форме звериных морд. Поверх всего он надел расшитый шелковый халат, подпоясанный красным кушаком с металлическими пластинами; обут он был в сапоги, сшитые из полос желтой кожи, на двойной подошве. На боку у него висел лук с кожаной рукояткой и колчан, наполненный острыми стрелами. В руках он держал железную пику со стальным наконечником. Восседал Ян Чжи на огненно-рыжем коне Лян Чжун-шу, таком порывистом и быстром, что он, как вихрь, мог пролететь тысячи ли… По рядам войск пронесся одобрительный шум. И хотя никто не знал еще, каковы военные способности Ян Чжи, весь вид его говорил о том, что это выдающийся воин.

В этот момент с южного конца поля подскакал на коне воин, который держал в руках расшитый золотой флаг, и громко прокричал:

– Начальник области приказывает вам проявить все ваши способности и отвагу. Тот из вас, кто допустит какую-нибудь ошибку, понесет наказание, а тот, кто выйдет победителем, будет щедро награжден.

Выслушав приказ, противники пришпорили коней и ринулись навстречу друг другу к центру поля. Расстояние между ними становилось все меньше, и они взяли оружие на изготовку. Со Чао был в сильном гневе. Подняв боевую секиру и пришпоривая своего коня, он мчался навстречу Ян Чжи. Ян Чжи тоже был исполнен решимости и, выставив вперед копье, готов был достойно встретить противника. Оба они остановились в центре поля, вблизи от помоста, и вступили в бой. Каждый из них дрался, напрягая все свои силы и способности. Они то съезжались, то разъезжались, то наступали, то отступали. По временам казалось, что у них по сотне рук, а ноги лошадей сплетаются между собой. Они столкнулись уже более пятидесяти раз, но все еще нельзя было сказать, на чьей стороне перевес.

Находившийся на помосте Лян Чжун-шу замер, наблюдая эту битву. Среди зрителей то и дело слышались восторженные крики. Стоявшие в строю воины переглядывались и говорили: «Мы много лет служим в армии, не в первый раз нам приходится бывать при состязании, но такой достойной пары соперников мы еще не видали».

Командующие Ли Чэн и Вэнь Да, стоявшие на помосте, также не могли удержаться от одобрительных восклицаний:

– Ловко! Здорово!

Вдруг Вэнь Да подумал, что в подобном бою один из сражающихся неизбежно должен пасть. Он тотчас же подозвал знаменосца и приказал ему встать между сражающимися. На сигнальной вышке ударили в барабаны. Но разве могли Ян Чжи и Со Чао разъехаться, когда бой был в самом разгаре и каждый боролся за свое первенство? Знаменосец подскакал к ним и крикнул:

– Остановитесь! Слушайте приказ начальника!

Только тогда они опустили оружие, сдерживая коней, разъехались в разные стороны, стали в строй под знамена и с нетерпением оглянулись на Лян Чжун-шу, ожидая его приказа.

Ли Чэн и Вэнь Да сошли с помоста и, подойдя к павильону, почтительно доложили Лян Чжун-шу:

– Господин начальник! Мы считаем, что соперники одинаково сильны в военном искусстве и оба могут занимать важные должности.

Лян Чжун-шу было очень приятно выслушать их слова, и он велел позвать к себе участников состязания. Знаменосец тотчас же передал этот приказ, и противники, подъехав к павильону, сошли с коней. Оруженосцы приняли у них оружие, и они, приблизившись к начальнику, почтительно склонились в ожидании распоряжений. Лян Чжун-шу приказал выдать каждому из них по два слитка чистого серебра и по два куска белого шелка. Затем он велел начальнику военного приказа повысить в чинах Ян Чжи и Со Чао и назначить их старшими военачальниками. Приказ вступил в силу с этого же дня и подлежал обнародованию.

Со Чао и Ян Чжи поблагодарили Лян Чжун-шу за оказанную им честь и с подарками в руках спустились со ступенек павильона. Ян Чжи снял с себя все боевые доспехи и оделся в свой обычный наряд. Со Чао также заменил свои доспехи стеганым халатом. Затем они снова взошли на помост и поблагодарили находившихся там военачальников. Лян Чжун-шу велел бывшим соперникам приветствовать друг друга. Они выполнили это указание и, отдав почести друг другу, заняли места на ступенях павильона среди равных себе по чину.

Загремели барабаны, взвился флаг победы; Лян Чжун-шу в обществе военачальников отметил состоявшееся состязание роскошным пиром в павильоне. Когда солнце склонилось к западу и пиршество закончилось, Лян Чжун-шу сел на коня и в сопровождении военачальников отправился в управление.

Впереди начальника округа ехали два новых командира, каждый на своем коне. Головы их были украшены красными цветами. Когда всадники въехали в восточные ворота города, то по обеим сторонам улицы уже стояли толпы народа. Там были и дряхлые старики и малые дети. Все были радостно возбуждены. Тогда Лян Чжун-шу обратился к ним:

– Чему вы так радуетесь, люди?

Один из стариков опустился перед ним на колени и сказал:

– Мы родились в Северной столице и выросли в Даминфу, но за всю свою жизнь нам никогда еще не приходилось видеть состязания таких доблестных воинов. Как же не радоваться этому?

Слова эти доставили Лян Чжун-шу большое удовольствие, и он отправился в свой дворец. Все военачальники и командиры разъехались по домам. Со Чао пригласил знакомых на пирушку отметить свое повышение, а Ян Чжи, так как он был здесь человеком новым и не имел знакомых, пошел во дворец Лян Чжун-шу. Все последующее время он с большим усердием трудился с утра до ночи, тщательно выполняя свои обязанности. Но об этом мы говорить больше не будем.

Не стоит здесь распространяться также и о мелочах, расскажем лучше о более важном. После военных состязаний на учебном плацу за восточными воротами Лян Чжун-шу всей душой привязался к Ян Чжи и не мог без него обходиться ни одной минуты. Теперь Ян Чжи уже каждый месяц получал положенное ему жалованье и постепенно обзавелся друзьями и знакомыми. Со Чао, убедившись в высоком военном искусстве Ян Чжи, также проникся к нему уважением.

Время летело незаметно. Прошла весна, приближалось лето. Наступил праздник пятого числа пятой луны. В честь праздника во внутренних покоях дворца Лян Чжун-шу было устроено домашнее пиршество, в котором принимала участие также и супруга хозяина. После того как на столе сменили уже второе блюдо и гости выпили по нескольку чашек вина, жена Лян Чжун-шу, обращаясь к своему мужу, сказала:

– Господин мой! Ты продвинулся по службе до положения командующего войсками и занимаешь высокий пост в государстве. Но ты не забыл, надеюсь, откуда пришли эти почести, слава, богатство и знатность?

– Я с малых лет сидел над книгами, – отвечал Лян Чжун-шу, – и