Неужели этот болван Гудвин и в самом деле рассчитывает, что Роза будет смотреть на пытки? Быть может, он надеется, что она раскиснет и выложит ему всю информацию по затерянному кораблю? Ерунда. У него есть рекордер, а в нем – полный файл. Достаточно одного взгляда, чтобы понять, о чем идет речь. Кстати, Роза и сама толком не знает – о чем. Файла еще никто не видел. Нет, Гудвин затеял другую игру. Может, он уже знает о корабле? И хочет заставить Розу принять на борт команду гангстеров, перехватить «Эдем» и привести на Зод? В самом деле – Гудвин прикован к электронным системам планеты, а Роза может свободно перемещаться. Да, этот вариант больше похож на правду. Но она никогда не пойдет на это. Не будет рисковать собой и своей свободой ради жизни пары людишек, что не способны даже понять ее. Сколько экипажей пережила Роза? Два, три – больше? Сколько у нее было таких сержантов и старпомов? Гораздо проще нанять новых, чем рисковать жизнью ради старых.

Артур вздохнул. Нет. Роза – это Роза. Она бы рискнула. Но как? Черт побери, как? Она не может взять в руки штурмовой бластер, как подруга бравого капитана, и явиться с парочкой друзей в пиратское логово, чтобы освободить любимого. Любимого? Артур заворочался на холодном полу. Опасные мысли, очень опасные. Роза... Рыжая копна волос, зеленые глаза, полные алые губы... Он даже не знает – настоящий этот образ или придуманный. Быть может, настоящая Роза была толстой брюнеткой с коротенькими ножками. Или уродливой старухой, высохшей под солнцем отдаленной колонии. Может быть. Но сейчас...

Сейчас лучше не думать об этом, решил Артур. Он сжал кулаки, проверяя работу механизмов. Все хорошо. Он в порядке. Мелкие повреждения тканей – не в счет. Из ран сочится раствор, что должен поддерживать иллюзию настоящей человеческой кожи – мягкой и влажной. Но это мелочи, пустяки. Сотрясение – это намного хуже, но, кажется, все обошлось. Тело работает идеально. И вскоре ему придется доказать это в бою. Как бы глупо это ни звучало, но, если дверь откроется, он должен броситься на охранника. Корпус выдержит пару попаданий, а дальше вступит в дело Роберт. Они смогут вырваться в коридор. А там... как повезет. Да. Иногда дурацкий план – самый верный план. Наверняка Гудвин не ожидает от них такой глупости. И остается надеяться только на то, что он не представляет, что такое разъяренный киборг. Пусть этот пират хорошо разбирается в вычислительных системах – в конце концов, он сам одна из таких систем, – но с такими, как Артур Корн, он еще не сталкивался. Иначе без лишних слов пристрелил бы на месте пленников. Бравых капитанов нельзя брать в плен, их надо расстреливать сразу. Иначе они все равно выберутся из плена и взорвут бандитское логово к чертям собачьим.

Артур криво ухмыльнулся. Что же – мечтать ему никто не запрещает. Пусть это глупые мечты, но они отвлекают от других мыслей. О Розе. О том, что Гудвин был ее любовником, пусть и виртуальным. О том, что Артур Корн никогда не сможет коснуться рыжих волос своего капитана, а она никогда не коснется его руки. Никогда. Какое отвратительное слово!

Почувствовав в груди странное стеснение, Артур вдохнул поглубже, очень надеясь, что это не истерика. Он не мог плакать – слезные железы не входили в стандартную экипировку киборгов. Но мозг человека иногда очень хотел это сделать. Вдох – выдох.

Грудь пронзила острая боль, и глаза Артура распахнулись. Он попытался вскрикнуть, но дыхание перехватило. Крошечные моторчики, что заставляли работать искусственные легкие и накачивать кислородом фальшивую кровь, остановились. Крохотное механическое сердце, что должно было перегонять насыщенную кислородом кровь к человеческому мозгу, замерло. Все механизмы остановились. Центральный процессор, что прятался в середине грудной клетки, пронзила невыносимая боль. Он словно превратился в кусок расплавленного металла, и тысячи тончайших волосков, по которым к нему из мозга шли команды, отозвались криком боли. Артур замер.

«Вот как оно бывает, – успел подумать он, чувствуя, как огненная волна поднимается к голове по искусственным нервам, – смерть человека я уже видел. Теперь я знаю, как умирают киборги».

Он еще успел задуматься – повреждение это или обещанная месть Гудвина, а потом волна боли добралась до его головы, и мозг Артура Корна вспыхнул ярчайшим пламенем.

Если бы он мог кричать, то наверняка порвал бы тонкие мембраны, заменявшие ему настоящие голосовые связки. Но он не мог даже рта раскрыть и потому кричал от боли мысленно. Боль терзала его тело, все нервные окончания пылали огнем. Казалось, что сквозь них пропустили ток от генераторов корабля. Чудилось, что болит даже мозг, хотя его ткань обычно нечувствительна к боли. Перед глазами полыхало багровое зарево. Из него всплывали темные силуэты людей, всех тех, кого Артур Корн когда-то знал. Они звали его по имени, умоляли вернуться... А он не мог им ответить. Один из силуэтов застыл на фоне огненной стены, и его глаза странно блеснули – словно в них еще остался застывший лед.

– Артур, – звенящий голос отдавался в голове гулом боевых труб. – Артур!

– Элен, – беззвучно отозвался старпом, стараясь вытянуть неподвижную руку. – Я иду. Иду...

Темный силуэт вздрогнул и растворился в багровом пламени, словно испугавшись слов Артура. Он попытался закричать, вытянул руки, стараясь коснуться обжигающей стены, но призрак бесследно исчез, будто его никогда и не было. Остался только звук.

– Артур...

– Здесь, – выдавил старпом.

Он наконец узнал этот голос.

* * *

Байк, по-прежнему стоявший на деревянном настиле, теперь изменился. Он был полностью собран, вычищен и натерт до блеска. В лучах полуденного солнца он сверкал, как серебряная статуя. В его гладких линиях появились сытость и уверенность в своих силах. Он был готов сорваться с места и с рокотом умчаться к горизонту, оставляя за собой призрачный след выхлопа.

«Стальной Шип» был готов к путешествию.

Рыжеволосая женщина в мужской сорочке с закатанными рукавами провела ладонью по блестящему баку, стирая едва заметную глазу пыль. Работа закончена. Корабль полностью заправлен, все интерфейсы приведены в порядок, а системные модули перенастроены так, что все прыжковые двигатели могут работать друг за другом, превратив три прыжка в один дальний полет. Это сложно сделать, но у нее было достаточно времени, чтобы привести в порядок свое тело. Когда она была человеком, то, как все женщины, тщательно следила за собой. Ухаживала за кожей, пользовалась медицинскими комплексами и тренажерами, украшала себя косметикой... Теперь у нее новое тело – стальное. И она следила за ним так же тщательно, как за настоящим.

Роза гордо вскинула голову и посмотрела на океан, который нес зеленые волны к песчаному берегу. Все готово. Она сделала все, что могла, поставила все на одну-единственную карту. Оставалось только броситься в погоню за горизонтом в надежде догнать то, что всегда остается за воображаемой линией, такой же недоступной, как всякая мечта. Но сначала...

Она скомкала тряпку и отбросила в сторону. Та растворилась в воздухе, так и не коснувшись земли. Программа-помощница, написанная за доли секунды, больше не нужна хозяйке и потому отправляется в цифровое небытие. Это судьба всех инструментов – выполнить свой долг и отправиться на свалку. Роза знала, что когда-нибудь и ее сознание, представляющее собой сложную мешанину сигналов квантовых процессоров, растворится в вечном виртуальном шуме. Но не сегодня, еще нет. Сейчас у нее много дел.