– Я хочу тебя запечатлеть. На холсте, – объявила я и захихикала.

Не помню, когда в последний раз я так смеялась. Наверное, в раннем детстве. Потом мне было не до смеха.

– Чтоб мне свариться в Котле и заживо изжариться, – пробормотал ошеломленный Ласэн, и я опять захихикала.

Раньше, чем он успел очухаться, я налила второй бокал, который тоже выпила залпом. Никогда еще я не пробовала столь восхитительного напитка. Фэйрийское вино освободило меня от невидимых пут. Я и не подозревала, сколько их у меня.

Музыка превратилась в пение сирен. Мелодия притягивала магнитом. Я не могла ей противиться. Все вокруг было прекрасным и полным радужных обещаний. Я наслаждалась прохладой росистой травы под босыми ногами. Оказывается, я где-то потеряла туфли. Пускай!

Небо превратилось в громадный пруд из расплавленного аметиста, сапфира и рубина. Они темнели, становились цвета оникса. Мне захотелось поплавать в этом пруду, искупаться в его красках и ощутить звезды, перемигивающиеся у меня между пальцев.

Я споткнулась и только сейчас поняла, что стою возле самого круга танцующих. Музыканты самозабвенно играли на фэйрийских инструментах. Я покачивалась, любуясь фэйри, что танцевали вокруг костра. Это не был танец со строгими правилами. Танцующие, как я, наслаждались свободой. И я мгновенно полюбила их, как родственные души.

– Черт тебя побери, Фейра! – прошипел Ласэн, хватая меня за руку. – Ты хочешь, чтобы я свернул себе шею, уберегая твою смертную задницу от поцелуя с острыми скалами?

– Что? – я повернулась к нему.

Весь мир повернулся вместе со мною. Не помню, чтобы прежде он вертелся с такой легкостью. Мне это очень понравилось.

– Дура, – сказал Ласэн, глядя на меня. – Пьяная дура.

Музыканты заиграли быстрее. Мне захотелось вскочить на музыку, как в седло лошади, и носиться между ее нотами. Я не только слышала звуки – они стали для меня живыми существами, полными красоты, радости и удивления.

– Фейра, прекрати! – потребовал Ласэн и снова ухватил меня за руку.

Я изящно вывернулась. Мое тело раскачивалось. Музыка тянула к себе.

– Это ты прекрати. Нечего быть таким серьезным, – сказала я, отталкивая Ласэна.

Мне хотелось слушать музыку, вбирая в себя жар инструментов. Ласэн выругался, а я целиком превратилась в движение.

Я ныряла между танцующими, шелестя подолом василькового платья. Музыканты на стульях – все они были в масках – даже не смотрели, как я скачу и прыгаю перед ними. Никаких цепей, никаких границ. Только я и музыка. Я и танец. Я – не фэйри, но я – часть земли, слагающей этот остров. Значит, и земля – часть меня. Мне хотелось всю оставшуюся жизнь кружиться в этом волшебном танце.

Музыкант, игравший на скрипке, поднял голову. Наши глаза встретились.

Его подбородок упирался в темное дерево скрипки. По шее текли струйки пота. Рукава его рубашки были закатаны, обнажая сильные мускулы. Помнится, он рассказывал мне, что хотел быть странствующим музыкантом, а никак не воином и уж тем более не верховным правителем. Теперь, услышав его игру, я знала: ему бы не пришлось перебиваться случайными подаяниями.

– Ты прости меня, Тамлин. – Запыхавшийся Ласэн возник из ниоткуда. – Стоило мне ненадолго оставить Фейру возле столов с угощениями, и она… Словом, я не сумел ей помешать, и она выпила фэйрийского вина…

Тамлин не прекратил играть. Его золотистые волосы взмокли от пота. Какой же он обаятельный! И это – в маске. Мне снова отчаянно захотелось увидеть его без маски. Я тоже не прекратила танцевать.

– Я сам за ней присмотрю, – сказал он Ласэну.

Я сверкнула глазами и задвигалась еще быстрее.

– Иди развлекайся.

Ласэна не надо было просить дважды.

– Мне не нужен сторож! – крикнула я.

Я хотела кружиться, кружиться, до бесконечности кружиться в танце.

– Конечно не нужен, – согласился Тамлин.

Удивительно, что его руки ни разу не запнулись. Смычок уверенно скользил по струнам, длинные сильные пальцы легко держали изящную скрипку. И ни малейшего намека на когти, которые вызывали у меня все меньше страха.

– Танцуй же, Фейра, – шепнул мне Тамлин.

И я танцевала.

Я превратилась в сплошной вихрь. Я не знала, с кем танцую и как выглядят партнеры. Зато я знала, что сама стала музыкой, огнем и наступающим вечером. Не было сил и стихий, способных меня остановить.

Тамлин и его музыканты исполняли настолько веселую и радостную музыку, что я сомневалась, сумеет ли мир вместить все это счастье. Я плавно выскользнула из круга и снова очутилась перед ним – моим правителем, защитником, воином и другом. Я танцевала перед ним. Тамлин улыбался, и я не прерывала танца. Вскоре Тамлин поднялся с места, подошел ко мне, опустился на колени в траву и предложил сыграть только для меня.

Музыка только для меня! Его подарок. Тамлин играл, быстрые, сильные пальцы скользили по струнам. Мое тело извивалось змеей. Я запрокинула голову к небу и открылась музыке Тамлина, чтобы она заполнила меня до краев.

Потом меня обхватили за талию и перенесли обратно в круг танцующих. Я смеялась так, что была готова лопнуть от смеха. Открыв глаза, я увидела Тамлина. Он кружил меня в танце.

Все краски и звуки подернулись дымкой. Я видела только его. Он был единственным, кто не давал мне окончательно выскользнуть из разума и тела. Каждое его прикосновение обжигало.

Я была полна солнечного света. Казалось, что только сейчас я по-настоящему прочувствовала лето. Время, которое в моей прежней жизни называлось летом, было лишь короткой передышкой между концом и началом зимы, когда лес, едва успев оттаять, снова покрывался ледяной коркой. Я не хотела, чтобы праздник летнего солнцестояния кончался. Мне не хотелось уходить с этого холма.

Музыка смолкла. Глотая воздух ртом, я смотрела на восходящую луну. Все мое тело стало липким от пота.

Тамлин взял меня за руку. Он тоже тяжело дышал.

– Когда выпьешь фэйрийского вина, время идет быстрее, – сказал он.

– Я совсем не пьяная, – фыркнула я.

Он лишь усмехнулся и повел меня из круга танцующих. Мы подошли к костру. Тем временем музыканты, передохнув и промочив горло, собирались возобновить игру.

– Сейчас снова будут танцевать.

Тамлин наклонился ко мне.

– Я хочу тебе показать кое-что получше, – шепнул он, лаская своим дыханием мое ухо.

Я не возражала, и Тамлин повел меня вниз. Он старался выбирать такой путь, чтобы под моими босыми ногами не оказалось ничего, кроме шелковистых трав. Музыка с вершины холма звучала все тише и вскоре затихла совсем. Теперь я слышала лишь вздохи деревьев, раскачиваемых легким ветром.

– Идем туда.