Выпустил эту парфянскую стрелу, она гордо вскинула голову и выплыла на палубу, а Мэт долго еще смотрел ей вслед и никак не мог понять, что он вообще в ней когда-то нашел.

Когда, пусть и поздно,

Приходит любовь,

Держи ее крепко, не дай ей уйти!

Иначе унылая будущность вновь

Раздавит тебя, и любовь не найти…

Устав от непривычной работы, которую ей поручил Болди, Лили, прежде чем покинуть готовое к отплытию судно, присела передохнуть на мешок с зерном. Она была хорошо знакома с сексуальными аппетитами Мэта и не сомневалась, что отплытие «Морского ястреба» задержится еще как минимум на несколько часов.

По крайней мере, пока муж не насытится Клариссой. Прислонившись затылком к поручням. Лили снова вспомнила, с какой радостью он приветствовал любовницу на борту своего корабля, и ее лицо исказилось от боли.

Именно в тот момент любовь, которую она, подобно цветку, бережно взращивала в своем сердце, казалось, умерла навсегда. Приведись ей встретиться с Мэтом лицом к лицу, она бы с удовольствием плюнула ему в глаза. Все последние месяцы он умело лгал ей, используя в качестве пешки в собственной игре. Во всем этом не было и капли любви, один секс. Все поступки Мэта объяснялись лишь ненасытной жаждой коллекционировать женские тела.

И не ей, юной и неопытной девчонке, тягаться со зрелой и искушенной Клариссой.

Теперь в душе Лили не осталось места для нежности, ее целиком вытеснила глухая ненависть.

Немного передохнув, девушка поднялась и поспешила к трапу, надеясь покинуть корабль до прихода Болди. Она не собиралась больше ни секунды оставаться с Мэтом, человеком, для которого слова «любовь» и «верность» не более чем пустой звук. Пусть утешается в объятиях Клариссы.

Внезапно палуба поплыла под ногами Лили. Она похолодела. Корабль отчалил, прежде чем ей удалось сойти на берег. Боже милостивый, что же теперь делать? Как долго удастся обманывать окружающих? И что предпримет Мэт, обнаружив, что она проникла на судно без его ведома?

Лили осторожно высунулась из трюма и по оживлению на палубе поняла, что корабль отошел от берега достаточно далеко, и у нее не оставалось другого выхода, как смешаться с толпой матросов, моля бога, чтобы ее не разоблачили.

— Ну-ка, шевели задницей, Люк! — Над ней внезапно выросла фигура Болди. — Ты что там, заснул в трюме?

— Не.., нет, — испуганно ответила Лили, натягивая на уши шляпу. — Я только что закончил работу.

— Отправляйся на камбуз и подсоби Скелету, похоже, на большее ты не годишься.

— Скелету? — удивилась Лили, выбираясь на палубу.

— Мы зовем его так, потому что он самый старый и самый худой в экипаже. Ты и сам поймешь, в чем дело, когда встретишься с ним. И не пугайся. На самом деле он кроток, как овечка! — Болди зашелся раскатистым громоподобным смехом и вернулся к своей работе, Лили поспешила на камбуз, стараясь не выпускать из поля зрения Мэта. Он все еще стоял за штурвалом на мостике. Один раз он случайно бросил взгляд в ее сторону, и девушка быстро опустила голову. Проворно передвигаясь по палубе, Лили вспомнила о коке, который служил на «Морском ястребе». Его звали Пэйт, и он совсем неплохо справлялся со своими обязанностями. Где он теперь? Возможно, перешел к Дику Марлоу, после того как тот стал капитаном «Леди Хоук».

— Наконец-то Болди смекнул прислать мне подмогу, но, судя по твоему виду, у тебя не хватит сил, даже чтобы отлить без посторонней помощи.

Скелет напоминал живые мощи и явно находился в том возрасте, когда большинство уже не может передвигаться без инвалидного кресла. Его лицо, изрытое глубокими морщинами, походило на уродливую маску. Кустистые брови и длинные седые усы составляли единственную растительность на почти лысом черепе. Он выглядел грязным и неопрятным.

В ответ на столь грубое обращение Лили вспыхнула. До сих пор никто не смел говорить с ней в подобном тоне.

— Я сильнее, чем кажусь, — выдавила она из себя, с ужасом оглядывая старика.

Скелет хмыкнул и недоверчиво покачал головой.

— Видно, кэп совсем спятил, если набирает таких хилых парней. Ну да ладно. Что стоишь как вкопанный?

Живо почисть картошку. А когда закончишь, отскобли котел, чтобы я мог ее приготовить.

Так прошел вечер.

Закончился ужин. Лили перемыла посуду и с трудом добралась до своего закутка на палубе, где оборудовала себе подобие постели. На кораблях, как правило, редко заботились об удобствах команды, и матросы сами должны были искать себе подходящее место для ночлега. А поскольку никто не догадывался, что Лили — женщина, ей приходилось делить с мужчинами все трудности. Она не знала, как долго сможет выдерживать изнурительный труд, но радовалась, что до сих пор ее по крайней мере не заставляли, как других, лазить на мачты.

Прошло несколько дней, в течение которых нетренированные мышцы девушки окрепли, а тело стало ловким и выносливым. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы установить сносные отношения со Скелетом. Похоже, она ему даже нравилась. За его внешней грубостью, как подозревала Лили, скрывалась добрая душа, до которой он просто редко кого допускал, а потому она вскоре перестала обращать внимание на его язвительные замечания и безропотно выполняла все свои обязанности. Самая грязная работа на камбузе казалась ей благом по сравнению с той участью, которая ее ждала, окажись она снова во власти Мэта. Страшно подумать, что будет, если он обнаружит ее присутствие на судне.

Судьба была благосклонна к Лили, оберегая от встреч с капитаном. С момента отплытия из Нового Орлеана девушка видела его всего несколько раз, да и то мельком.

Постепенно она успокоилась и даже стала надеяться, что ей и дальше удастся продолжать свой маскарад. Экипаж принял ее как «своего» и относился к ней даже с некоторой снисходительностью, считая самым слабым «мужчиной» на борту. А поскольку Скелет на нее не жаловался, то Лили так и оставили при камбузе. Все шло хорошо, пока она не вышла на палубу, чтобы вдохнуть свежего воздуха.

Болди, которого, как выяснилось, на самом деле звали Болдуин, решил, что Люку пора узнать о морской жизни несколько больше, нежели меню корабельной кухни, и приказал взобраться по мачте до ближайшей бочки.

— Давай, парень, — подбадривал Болдуин, — если хочешь стать моряком, нужно обучиться еще чему-нибудь, кроме стряпни.

Лили побледнела. Высота всегда пугала ее, а мачта, казалось, доходила до самых небес.

— Я.., я не могу.

— Не дрейфь! Я помогу тебе, — заявил морской волк и, подхватив ее за талию, подсадил на ванты.

Лили глянула вниз, и ее сковал ужас, противно засосало под ложечкой. Где-то внизу, в нескольких футах от себя, она увидела ухмыляющееся лицо Болди и поняла, что он ни за что не позволит ей спуститься. Трепеща, девушка осторожно продвигалась вверх, цепляясь онемевшими руками за мокрые канаты.