— Кто говорит? — отступая назад, спросил он.

— Вижу, что все-таки я вас напугал, — сказал таинственный незнакомец, делая шаг ему навстречу.

На какое-то мгновение Саласар вообразил себе, что его мольбы были услышаны и дьявол лично явился к нему на встречу, чтобы подбить его продать свою грешную душу. Его охватил неимоверный страх, вызвавший такой мощный прилив энергии, что это, в свою очередь, тоже испугало его едва ли не больше самого страха. Но когда неизвестный вышел на свет, Саласар увидел перед собой старика не более семи пядей росту, у которого почти не осталось на темени волос, спина согнулась, как у горбуна, а во рту недостает многих зубов. На нем была сутана коричневого цвета со стоячим воротником, узковатая в груди. На локтях ткань проредилась настолько, что сквозь образовавшуюся сетку проглядывали костлявые и неестественно белые руки. Вне всяких сомнений, Саласар имел дело с духовным лицом.

— Я вас узнал, — воскликнул инквизитор, — я видел вас днем, когда вы выходили из церкви…

— Да, я был в церкви, однако не решился подойти к вашему преподобию. Добрый вечер, — вежливо поклонился старик и назвал свое имя: — Меня зовут Диего де Басурто. Пару дней назад я встречался с вашими коллегами в Логроньо.

И тут Саласар вспомнил! Валье и Бесерра особо выделили это имя в списках колдунов, которых собирался отловить Педро Руис-де-Эгино. Они характеризовали этого человека как распутного и особо опасного отщепенца и даже просили Верховный совет инквизиции обойти положения эдикта и навсегда лишить его права священнослужения. Совет оставил их заявление без внимания и ответил, что положения эдикта предельно ясны и репрессии в отношении раскаявшихся отнюдь не приветствуются.

— А, так вы и есть Диего де Басурто, — удовлетворенно произнес Саласар. — Я и сам собирался встретиться с вами.

Он взглянул на старика с высоты своего роста. Слабый и трясущийся, тот ничем не напоминал опасного преступника. Инквизитор предложил ему взять себя под руку.

— Пойдемте со мной, — сказал он ему, — вернемся в резиденцию и там спокойно поговорим.

Они шли довольно долго, потому что старик еле-еле передвигал ноги. Дышал с надрывом, хрипя при каждом вдохе и выдохе, а при каждом его шаге раздавалось похрустывание старых суставов. У инквизитора возникло ощущение, что он ведет под руку стеклянную куклу, готовую при первом же неосторожном движении рухнуть на землю и разлететься на тысячу мелких кусков.

Вернувшись в резиденцию, они расположились за столом, стоявшим у окна небольшого зала, который служил проходным помещением при парадном входе в здание. Саласар взял два кубка и наполнил их до краев сладким вином. Затем немного подождал, пока старик сделает первый глоток, и только после этого задал ему вопрос:

— Скажите, что заставило вас искать встречи со мною?

Диего де Басурто закрыл свои старые выцветшие глазки, почти лишенные ресниц.

— Я спешил и, как вижу, опередил события. — Он закашлялся, потом вздохнул, бросил короткий взгляд в окно и пояснил свои слова: — Дело в том, что я сбежал из здания инквизиционного трибунала во время допроса.

— Как вы сказали?

— Знаю, знаю. Я не должен был этого делать, но испугался и дал стрекача.

— Прошу вас рассказать, как это произошло.

— Видите ли, кое-кто, кому я доверял и кого считал другом, меня предал.

— Я все меньше вас понимаю.

— Педро Руис-де-Эгино, — произнес старик и сделал глоток, чтобы погасить охватившее его волнение.

— Педро Руис-де-Эгино? — воскликнул Саласар. — Так вы друзья? В сообщениях, которыми я располагаю, ничего об этом не говорится. Вы, святой отец, выступаете там как сознавшийся колдун, которого он выявил по чистой случайности.

— Сеньор, на самом деле о сатанинской секте я ни сном ни духом не ведаю.

Старый клирик рассказал ему, что уже давно познакомился с Педро Руисом-де-Эгино в одном местечке, где он был приходским священником. Там он каждый день служил мессу. Однажды, когда они остались вдвоем, разговор коснулся ведьм, они начали шутить по этому поводу, и тут Педро Руис-де-Эгино завел речь о колдовстве, об уговоре с демоном, выказав себя прекрасным знатоком темы и продолжая при этом улыбаться.

— Однако в тот раз я зашел со своими шутками слишком далеко, — рассказывал Басурто, опустив глаза в пол. — Он сказал мне, что у меня шрам на левом виске и что это верный признак того, что я колдун. Сколько ни уверял я его, что это след моего падения в детстве, однако он продолжал твердить свое. И тут я допустил промах…

— Какой промах?

— Я сказал ему, что я такой же колдун, как и он, и с тех пор всякий раз при встрече он принимался надо мной подшучивать, пока я не сказал ему, что в детстве одна ведьма, жившая у нас деревне, хотела меня помазать дьявольским елеем, но не сделала этого.

Педро Руис-де-Эгино продолжал досаждать Диего своими шутками, пока однажды не попросил старика составить ему компанию во время путешествия и тот не согласился, даже не поинтересовавшись, куда они едут. Тот привез священника в Логроньо и поселил в своем доме. Окружил заботой, кормил лучшими яствами, уступил ему свою кровать и начал подбивать его признаться в том, что он колдун, однако старик продолжал это отрицать. В итоге охотник за ведьмами потерял терпение и стал угрожать ему выдачей инквизиции, в застенках которой тот, дескать, сгниет, если не признается. Спустя несколько дней Педро привез-таки его в трибунал вместе с двумя женщинами, которым, судя по всему, также заморочил голову, и оставил там в компании Валье. Инквизитор так поносил его, что старику стало дурно.

— И тогда я сбежал, — с простоватой улыбкой сказал он.

— Но как же вам удалось сбежать? Мне хорошо знакомо это место, это практически невозможно…

— Судебный пристав вывел меня в коридор подышать воздухом, — уставший священник говорил, с трудом выталкивая из себя слова, — посадил на скамейку во дворе, присел передо мной на корточки, чтобы заглянуть в лицо, и тогда…

— Тогда что?

— Я ущипнул его, чтобы он заснул.

Инквизитор посмотрел на него с изумлением.

— Ущипнули, чтобы он заснул?

Инквизитор подумал было, что старик заговаривается или хуже того — просто опасный сумасшедший.

— Я научился этому в семинарии, сто лет тому назад. Ущипнув человека в нужном месте, можно его усыпить минут на двадцать. Достаточно только нажать на шею таким вот образом.

Диего де Басурто попытался дотронуться пальцами до шеи инквизитора в области сонной артерии, однако Саласар резко отвел его руку в сторону.

— Хорошо, хорошо, незачем на мне это демонстрировать, — сказал он с явной досадой. — Значит, вы усыпили пристава. — Старик кивнул. — Но у дверей-то всегда стоит на часах стража!

— Когда пристав упал на землю, то произвел много шума, а я побежал со всей быстротой, на какую способны мои старые бедные ноги, и спрятался под лестницей. Стражник меня не заметил, он отошел от двери, чтобы прийти на помощь своему товарищу, а я воспользовался этим и убежал.