Никогда не видела обычно доброго парня таким. В его глазах светились горечь, ненависть и гнев. Казалось, попадись ему в руки вар Виал, сам бы на тот свет отправил! Видимо, в этот раз польстился Питер не на хорошенькое личико. А значит, у него к девушке все гораздо серьезнее.

– Больше он ни с кем так не поступит, – тихо сказала, положив руку на его напряженное плечо.

– Ты его убила? – осведомился Саймон.

Я кивнула, потом чуть виновато посмотрела на Найю.

– Прости. Он все-таки был твоим отцом.

Райна грустно улыбнулась и мотнула головой.

– Этот райн всего лишь зачал меня. Моим отцом был Марк Альбер. И после встречи с настоящим я еще больше благодарю Единого, что дал мне другую семью! А вар Виал заслужил свою смерть.

Я с облегчением выдохнула. Все же чувства Найи были для меня важны.

– Туда ему и дорога! – подытожил Саймон. – А теперь поспешим. Нас могут заметить.

– Некому, – возразила я. – Охранников я обезвредила. Проспят еще долго. В доме нас тоже до утра не хватятся. Но ты прав, мешкать все равно не стоит. Нам еще нужно придумать, как перевозить Натана. Вряд ли с такими ранами он сможет передвигаться сам.

Все согласно кивнули и двинулись к двери лечебницы. Она, в отличие от рабского барака, заперта не была.

Первым делом я прислушалась к тому, что происходит внутри. Аура Натана, вопреки обыкновению, ощущалась, но очень слабо. И это тревожило. Значит, состояние алкара еще более плачевное, чем я думала.

В помещении находился и кто-то другой – целитель весьма неплохого уровня, судя по ауре. Потенциально Фиази могла стать очень сильной.

Девушка дремала, но сон был неглубоким. Нам придется быть осторожными, чтобы с испугу не закричала.

– Я войду первая, – шепнула друзьям, включая режим хамелеона.

Скользнула внутрь и бегло огляделась. Лечебница выглядела убого, больше напоминая домик деревенской знахарки. Но зато была чистенькой и выскобленной до блеска. А еще аромат лекарственных трав, развешанных вдоль стен, частично перебивал тяжелый запах крови и едких мазей.

Коек здесь было четыре, но занятой оказалась всего одна. Именно возле нее на стуле и сидела сейчас темнокожая девушка в простом белом платье. Свесив голову вниз, она дремала, явно умаявшись за день. Густые курчавые волосы закрывали ее лицо, так что разглядеть ничего не удавалось.

Впрочем, едва я увидела Натана, тяжело дышащего во сне и то и дело морщившегося от боли, мысли о Фиази улетучились. Я даже на какое-то время позабыла о том, что первым делом нужно убедиться, что целительница не станет поднимать тревогу.

К горлу подступил ком, а руки сами собой сжались в кулаки, пока я разглядывала раненого. На нем живого места не было, и знахарке пришлось обработать почти все тело какой-то едкой мазью и обвязать бинтами. На сломанную ногу была наложена шина. Даже на лице открытым оставалась только правая часть.

Вспомнив, какая жуткая рана была на левой щеке, я содрогнулась. Судя по всему, Фиази мало чем смогла помочь, несмотря на свои целительские способности. Да и у меня вряд ли получится это сделать. К сожалению, у невосприимчивости алкаров к магии есть не только плюсы.

Словно почувствовав постороннее присутствие, Фиази зашевелилась. Вскинула голову и мутноватым после сна взглядом оглядела помещение. А у меня перехватило дыхание от представшего зрелища.

Вар Виал – ублюдок и мерзавец! Как можно было сотворить такое с ни в чем неповинной перед ним девушкой?! Одна часть лица оставалась неповрежденной. Видимо, чтобы каждый день служить напоминанием Фиази о том, что она утратила.

Эта девушка и правда когда-то была настоящей красавицей. У тех темнокожих, что я видела до этого, черты лица были несколько грубоваты. Но у Фиази оказались безукоризненно правильными. Тонкие, изящные, можно сказать, чеканные. Стоило мысленно представить зеркальное отражение неповрежденной стороны лица, как можно было лишь восхититься.

Большие миндалевидные глаза цвета ночи, с длиннющими ресницами и глубоким, завораживающим взглядом. Маленький прямой носик и мягко-очерченные губы: чувственные, но не чрезмерно. Фигура тоже была идеальной: пышная грудь, длинные стройные ноги и тоненькая талия.

Но все это впечатление смазывалось, стоило увидеть правую часть лица и шеи – жуткая маска с безобразными страшными рубцами. Один глаз из-за них скошен и наверняка видит хуже, чем здоровый. Теперь я понимала реакцию Питера! То, что сотворили с этим юным красивым созданием, не могло не вызывать эмоций!

Фиази никого не заметила и успокоилась. Склонилась над раненым и прислушалась к его дыханию. Тяжело вздохнула и погладила Ящера по голове. В этой невинной ласке не было никакого иного подтекста, кроме сопереживания и сожаления, что ничем больше не может помочь.

В этот момент я поняла, что точно не оставлю эту девушку здесь, на растерзание наследникам вара Виала, кем бы они ни были. И что попробую ей помочь вернуть утраченное. Так же бескорыстно, как она помогала другим рабам, не озлобившись и не вымещая на них собственное горе.

Подойдя к Фиази сзади, стремительно нажала на точку на горле, что отключала возможность издавать звуки.

– Тсс! – шепнула, появляясь из воздуха перед дернувшейся девушкой. – Я просто не хочу, чтобы ты начала кричать! Это может погубить нас всех. Ты ведь наверняка видела меня сегодня? Меня привезли вместе с ним и еще тремя пленниками, – я кивнула на Натана. – И ты знаешь, что будет, если мы не попробуем его увезти отсюда! Да и не только с ним. После того, как я убила вара Виала и сняла ошейники со своих друзей, нас всех наверняка ожидает смерть, если поймают.

Известие о смерти хозяина ошеломило девушку. Некоторое время она неверяще смотрела на меня, будто сомневаясь в правдивости слов. Потом в глазах вспыхнули облегчение и радость, а лицо обрело спокойное и умиротворенное выражение. Она кивнула мне и знаками показала, что кричать не будет. Я снова нажала на нужную точку, и Фиази облегченно вздохнула.

– Я не буду вам мешать, – чуть хрипло сказала она, растирая горло. – Не представляешь, как я мечтала однажды узнать о его смерти! Теперь можно и самой умереть спокойно!

– Думаю, ты рано себя хоронишь, – я покачала головой. – Питер хочет, чтобы ты ушла с нами.

– Зачем? – Фиази грустно улыбнулась. – Единственное, чего я хочу – чтобы мне, наконец, позволили умереть. Теперь, когда хозяина нет, это получится. Сможешь снять ошейник и с меня тоже? – с надеждой посмотрела в мои глаза.

– На таких условиях нет, – жестко отрезала. – А вот если решишь жить дальше и бороться – с огромным удовольствием.

– Бороться? – она устало махнула рукой. – Ради чего? Всю жизнь влачить жалкое существование и прятать лицо? Видеть, как на тебя смотрят лишь с жалостью и отвращением? Меня даже на работу вряд ли возьмут, чтобы не пугала своим видом окружающих. Кончится тем, что подохну где-то под забором от истощения, всеми презираемая и никому не нужная! Не проще ли покончить со всем уже сейчас?