щеки вспыхивают, заставляя меня думать, что она не хотела говорить это вслух.

— Могу я забрать его сегодня?

— Да. Я сейчас приведу его.

Она исчезает в задней части, оставляя меня одну в маленьком вестибюле. Я немного паникую, глядя на все эти брошюры. Я абсолютно ничего не знаю о собаках. Из-за двери доносится лай. Женщина появляется снова, держа Голди на руках. Она ставит его на землю, и он подбегает ко мне, виляя хвостом.

Я подхватываю его на руки, позволяя ему облизать мое лицо. Это, кажется, является проверкой, потому что выражение лица женщины становится мягче, когда она протягивает мне папку.

— Вот все бумаги. История его болезни. График вакцинации. Советы по обучению. Рекомендации ветеринара. Если возникнут вопросы, просто звоните сюда. Он уже поужинал. Количество и время кормления также указаны там.

Я беру у нее папку.

— Хорошо. Спасибо.

— Поздравляю. Он такой милый.

Я смотрю вниз на щенка, уютно устроившегося у меня на руках.

— Спасибо.

— Я читаю «Хай Кутюр».

Когда я поднимаю глаза, она застенчиво улыбается.

— До и после того, как вы его купили. То, что вы с ним сделали, действительно впечатляет.

Я улыбаюсь.

— Благодарю вас. Это очень много значит для меня.

Затем я поворачиваюсь и направляюсь обратно на улицу. Эрик выходит, чтобы открыть дверь. Его глаза расширяются, когда он смотрит на собаку, но он ничего не говорит. Просто спрашивает, куда мы дальше едем.

Голди тщательно исследует заднее сиденье, пока мы едем обратно в пентхаус. Я просматриваю папку, чувствуя себя ошеломленной обилием информации. Я даже не знаю, любит ли Крю собак. Насколько я знаю, у него может быть аллергия.

Когда двери лифта открываются в пентхаус, я слышу его голос, доносящийся из кухни. Я сажаю Голди на пушистый ковер в гостиной и иду по коридору.

Крю стоит у кухонной стойки, изучает какие-то бумаги и разговаривает по телефону. Его глаза загораются, когда он видит меня. Я улыбаюсь ему, прежде чем подхожу к холодильнику и наливаю себе стакан воды. Поразмыслив, я также наполняю стеклянную миску водой.

— Да, — говорит Крю. — Пришли отчеты о расходах, когда сможешь, и я посмотрю позже, — наступает ппауза. — Все в порядке. Пока.

Он вздыхает, а затем я слышу, как он двигается. Он опускает подбородок мне на плечо и целует в шею.

— Привет.

— Привет, — к моему удивлению, мой голос звучит хрипло и высоко.

— Как прошла съемка?

— Хорошо, — его вопрос отвлекает меня от ощущения его губ на моей коже. Я отстраняюсь. — Я должна тебе кое-что показать.

— О, неужели? — он приподнимает одну бровь.

— Да. Следуй за мной, — я направляюсь в гостиную, потом вспоминаю о воде. Оборачиваюсь, чтобы схватить миску. Крю смотрит на это, но ничего не говорит, пока мы идем по коридору.

Мы входим в гостиную. В пустую гостиную.

— Черт. Куда он делся?

— Куда и кто делся?

— Я, эм, — я ставлю миску с водой и смотрю на него. — Я вроде как сегодня купила нам собаку.

Крю выглядит шокированным.

— Ты что?

— Я была на съемках, в парке, и там была одна женщина с собаками. И с ней был этот щенок. Он очень милый и очень мягкий, и они собирались убить его, Крю. Так что, я… я поехала туда после съемок и забрала его, — я делаю паузу, оценивая выражение его лица. — Ты зол?

— Я, ах, где он?

Все на своих местах, и с моего места в гостиной не видно ни одной собаки.

— Я не знаю. Я оставила его на ковре.

— И ты думала, что он просто останется на одном месте? Это не мягкая игрушка, Скарлетт. Он настоящий.

— Я знаю это, — огрызаюсь я. — Ты становишься ужасно осуждающим из-за собаки, которую ты даже никогда не видел.

Он улыбается.

— Хорошо. Я посмотрю наверху. Ты посмотри на этом этаже.

Я вздыхаю.

— Хорошо. Он крошечный. Как шар из золотистого пуха.

— Я знаю, как выглядит собака.

Закатить глаза очень заманчиво, но я воздерживаюсь.

— И его зовут Голди.

— Голди?

— Что не так с Голди?

— Мы поменяем ему имя, — говорит Крю.

— Давай сначала найдем его, хорошо?

Крю не отвечает, прежде чем направиться к лестнице. Я улыбаюсь, когда слышу, как он зовет Голди.

Я заглядываю под диван и за кресло в углу гостиной. На кухне нет никаких тайников. Затем направляюсь в кабинет, ползу на четвереньках, чтобы заглянуть под всю стоящую там мебель. Я иду в столовую, когда слышу:

— Я нашел его!

Когда я добираюсь до верха лестницы, Крю сидит на дорожке, которая проходит по всей длине коридора. Голди у него между ног. Его маленькие лапки болтаются в воздухе, пока Крю чешет ему живот.

Как только я оказываюсь в метре от него, опускаюсь на колени.

— Он — красавчик.

— Ага.

— Ты хотела собаку?

— Кошку, когда была маленькой. Моя мама сказала «нет». Я не знаю никого, у кого была бы собака. И ничего о собаках, — я морщу нос. — Это было глупо. Импульсивно. Я на самом деле не думала.

И это вина Крю. В последнее время я изменилась. Я ухожу с работы в разумное время. Меньше волнуюсь. Больше улыбаюсь. Принимаю спонтанное решение взять щенка. Это здоровые изменения. Изменения, которые я бы не приняла в одиночку. Примирять то, кто ты есть, с тем, кем ты была, неудобно. Особенно когда ты не уверена, что это постоянное изменение.

— Я всегда хотел собаку, — говорит он мне.

— Правда? — удивление насыщает вопрос.

Крю чешет подбородок Голди. Щенок потягивается.

— Да.

— Они дали мне целый пакет всякой всячины. Ему нужна еда, дрессировка и прививки.

— Хорошо. Поехали.

— Куда?

— В зоомагазин, Роза, чтобы купить все, в чем он нуждается.

— Например, что?

— Лежанка, и будка, и игрушки, и ошейник, и поводок, и еда?

Да. Определенно, я ни о чем из этого не подумала.

— О.

— У нас ничего этого нет, верно?

Я обращаю внимание на «нас».

— Нет.

Крю встает и протягивает руку, чтобы поднять меня на ноги.

— Тогда давай пройдемся по магазинам.

— Ты работал. Я могу просто...

Он наклоняется и поднимает собаку.

— Ты