Клавдия Сидоровна украшала себя макияжем. Сегодня она нарисовала себе брови чуть выше и короче. От этого лицо приобрело удивленное выражение. Как раз такое, какое бывает у молоденьких, глупеньких девочек. Ресницы малевать тушью было бесполезно – тушь почти некуда было накладывать, и пришлось нарисовать жирную черную стрелку на веке. Ну а губы непременно ярко-красным сердечком, в журнале писали, что это всегда выглядит эротично. Оценив в зеркале плоды своего творчества, Клавдия Сидоровна осталась довольна, а когда женщина довольна собой, это уже половина дела.

К квартире Сватовой Распузоны подъехали, когда часы показывали двенадцать. Клавдия уже по-свойски нажала на звонок, и ей тут же открыла бабушка – соседка.

– И шой-то ты зачастила в энту фатеру? – прогундосила старушка, окидывая Клавдию недобрым взглядом.

– Тоже мне – зачастила! Второй раз и прихожу-то. Что, Сватовой опять нет?

– Еленки-то? Так знамо дело – нету! Я ж тебе говорила ишо в прошлый раз – работает она, приходит поздно! Ну неуж непонятно? – начала раздражаться бабушка.

Клавдия еще потопталась минуты три под неусыпным контролем соседки и вышла из подъезда. Неожиданно прямо навстречу ей кинулась родная дочь – Анна.

– Мама! Ну наконец-то я тебя нашла! Пошли скорее, я уже все ноги стерла, пока тебя нашла! У нас такое событие! Такое событие! Поехали к вам!

– Аня, подожди, у меня здесь дела… – начала было отбрыкиваться Клавдия.

– Мам! Ну какие дела?! Потом опять будешь ворчать, что мы с Володей тебе ничего не сказали! Поехали к вам, дело самой первой важности!

Клавдии Сидоровне ничего не оставалось делать, кроме как усесться в машину к мужу, посадить Аню и поспешить домой.

Дома Анюта как-то загадочно играла глазами, несколько раз выбегала кому-то звонить и успокоилась лишь тогда, когда в дверь позвонили.

На пороге стоял сияющий зять, в руке у него торчала бутылка шампанского, а стоявшая рядом с отцом Яночка обеими руками едва удерживала здоровенный торт.

– Эт-то что? – растерялась Клавдия Сидоровна.

– Мама! Папа! – торжественно начала Аня. – Прошу, посмотрите в окно!

Распузоны кинулись отдергивать занавески.

– Дворником Володя у нас устроился, что ль? – предположила Клавдия Сидоровна.

– Да нет же, мама! Ну каким дворником! Видите там стоит такая синенькая… нет, зелененькая, ну в общем, цвета морской волны машинка? Так вот, это Володя нам ее купил! – возвестила Анюта и радостно обвела всех глазами.

Клавдия Сидоровна расплылась в улыбке, а Акакий Игоревич от удовольствия даже подпрыгнул, потом, собрав брови пучком, стал засыпать зятя самыми актуальными вопросами:

– За сколько брал? А сколько она бензину жрет? Ты ее новую взял или подержанную? Какой пробег?

– А какой у нее привод – передний или задний? – уперла руки в бока теща.

– Ого! Клава, ты откуда таких слов понабралась? – удивился Акакий и приумолк.

– Нечего человека своими вопросами доставать! Не один ты такой умный, давайте лучше к столу, – пригласила Клавдия Сидоровна и вонзила нож в мягкую середину бисквитной клумбы.

Какое-то время все только и делали, что звенели фужерами и жевали, потом подливали шампанское и снова резали торт, и только когда уже на сладкие розы смотреть не было сил, Аня вяло проговорила, откинувшись на спинку стула:

– Ма, так мы это… уезжаем. В свадебное путешествие. На месяц.

Клавдия всколыхнулась от восторга.

– Вот, Кака! Учись! Молодцы, ничего не скажешь. Вовочка, ты уж прости меня, что я тебя дураком считала, ты у нас молодец! И машину купил, и денег на путешествие собрал, умница! Кака, а может, и мы с молодыми, а? Слушайте, ребята, а может, и правда? Чего нам, вместе поедем! Вы куда?

– Мы, Клавдия Сидоровна, в Египет, по путевке.

– Ой, ну и мы путевку купим, а чего! Кака, посмотри, где там наши чемоданы, помнишь, с которыми в шестьдесят первом году ездили на море…

Аня молча положила руку на ладонь матери и проникновенно произнесла:

– Мамочка, вместе у нас не получится. Давай все ж таки мы с Володей съездим, а потом вы с отцом, а?

– Да что ж мне там с одним-то отцом делать? Со скуки толстеть? Мне самое удобное с молодежью. Да мы быстренько все дела с путевкой утрясем…

– Мама, ну говорю же тебе – вместе не получится!

– Вот какая! Да почему не получится?

– Да потому, что мы Яночку оставляем с вами – с тобой и с отцом!

– Нет, ну и моя мама будет помогать, конечно… – встрял Володя.

Клавдия Сидоровна на время онемела. Она, похоже, уже забыла про все свои интересы в этом городе и за считаные секунды унеслась уже в далекое свадебное путешествие – в Египет.

– Мам, ну посуди сама, куда тащить ребенка? И потом… Я столько времени ни на день не оставляла девочку, могу я хоть месяц отдохнуть, а? Ну неужели ты не хочешь порадоваться моему счастью?

– И моему… – канючил зять.

Ну что с ними было делать? Конечно, Клавдия Сидоровна согласилась. Ей было нестерпимо больно – мало того, что Аня не захотела брать маму в такой прекрасный Египет, так еще и связала им с Акакием руки внучкой. Нет, конечно, родители все понимали, но как же расследование? Осталось ведь только найти эту неуловимую Белкину, и что, все бросить? Клавдия немного подумала и, глядя на темные глазенки внучки, решительно сказала:

– Езжайте! Яночку я заберу.

Зять кинулся на шею к Клавдии Сидоровне, а потом и Анюта повисла на матери, визжа совсем по-детски. Акакий нахмурился, но отменить решение супруги не решился. Ну что ж, если придется, он возьмет Белкину на себя. В конце концов не дамское это дело скакать за преступниками.

– Когда отправляетесь? – спросила Клавдия Сидоровна.

– Завтра. С утра привезем тебе Яну и поедем.

Хозяйка засуетилась.

– Господи! И они еще рассиживаются! Немедленно бегите домой – вам надо уложить вещи!

– Мама, да мы все собрали, не беспокойся, завтра мы тебе Яну завезем прямо с утра, а сами на аэродром.

– Отец довезет.

– Нас довезет мой муж, а машину мы там же на стоянке и оставим. Все равно у нас пока гаража нет.

Аня с Володей уехали, и все последующие два дня сыщики занимались делами семейными. Клавдия Сидоровна приковала себя к кухне – варила для любимого чада супчики, парила котлетки и пекла пышные, дырявые блинчики. Акакий степенно выгуливал Яну и доставал девочку нудными нравоучениями. Даже Жора обратил свое внимание на невесту и теперь воспитывал в ней любовь к животным, что молодую особу весьма настораживало.

На третий день бабушкино благотерпение иссякло, и, нарядив внучку понаряднее, она направилась в клуб.