- Дурак он что ли, говорить тебе? А я рассказал лишь потому, что мне будет нужна твоя помощь. Я тоже не хочу, чтобы Скай рисковал по такому идиотскому поводу, гоняясь за этим имперским сучонком. Поэтому если хочешь спасти любимого, будешь делать то, что я тебе скажу.

- Я больше ничего не испытываю к Тому, он мне никакой не любимый!

- Да я имел в виду Ровера, - усмехнулся Яр. – Но тебе ведь жаль этого солдатика?

- По-человечески да, я не желаю ему смерти, и не хочу, чтобы Ровер пачкал руки в его крови. Это неправильно. Это чудовищный обычай! Я … я не знаю, если Ровер всё-таки пристрелит Тома, смогу ли я после этого любить его так как прежде.

- Вот поэтому нам придется уйти в ополчение. И не вздумай даже намекать ему, не смей даже близко подходить к теме обычаев и бывших парней. Шлёпай отсюда и жди моих дальнейших указаний. Кьяра, скажи, что поняла? – в ожидании Яр строго изогнул бровь.

- Поняла.

Как же тяжело было скрыть от близкого, ставшегося тебе родным человека свою осведомленность! Казалось, даже в самом её взгляде застыло беспокойство и укор, не смотря на то, что она всё так же сильно продолжала его любить. Но ведь это же был скворанин. Ровер почувствовал, что с его девушкой что-то не так.

- Что тебя тревожит, Колючка? Я же вижу, не отпирайся.

- Меня мучает мечта, - проговорила Кьяра, грустно улыбнувшись, и она в действительности мечтала об этом. – Я хотела бы, чтобы мы сию секунду развернули корабль и прыгнули в гиперпространстве так далеко, насколько возможно отдалится от космотории Империи, Скворана, всего этого сопротивления и преследования. Мне хотелось бы оказаться с тобой в совершенно иной галактике, в каком-нибудь первозданном безопасном месте, где мы смогли бы жить и не бояться.

Но её слова возымели на Ровера совершенно иное действие – в порыве сильнейшего эмоционального раздражения он выскочил из каюты. Кьяра догнала его в каюте отдыха, где он принялся всё ломать и крушить, с совершенно исказившимся от ярости лицом.

- Почему ты злишься, Скай? Что я сказала не так?

- Потому что я не могу тебе этого дать! – дрожа, прошипел он. Его глаза каждую секунду меняли свой оттенок. Но вид плачущей девушки остудил его скворанский пыл.

- Это не важно, - выдавила Кьяра. – Я не предам тебя и не оставлю, и буду рядом, где бы ты ни был, сколько нам не будет отпущено.

- Прости, - обескуражено прошептал Ровер, прижимая её к себе. – Я не хотел тебя огорчать. Меня взбесила мысль, что со мной ты не можешь быть в полной безопасности, не можешь позволить себе беспечного счастья и такой роскоши, как свой дом. Вместо этого тебе приходится скитаться с татуированным засранцем, на которого объявлена охота. Я сам уже не раз подумывал затеряться где-нибудь в глубинах космоса, но раньше у меня не было такого стимула, мне наоборот нравилось дразнить преследователей, рискуя каждый день своей шкурой. Для путешествия в иные галактики нужен сверхмощный корабль, из последних разработок, ресурсы, которые помогут существовать в другом мире, оружие ясное дело, и команда побольше. А для всего этого нужны большие средства. Но я что-нибудь придумаю, обещаю.

- Всё в порядке? – с осторожностью заглядывая внутрь разгромленной каюты, поинтересовался Яр, многозначительно покосившись на заплаканную девушку. – Скай, там требуется твой глаз, пришлось изменить координаты. Тану нужна наводка поточнее.

И как только Ровер отправился в рубку, Яр прошептал с заговорщицким видом, схватив Кьяру за руку:

- Прямо сегодня начинай притворяться, что у тебя жутко болит живот. Причём, что бы они тебе не давали – продолжай корчиться. Мне нужно, чтобы Ровер сменил курс, и заглянул в одно место. Без вопросов! Так надо!

- Есть, сэр, - не весело выдавила девушка.

Пощадив свою и так расшатанную нервную систему, Кьяра не стала донимать Яра подробными расспросами, главное, что это требовалось для их диверсии. И когда в течение дня Ровер заглянул к ней снова, она с самым несчастным видом, лежала свернувшись калачиком, жалобно постанывая.

- Эй, что с тобой, тебе нехорошо? – тут же встревожился Ровер, и в глубине души, Кьяру начала мучить совесть и стонать она начала ещё натуральней. – Где болит? У тебя эти дни, нет? Дай я пощупаю живот, я в этом немного разбираюсь, - очень аккуратно, он надавливал ей на живот своими изящными длинными пальцами, поглядывая на девушку с нежным сочувствием. – Может, ты что-то съела?

- Я не знаю, но мне очень плохо, - пролепетала Кьяра. – Мне нужно лекарство, и ты тоже нужен. Не уходи.

Но, как и предупреждал её Яр «лучше ей не становилось». На Ровера уже было тяжело смотреть. Она сдерживала свои угрызения, оправдывая себя тем, что она это делает исключительно ради него.

- А может, покажем её тому лекарю, на Альте? Помнишь, как однажды он вылечил меня от лихорадки? – как бы невзначай, и как бы тоже встревоженный, предложил Яр.

- Но тогда нам здорово придется сменить курс, - заколебался Ровер. – И в тот раз этот чокнутый лекарь накормил тебя какими-то грибами, лихорадка прошла, это правда, но ты три дня после этого торчал и ловил глюки.

    И тем не менее, не имея лучшего варианта, и всерьёз озабоченный состоянием Кьяры, Ровер направил корабль к небольшой планете гама класса, вечно окутанную сырыми туманами, где суша занимала лишь двенадцать процентов всей поверхности.

Осмотрев её, лекарь с выпученными глазами, который, кстати говоря, очень даже смахивал на чокнутого, глубоко задумался, оттопырив мясистые губы. В его «кабинете» - тупиковая пещера внутри горы, было полно высушенных веников из водорослей, каких-то трав, грибов, пузырьков с какой-то разноцветной жижей, рыбьи пузыри и рыбий жир на отдельной полке. Кьяра понимала, что методы его лечения абсолютно нетрадиционные, что можно даже не пытаться узнавать, что входит в состав зелья, которое он собирался ей дать.

-  Мне уже лучше, - покосившись на него с недоверием, проворчала Кьяра, не решаясь принять «лекарство».

- Нет уж, ты выпьешь! – возмутился Ровер, озадаченный тем, что лекарь так и не произнес ни звука. – Мы что зря сюда тащились? Закрой глаза и пей.

И снова ей ничего другого не оставалось, как выпить залпом какую-то черную дрянь, напоминающую жидкую смолу.

- Какая мерзость, - с трудом сдерживая посылы к рвоте, выдавила она. – Где гарантия, что это вообще от желудка?

- Это для трезвости ума, - многозначительно протянул лекарь. Затем меланхолично взглянув на Ровера, он добавил. – Вам это не поможет.

- А ты я смотрю, нахлебался своих настоек, и тебе всё по барабану. Вот бы мне такое спокойствие, - усмехнулся Ровер, протягивая ему плату. – Но, если моей девушке станет хуже, я вернусь и повешу тебя на этой гирлянде из рыбьих кишок! Ясно тебе, гомеопат?

Чтобы не думать о совсем теперь реальной тошноте, мутившей её после выпитого зелья, Кьяра злилась на Яра, дожидаясь момента, когда можно будет без свидетелей выразить ему своё словесное возмущение прямо в лицо.