придуриваетесь.

Нилов молчал и с ненавистью смотрел на Арину.

– Сука, – процедил он сквозь зубы. – Как ты…

– Еще водочки?

Нилов в ярости бросил рюмку на пол. Она разбилась вдребезги. Осколки полетели в разные стороны.

– Метла и совок в туалете, – совершенно спокойно сказала Арина. – Принеси их и убери за собой.

Она повернулась к раковине и стала мыть посуду.

Нилов тут же остыл. Он молча сидел на табуретке в углу и размышлял, что делать. Олег с Юрой пока ничего не знали. Он хотел все присвоить себе. Он сказал им, что обратится к одной умной бабе, которая должна разобраться, что записано на дискете, и объяснить ему. Юра вчера уже интересовался, как дела. Нилов ему промямлил, что надо еще поработать над «клиенткой». Пока ребята не давили. Деньги он специально занимал не у них, чтобы не возникло никаких подозрений.

В этот момент Алексей подумал, что, наверное, все-таки придется делиться. По крайней мере, с кем-то. Юре и Олегу нужно отдать две трети. Лишаться такой большой доли совсем не хотелось. Но Арина-то должна согласиться на меньшую! За что ей столько-то! Она, по сути, ничего не делала. Егор перекидывал деньги. Да, ему за работу. Ладно. Это Нилов еще мог принять, но все равно заплаченного было жалко, и больше он добавлять не собирался ни цента. Но эта старуха-то…

– Так ты собираешься подметать пол или нет? – спросила Арина, прервав размышления Алексея.

– Не собираюсь, – ответил он и с ненавистью посмотрел ей в глаза. – Я тебя придушу, сука.

– Тогда вообще ничего не получишь, – заметила Арина.

Алексей не знал, что ответить.