Матвей потер воспаленные глаза. Сколько он уже сидит за компьютером? Час, два?

Оказалось, три!

Он встал. Суставы захрустели, как у столетнего старичка. Матвей потянулся всем телом. Сделал пару наклонов и приседаний. Была бы в кабинете беговая дорожка, он размялся бы еще немного.

Матвей включил чайник. Сейчас хлебнет немного кофе, затем вернется за компьютер. И, сделав еще одно усилие, закончит предварительный этап работы по данному проекту. Затем займется другим. Но там легче. Не надо сидеть на месте… Матвею так хотелось вырваться из офиса!

Он сделал кофе. Заглянул в мини-холодильник, дабы найти что-нибудь съестное для перекуса. Отыскал только сомнительного вида сыр. Счистил подозрительные пятна, подул, попробовал на зуб.

Есть можно!

С этим обедом Матвей уселся на подоконник, который был таким широким, что получилось разместиться комфортно. Пока перекусывал, думал о Виоле.

Даже не так… Он думал о ней и о себе. То есть о них. Что теперь будет? Как раньше – точно нет. А как? Он был растерян. Да, она ему всегда нравилась. И не только как человек. Но дружить с ней было просто… А встречаться каково?

Матвей сунул руку в карман джинсов, достал телефон. Позвонить? Написать эсэмэс? Нет, пожалуй, не стоит. Надо сначала в себе разобраться. Чтобы не испортить все… Он может. С другими постоянно это делал. Но с ними ладно. Ни одних прошлых отношений он не жалел.

А тут Виола… Сеструха…

Он хмыкнул. Нет, уже не сеструха. Уже как минимум женщина, которую он желал. А кем она станет, покажет время.

Матвей слопал сыр. Но голод не отступил. Буфет в здании сегодня не работает, значит, чтобы пообедать нормально, придется выходить на улицу. Напротив издательства, через дорогу, прямо возле автобусной остановки, палатка со слоеными пирожками. Особенно вкусные с начинкой из ягод. Клубничные и черничные. Матвей собрался было соскочить с подоконника, чтобы рвануть за пирожками, но тут увидел свою начальницу Наталью Ивановну. Она тоже выходила сегодня на работу. Но только на пару часов. Как она сама выражалась, дать люлей подчиненным. В том числе Матвею.

Наталья Ивановна, как он думал, давно домой уехала, ан нет. Оказывается, все еще находилась в шаговой доступности от рабочего места. Да не одна. С мужчиной. Они сидели на лавке, во дворе соседнего дома (с высоты шестого этажа этот двор отлично просматривался), и о чем-то оживленно болтали. Вернее, говорил мужчина. Наталья Ивановна слушала, кивала и иногда вставляла фразы. И при этом то поглаживала, то приобнимала своего спутника.

– Ни фига себе! – не сдержал удивленного возгласа Матвей, узнав мужчину.

Федя!

Его несостоявшийся отчим.

И ладно он. Упустил одну, пустился на поиски второй. Да целенаправленно, чтоб не какая-то там, а из издательства… Но Наталья Ивановна какова! Примерная жена, мать двоих детей! Та, кто еще позавчера говорил, что на Федюню ни одна нормальная женщина не позарится…

И лучше подобрать щенка или котенка и обласкать его.

Матвей не был экспертом в области языка жестов и физиогномики, но мог голову дать на отсечение – эти двое уже переспали!

Наивный Федюня думает, что ему наконец повезло. Что сорвал джек-пот. Наталья Ивановна не последний человек в издательстве, и он знает об этом. Вот только она – не его матушка. А циничная скотина. Ведьма. Генерал с сиськами. Этими эпитетами Наталья Ивановна награждала саму себя. Что о ней говорили другие, оставалось за кадром.

Матвею резко расхотелось есть. Он сполз с подоконника и проследовал к своему рабочему месту. Сел. Хотел вернуться к работе, но никак не получалось сосредоточиться. Матвею вдруг нестерпимо стало жаль мать. Впервые за долгие годы подпустила к себе мужчину, полюбила его, доверилась, а он скотиной оказался. Да что Федюня тот еще гад, знали все, кто с ним когда-либо пересекался, и даже если были знакомы только, например Виола. И Матвей предупреждал матушку, но она верила не ему, а своему сердцу. И вот результат – сердце разбито.

Матвей достал телефон и набрал мамин номер.

– Да, – прошелестела она.

– Привет, ма.

– Здравствуй.

– Как ты?

– Никак…

У Матвея сердце сжалось. Бедненькая… Реально мучается ведь. Не придуривается, как обычно. Была у матушки эта привычка, приукрашивать свои страдания. Возводить их в Абсолют. Она уж если болела, то умирала. Да так артистично, что ей даже врачи «Скорой помощи» верили…

У Виолы мать была такой же артисткой. Она рассказывала.

– Давай я к тебе вечером приеду?

– Как хочешь…

– Что тебе привезти вкусненького?

– Зефира в шоколаде. А еще колбаски. И мягкую булочку. А то у меня весь хлеб в доме черствый.

Если хочет кушать, значит, не так все плохо, подумал Матвей.

– Хорошо. Тогда до вечера.

Он хотел отключиться, но мать остановила:

– Подожди. Я спросить хотела… Ты видел его?

Вот что ей ответить?

Ее любимый Вова Пресняков пел: «Лучше ласковой лжи беспощадная правда!» И матушка, гонявшая эту композицию по многу раз (их домашний питомец, пес по имени Кеша, смесь пуделя и болонки, всякий раз подвывал исполнителю), соглашалась. Вот только захочет ли она сейчас услышать ее… правду эту?

– Не видел, мам, – соврал Матвей.

– Не звонит мне… А я жду, как дура. – Она тяжело вздохнула. – Ладно, давай, до встречи.

– Пока. Не грусти.

Закончив разговор, Матвей почувствовал себя еще хуже, чем до него. Вздохнул, так же тяжело, как и мать, и, вместо того чтобы открыть файл с рабочим материалом, завел новый документ и написал заявление об уходе.

Вот так взял и в одно мгновение все решил!

Он давно задумывался о смене деятельности, а то засиделся на одном месте, а повышение ему не светит в ближайшее время. Даже свое резюме отправлял в несколько мест. И его приглашали на собеседования. Но Матвей не ходил. Ему нравилась его работа, и зарплата тоже. Не очень солидная, средняя, можно сказать, но кто ему на новом месте будет платить больше? И он оставался на прежнем, насиженном. Из боязни все испортить. Вроде и не трус, а перемен к худшему страшился. Потому что на данный момент у него, тьфу-тьфу, не сглазить, жизнь налажена. Он живет один, ездит на машине (планирует ее сменить), прилично одевается и хорошо питается. В общем, звезд с неба не хватает, но прочно на земле стоит.

Вчера один из друзей-хоккеистов, давний, еще со времен детской секции, предложил Матвею место управляющего спортклуба. Он открывал свое дело в следующем месяце. Легких и быстрых денег не обещал. Сказал, первое время будешь вкалывать по пятнадцать часов, а платить за это достойно не смогу. Но в перспективе…