Виталик подошел к машине и совершенно спокойно произнес:

– Ну, теперь поехали на вокзал!

Игорь завел машину и направился в сторону вокзала.

– А почему ты движок заглушил? – спросил Виталик. – Я же сказал тебе не глушить.

– Да так само получилось…

– А может, кто приходил, интересовался тобой? – неожиданно произнес Виталик.

«Вдруг он в окно ментов видел?» – подумал Игорь.

– Нет, – покачал он головой, – никто не интересовался.

– Ну, смотри, парень! Все чисто было?

– Да, все в порядке.

– И запомни: мы тут с тобой не были, и меня ты не знаешь. Все понял?

Теперь Игорю стало ясно, что Виталик выполнял заказ Владимира Николаевича по устранению армяшки. «Ну, попал ты, парень, в историю!» – обреченно подумал он.

Проводив Виталика, он вернулся домой, уселся в кресло и задумался. Он попал в неприятную ситуацию. Если он скажет или кто-то узнает, что его проверяли сотрудники милиции, то он будет лишним свидетелем. Фактически он будет приговорен. И тот же Виталик или кто-то другой тут же уберет его. Следовательно, он не должен никому ничего говорить. А если старший лейтенант запомнил его фамилию? Он же называл его по имени и фамилии? Значит, завтра-послезавтра его вычислят и придут к нему. А что делать? В бега податься? Денег мало. И сколько он так продержится? Где будет прятаться?

Вскоре Игорь оказался в маленьком помещении размером метр семьдесят на два метра. Это был карцер. Никакой кровати там, естественно, не было, только маленькое железное «очко». Вверху – та же тусклая лампочка. В помещении было холоднее и сырее, чем в камере.

Игоря бросили на пол. «Ну вот я и в карцере, – подумал он, закрывая глаза. – Но тут хоть Рашида нет!»

С большим трудом он дополз до стены, положил на холодный камень голову и закрыл глаза. Хоть поспать можно будет спокойно!

Игорь проснулся через какое-то время. В карцере горел такой же свет. Стены камеры были покрыты мелкими круглыми камешками – так называемая «шуба», нанесенная специально, чтобы нельзя было ничего написать. Игорю рассказали об этом еще на «сборке». Он подошел к раковине, открыл кран и стал жадно пить. После этого он снова уселся у стены.

Игорь просидел неизвестно сколько времени, так как не мог определить, когда день и когда ночь. Он понимал, что тут питание положено один раз в день. Паек был более скудным – вместо чая давали просто воду, к ней кусок хлеба. Сахара не было.

Через какое-то время открылась дверь, заглянул конвоир и крикнул:

– Веревкин, на выход!

Игорь медленно встал. Конвоир, взглянув на него, проговорил:

– Пойди умойся! – Он кинул Игорю серое полотенце.

Игорь подошел к умывальнику и тщательно умылся. Кровяные подтеки практически исчезли.

Вскоре они прошли несколько коридоров и вышли на лестницу. Потом стали подниматься на шестой этаж. Наконец они попали в коридор. Там горел яркий свет, двери были обиты кожзаменителем. Висели таблички с надписями «Хозяйственная часть», «Спецчасть», «Оперативники», «Заместитель по оперативной части».

Подойдя к двери с табличкой «Заместитель по режиму», конвоир скомандовал:

– Стоять!

После этого он приоткрыл дверь и спросил:

– Разрешите, товарищ майор? Заключенный Веревкин доставлен.

– Свободен, – ответил майор, сидящий за столом, пристально глядя на Игоря.

Игорь медленно подошел к столу. Майор показал ему на стул.

– Садитесь, Веревкин! Я – заместитель начальника учреждения по режиму, Владимир Петрович Рожков. Ну, расскажи мне, Игорь Петрович, за что ты избил Рашида Нурмалиева?

Игорь пожал плечами:

– Так получилось…

– Не слышу ответа. За что ты его избил?

– А за что меня в камеру смертников поместили сразу после «сборки», в качестве пресса?

Майор, подняв брови, открыл папку – скорее всего, это было дело Игоря – и начал перелистывать страницы.

– Да, действительно, тебя неправильно поместили в камеру смертников. Тебя должны были поместить в общую камеру.

– Вы сейчас делаете удивленный вид, – спросил Игорь, – или действительно искренне удивляетесь тому, что произошло?

– Честно говоря, я впервые увидел, что ты оказался в камере смертников. Почему тебя туда направили? Я обязательно разберусь, мы эту ситуацию исправим.

– Каким образом? Вы меня выпустите?

– Выпустить тебя я не могу. Следователь тебя арестовывал по решению суда, они и будут тебя выпускать. А вот общую камеру я тебе гарантирую. Конечно, после того, как ты отбудешь наказание в карцере.

– И сколько мне в карцере светит?

– Вообще за такие дела у нас дают десять суток. Но учитывая то, что ты действительно безосновательно попал в камеру смертников, так сказать, к контингенту особого порядка, то посидишь еще два дня, и мы переведем тебя в общую камеру. По-моему, это справедливо.

Игорь почувствовал, что майор на самом деле был справедливым человеком. Он снова неопределенно пожал плечами. Майор тем временем опять стал листать дело. Он перевернул страницу с фотографией, анкету, заполненную в следственном изоляторе, отпечатки пальцев, какие-то страницы с записями. Наконец Игорь увидел листок с постановлением суда о его аресте и бланки допросов. Неожиданно майор поднял голову и сказал:

– Оказывается, ты по серьезным статьям проходишь! Здесь у тебя обвинение в соучастии в убийстве, потом подозрение, что может быть предъявлено обвинение по бандитизму, по оружию…

Игорь понял, что оперативники его не обманывали.

– Так что я тебе не завидую, – продолжал майор. Закрыв папку, он посмотрел на Игоря и проговорил: – Ты знаешь, погорячился я насчет общей камеры… Придется тебя на малом спецу подержать.

– А что это такое?

– Малонаселенные камеры. По некоторым причинам тебе нельзя находиться в общей камере.

– Почему же?

– Неважно, почему. Мы не обязаны перед тобой отчитываться. Ладно, парень, особо не борзей, – майор встал из-за стола и нажал на кнопку. Когда в кабинете появился конвоир, майор приказал увести Игоря.

Игорь вернулся в карцер. Оставшиеся два дня пребывания там он запомнил надолго. Это был кошмар. Он не умывался, был лишен возможности чистить зубы, находился в сыром холодном помещении. Он начал сильно кашлять, уже стал бояться, что когда его выведут на свет, он может ослепнуть.

Но наконец все это закончилось. В карцер вошел конвоир и приказал двигаться на выход.

Игорь вышел в коридор.