Супруги обменялись быстрыми взглядами. Стоило ли рассказывать Саре правду о том, как Лили решила вернуться в Англию, а Мэт встретил ее на борту британского военного фрегата?

— Это долгая история, Сара, — уклончиво ответил он— Достаточно сказать, что мы с Лили покинули Бостон несколько месяцев назад и.., хм.., довольно долгое время провели на одном из необитаемых Багамских островов.

— Ах, как романтично! — вздохнула Сара и многозначительно улыбнулась Лили.

— Я намерен оставить жену на твое попечение, поскольку вскоре снова выхожу в море, — поспешно продолжил Мэт. — Быть может, я предложу свои услуги генералу Джексону, и он пошлет меня туда, где я нужнее всего.

— Понятно, — погрустнела Сара. — Как долго ты пробудешь с нами?

— Недели две, не больше. Ровно столько времени потребуется, чтобы подготовиться к плаванию.

— Господи, к чему такая спешка? Я не видела тебя почти полгода. О тебе ходили самые разные слухи, я и не знала, чему верить, а чему нет. Одни говорили, что ты успешно топишь британские суда и превосходно себя чувствуешь; другие — что твой корабль пошел ко дну, а сам ты, раненный, лежишь в Нассау… Был даже некий тип, который, по словам Джефа, утверждал, будто ты переметнулся к англичанам и сражаешься теперь на их стороне.

— Ну, уж этому, надеюсь, ты не поверила? — рассмеялся Мэт.

— Разумеется, нет, — надулась Сара, — но почему ты не писал? Молчать столько времени, заставлять меня беспокоиться, а потом приехать и заявить, что пробудешь с нами всего лишь две недели! Мне, любезный братец, такие выходки не нравятся. Лили, неужели даже ты не можешь заставить его остаться?

— Я старалась как могла, но Мэт и слышать ни о чем не хочет, — пожала плечами девушка.

— А тебя больше не смущает, что я воюю против твоей страны? — неожиданно спросил Мэт.

— Нет, — не задумываясь ответила Лили. — Я ничего не понимаю в политике, но мне кажется, что все проблемы, какими бы они ни были, надо решать мирно, а не силой оружия. Англия напала первой, значит, Англия не права… Кроме того, теперь я живу в Америке, мне здесь хорошо, и я хочу, чтобы в моей новой стране царили покой и процветание.

— Ну наконец-то! — просияла Сара. — Бог свидетель, я всегда считала, что вы просто созданы друг для друга, но слишком упрямы, чтобы это признать. Уж не необитармый ли остров просветлил ваши глупые головы?

— Не знаю, как для Лили, — осторожно ответил Мэт, — но для меня время, проведенное там, было самым счастливым в жизни.

— И для меня, — негромко сказала она, и ее щеки окрасились легким румянцем.

Сара молча улыбнулась. Она была рада, очень рада слышать это. Она тоже видела афиши, и у нее даже мелькнула шальная мысль, а не связано ли внезапное появление Мэта в Новом Орлеане с гастролями театра Клариссы.

Теперь Сара знала, что это не так.

* * *

Дни шли своим чередом; и назначенный Мэтом срок неотвратимо приближался. Лили горячо молилась, чтобы судьба была добра к ней и Мэт вернулся с войны невредимым.

Виделись теперь они редко. Пока корабль готовили к отплытию, он явился к генералу Джексону, и тот поручил ему обучать военному делу добровольцев.

Однажды случилось нечто странное: когда девушка выходила из дома за покупками, от крыльца метнулась женская фигура, в которой она, как ей показалось, признала Клариссу Хартли. Впрочем, Лили не была уверена, а потому не стала об этом никому говорить. Мэт не давал ей повода сомневаться в своей верности супружескому ложу, и она не хотела его ни о чем расспрашивать.

Вскоре Мэт сказал ей, что Жан Лафит, легендарный пират и любимец Нового Орлеана, решил передать весь свой флот в полное распоряжение губернатора Клэйборна.

— И тот ему отказал, — с осуждением добавил Мэт. — Лафит считает себя американским гражданином, но Клэйборн ему не доверяет. Особенно после того, как стало известно, что англичане предложили Лафиту тридцать тысяч фунтов за право беспрепятственного прохода в Мексиканский залив и укрытие в Баратарии, к югу от Нового Орлеана.

— Быть может, Клэйборн не так уж и не прав, — заметила Лили.

— Я уверен, предложение Лафита искреннее, — покачал головой Мэт. — Он хочет участвовать в войне на нашей стороне и поклялся, что если ему станут мешать, то он обратится к самому генералу Джексону.

Во второй половине ноября, в тихий осенний вечер, Мэт сообщил Лили о том, что «Морской ястреб» готов к отплытию.

— Я так редко вижу тебя, дорогой, — взмолилась она. — Иногда ты не появляешься дома по несколько дней… Разве не разумнее остаться в Новом Орлеане и ждать англичан здесь? Если слухи подтвердятся и на город действительно нападут, Джексону может понадобиться помощь…

— Я должен плыть, Лили, — возразил Мэт. — Через несколько дней у нас встреча с «Леди Хоук» у побережья Флориды, и я не могу допустить, чтобы Дик ждал меня напрасно.

— Когда?.. — Она хотела спросить, когда он покинет ее, но голос сорвался от волнения.

Однако Мэт понял:

— Завтра на рассвете. Вообще-то мы отплываем с вечерним приливом, но в порту еще масса дел.

— О!..

— Не горюй, любовь моя, я скоро вернусь.

— Возьми меня с собой, Мэт! — горячо воскликнула Лили.

— Ты в своем уме? — рассмеялся он и обнял ее. — Я слишком дорожу тобой, чтобы подвергать такому риску.

— Но ведь некоторые капитаны берут своих жен в плавание! — упорствовала она.

— Не жен, а любовниц, да и то лишь в романах о пиратах, — ласково поправил ее Мэт. — Потерпи, дорогая, ты и опомниться не успеешь, как я вернусь.

— Обещай мне, обещай, что с тобой ничего не случится! — разрыдалась Лили.

— Обещаю, любовь моя, — серьезно произнес Мэт.

— Спасибо… — Лили уткнулась мокрым лицом ему в грудь. Ее мозг лихорадочно работал. Что делать? Как быть? Она твердо знала, как ей казалось, главное: его нельзя отпускать одного.., только находясь рядом с ним, она может быть спокойна. В ней возникло и начало крепнуть решение. — Ты разбудишь меня, чтобы проститься?

— А ты собираешься спать? — усмехнулся он.

Той ночью они любили друг друга долго и страстно, ни на секунду не сомкнув глаз.

Мэт лег на спину, она села сверху, и его могучая восставшая плоть вошла в ее лоно на всю длину. Приподняв голову, он сжал губами затвердевший от возбуждения сосок и стал дразнить его кончиком языка. Лили застонала, выгнула спину, отдаваясь поднимающейся в ней волне наслаждения, и закрыла глаза. Мэт начал двигаться — сначала медленно, почти полностью выходя из нее и снова проникая внутрь, затем чуть быстрее и наконец, когда их обоих подхватил единый поток неистового желания, еще стремительнее. Лили поднималась и опускалась в унисон с ним, чувствуя, как с каждым разом окружающий мир удаляется все дальше, теряет резкость, тает, а на смену ему приходит почти физически осязаемое ощущение невероятного, всепоглощающего счастья.