искупаете свои грехи в церкви. Вы делаете это на улицах. Вы делаете это дома. Все остальное – чушь, и вы это знаете». Эти слова, вероятно, были сказаны Чарли священником, но голос принадлежит Скорсезе.

«Эпоха невинности» начинается с того, что Ньюленд Арчер видит графиню Эллен Оленскую в ложе оперы. Этот кадр похож на первый взгляд Джейка на Кэти, или на первый взгляд Ротштейна на Джинджер в «Казино», или на то, как Джей Ар смотрит на Девушку на паромной станции.

Джин Сискел спросил Скорсезе на произнесении торжественной речи в Торонто, может ли он назвать один «главный кадр», который для него стал ключевым. Он назвал титры в фильме «Бешеный бык», где Джейк Ламотта под печальное интермеццо из оперы Пьетро Масканьи «Сельская честь» танцует в замедленной съемке за канатами ринга – канаты, по его словам, «похожи на нотный стан». Это опера о ревности. Он выбрал этот кадр главным, но я утверждаю, что кадры, где четверо мужчин видят женщину, которой одержимы, тоже могут служить ключом к его кино.

Определение Дерека Малкольма применимо ко всем пяти фильмам Скорсезе: мне невыносима мысль о том, что я не смогу посмотреть их снова. Есть у него и другие «великие фильмы»: «Последнее искушение Христа», конечно, и, возможно, «После работы» и «Воскрешая мертвецов». И, конечно, есть фильмы, которые еще не сняты.

«Злые улицы»

15 марта 1998 года (фильм вышел в 1973 году)

Картина Мартина Скорсезе «Злые улицы» в первую очередь посвящена не гангстерам-хулиганам, а жизни во грехе. Для католиков, выросших до Второго Ватиканского собора, это важная тема, неочевидная для других зрителей. Фильм напоминает о тех временах, когда больше внимания уделялось греху и постулатам, внушающим страх перед вечными страданиями, если грешник умрет без отпущения грехов.

Ключевые слова произносит голос в самом начале фильма на фоне черного экрана: «Вы не искупаете свои грехи в церкви. Вы делаете это на улицах. Вы делаете это дома. Все остальное – чушь, и вы это знаете». Это голос Скорсезе.

Мы видим, как Чарли (Харви Кейтель) приподнимается в постели, разбуженный увиденным сном, и смотрит на себя в зеркало в спальне. Позже Чарли рассказывает за кадром, как священник велел ему десять раз прочитать «Аве Мария» и десять «Отче наш», но он предпочел более личное покаяние; в самом известном кадре фильма он, представляя адское пламя, держит руку в огне свечи перед алтарем. «Что бы он ни делал, – писала о Чарли в 1973 году влиятельная рецензентка Полин Кейл, – он остается грешником».

Моральные терзания героя фильм иллюстрирует через освещение. Обычный мир Скорсезе снимает в реалистичных цветах, но когда Чарли спускается в бар, которым заправляет его друг Тони, он всегда окрашен в красный – цвет секса, крови и вины.

Он входит в бар в замедленном времени (фирменный прием Скорсезе), проходит мимо друзей, обмениваясь ритуальными приветствиями, поднимается на сцену к чернокожей стриптизерше и танцует с ней под несколько тактов рок-н-ролла. Он фантазирует о стриптизерше (Джинни Белл) и позже даже назначает ей свидание (но боится, что друзья увидят его с чернокожей женщиной, и не приходит на встречу), занимается сексом с кузиной Джонни Боя Терезой, но, когда она говорит, что любит его, отвечает: «Не говори так».

Для него любая женщина, к которой он испытывает вожделение, представляет угрозу греха: сразу же после танца со стриптизершей он зажигает в баре спичку и держит над ней палец – жест мгновенного покаяния. В его глазах эта угроза наделяет женщин такой таинственностью и властью, с которыми не сравнится даже секс.

Чарли весь фильм ищет прощения – у своего дяди Джованни (Чезаре Данова), босса местной мафии, у Терезы, у лучшего друга Джонни Боя (Роберт Де Ниро), у местного ростовщика Майкла (Ричард Ромулус) и даже у Бога. Он хочет искупления. Скорсезе, чей сценарий автобиографичен, понимает, почему Чарли так себя чувствует: он до мозга костей знает, что церковь права, а он не прав и слаб. Несмотря на то что он связан с людьми, которые воруют, убивают и продают наркотики, чувство вины Чарли сконцентрировано на сексе. Греховные помыслы – вот настоящий грех; все остальное – бизнес.

Чарли пытается примирить столь разные аспекты своей жизни. Он выслушивает печальную историю владельца ресторана, у которого нет денег. Чарли готовят к управлению рестораном, но он должен подчиняться Джованни, и тот запрещает ему дружить с Джонни Боем («порядочные люди ходят с порядочными людьми») и с Терезой, чей эпилептический припадок Джованни приравнивает к безумию.

Неприятности назревают из-за того, что Джонни Бой задолжал деньги Майклу, и тот недоволен, что никак не получит долг. Де Ниро играет Джонни Боя почти как юродивого: улыбчивый шутник, сорящий деньгами и временем, склонный к саморазрушению. Когда мы впервые видим его в фильме, он взрывает почтовый ящик на углу улицы. Зачем? Да просто так. Де Ниро и Кейтель слаженно разыгрывают сцену в подсобке бара, она демонстрирует взаимопонимание, которое эти два актера пронесут через многие фильмы. Чарли испуганно говорит Джонни, что он должен заплатить деньги. Джонни начинает бессвязный рассказ об игре в покер, полицейской облаве, драке – и в конце концов даже сам теряет нить разговора.

Скорсезе продемонстрировал свой режиссерский стиль в первом фильме «Кто стучится в дверь мою?» (1967), действие которого также происходит в Маленькой Италии и в котором также снимался Кейтель. В обоих фильмах он использовал ручную камеру для динамичных сцен и драк, все это сопровождалось рок-н-ролльной музыкой (сейчас это в порядке вещей, но было неслыханно в 1967 году). Так и в «Злых улицах», когда Чарли и его друзья отправляются за деньгами к владельцу бильярдного зала, и тот с радостью платит. Но тут Джонни Боя называют «чуваком», и, хотя никто, похоже, не понимает до конца, кто такой чувак, это приводит к дикой, хаотичной драке. И это не обученные каскадеры, наносящие друг другу удары хореографически поставленными па, а простые ребята лет двадцати, которые слишком много курят, слишком много пьют и дерутся так, чтобы ни в коем случае не порвать на себе рубашку. Камера преследует их, Джонни Бой запрыгивает на бильярдный стол, неловко отрабатывая удары карате, которые он подсмотрел в дешевых кинотеатрах на 42-й улице; звучит Please, Mr. Postman группы Marvelettes. Скорсезе виртуозно держит ритм сцены: вот в бильярдную врываются копы, чтобы прекратить драку, вот они получают взятку от владельца и уходят, и вот начинается новая потасовка.

В основе всего – отчаяние Чарли. Он любит Джонни и Терезу, но ему запрещено с ними видеться. Он пытается быть жестким с Терезой, но ему не хватает силы воли.