Кажется, Эйлин я раскусил. Я видал таких, как она, в бледно-зеленом флигеле за домом-пончиком в Челтнеме. Им до смерти хочется показать, как здорово они все организовали в своем департаменте. Косметический бизнес Эйлин вполне самостоятельный, но она пришла из шпионской среды, как и сам Эллис: привыкла считать козочек во имя государственной безопасности. (Забудьте головорезов из Форт-Брэгга. Черная комната занимается такими делами, что полезно бывает выпустить на публику идиотов, которые всем расскажут, что это все «просто нью-эйдж».) Эйлин не очень разбирается в некромантии, но от всего ее дизайнерского костюма тянет холодком менеджера среднего звена в оккультной разведывательной организации, и она до смерти хочет профессионального признания.

– Топовая комплектация. – Она похлопывает стойку, словно проверяет, что она никуда не делась. – Здесь шестнадцать блейд-серверов от «HP» под федеральной ОС от «Microsoft» с поддержкой среднего кластера «Универсального транзакционного ИИ TLA»™, подключенного к внешней корпоративной сети через выделенную линию Intelsat. – Ее улыбка смягчается и становится слегка липкой. – Это лучшая среда поддержки внешнего наблюдения в мире – даже лучше той, что в Амхерсте. Мы-то знаем. Ведь лабораторию в Амхерсте построили мы.

«Лабораторию в Амхерсте»? Это же, наверное, какой-то проект Черной комнаты. Я стараюсь держать каменное лицо: это полезные сведения, если только мне удастся как-то сообщить их Энглтону – и не через канал под кодовым именем «Чарли Виктор». Но сейчас у меня есть более насущные задачи.

– Внушительно, – говорю я, вкладывая в это слово всю честность, какую только могу наскрести. – А можно посмотреть на переднюю панель?

Эйлин кивает. Волоски у меня на загривке встают дыбом: на миг все вокруг будто окутывает радужное свечение, а она вдруг смотрит мне в лицо, но при этом куда-то мимо, в бесконечную даль – на архетип, который мне присвоил гейс, на образ, способный свести с ума любую женщину – и при этом врать напропалую и лезть к ним в трусы одновременно.

– Пожалуйста.

Она хихикает, и это совершенно неуместный звук, но здравый смысл и логика уживаются с гейс-генератором паршиво (если я не сильно ошибаюсь, он находится на один этаж выше и пять метров левее нас). Одной рукой я открываю заслонку, чтобы посмотреть на индикаторы на передней панели корпуса. Эйлин по-прежнему смотрит на меня остекленевшим взглядом. Я провожу другой рукой по панели, зажав флешку между пальцами, потом слегка задеваю кнопку перезагрузки и захлопываю дверцу.

Экран на миг застывает, затем выскакивает сообщение об ошибке. Эйлин моргает, смотрит на монитор – и резко поворачивается ко мне:

– Что вы сделали?

Я самым натуральным образом удивляюсь.

– А? Закрыл переднюю панель. А что, электричество мигнуло?

Поверить не могу, что мне так повезло. Теперь если бы только Эйлин не заметила, как я вставляю кусочек пластика в USB-порт… Она наклоняется к дисплею.

– Один из серверов отключился. – Она хмыкает, выпрямляется и жестом подзывает ближайшего берета. – Позови Ноймана обратно, его станция барахлит.

Эйлин подозрительно косится на рабочую станцию, а потом переводит взгляд на крышку сервера.

– Они ведь вроде бы исправили ошибку перезаписи, – бормочет она.

– Я вам еще здесь нужен? – спрашиваю я.

– Нет. – Она знает, что что-то пошло не так, но не может понять, что именно: у нее в голове звенит сигнал тревоги, но гейс обмотал молоточек тряпкой в виде ошибки ПО. – Я не люблю совпадения, мистер Говард. Лучше не выходите из своей комнаты, пока вас не позовут.

Охранники ведут меня обратно в роскошную клетку. Я изо всех сил держусь, чтобы не подпрыгнуть и не завизжать: «Получилось!» – это некрасивая форма злорадства. Так что я позволяю им запереть меня в каюте и изображаю смирение, пока они не уходят.

Утром я бросил пиджак в шкаф. Теперь я быстро роюсь в карманах, пока не нахожу визитку, которую мне вручила Китти. Да-да, ту самую, пробник на стероидах: на ней пять крошечных углублений с тенями для век, тональным кремом и еще какой-то неведомой мне косметикой. С краю даже встроена маленькая кисточка, как лезвие в перочинном ноже. Немелодично напевая себе под нос, вытаскиваю кисточку и быстро наношу диаграмму на зеркало в ванной – инвертированный вариант той, что я чертил в песке вокруг полотенца. Если повезет, она заблокирует им доступ в каюту, пока они не решат прийти и проверить меня лично. А потом я глубоко вздыхаю и воображаю, как подпрыгиваю и визжу: «Получилось!» (На всякий случай.)

Позвольте вам объяснить. В Прачечной мы имеем дело с символическими расчетами, вызывающими совершенно не символические эффекты. Но не только в этом заключается… ладно, любая непонятная технология неотличима от магии, поэтому давайте будем говорить о магии, хорошо? Можно творить магию расчетами, но можно и проводить расчеты магией. Закон подобия привлекает ненужное внимание из соседних вселенных, других измерений, где законы природы работают иначе. А закон заражения распространяет эффект. Можно написать протокол TCP/IP на каком-нибудь совершенно неподходящем языке программирования вроде ML или Visual Basic – и точно так же можно внедрить TCP/IP в систему почтовых голубей, или перфоленту, или демонов, призванных из бездонных далей.

Бэкенд системы внешнего наблюдения Эйлин Биллингтон полагается на классическую контагиозную сеть. Постыдный секрет разведки заключается в том, что информация не просто хочет вырваться на волю – она хочет стоять на перекрестке в бандитской куртке и приставать к прохожим. Стоит только применить контагиозное поле к любой системе хранения информации – и ты сам создаешь возможность вытягивать из нее данные из любого другого уголка контагиозного поля. Эйлин уже использует контагиозное поле – это основа ее системы внешнего наблюдения. У меня на столе стоит компьютер, который не подключен к корабельной сети, но я только что загрузил клон его мозгов в машину, подключенную к этой сети, – так что мне нужно только запачкать мой корпус «Аристократической бледностью», и…

На самом деле, конечно, все не так просто. Сначала я до смерти пугаюсь, что поломаю телевизор (не сомневаюсь, что гарантия не покрывает случаи, когда USB-порты забили тушью для ресниц), но потом мне приходит в голову лучший способ. Рисовать граф Фоллворта на туалетном зеркале стилусом, подключенным по Bluetooth к телевизору, – не самый распространенный метод выстраивания симпатической связи с сетью, которую ты пытаешься взломать (это даже не второй из худших способов это сделать), но у меня просто нет других, так что приходится пробовать. Я вызываю виртуальный интерфейс, а потом роюсь в нем, пока не нахожу порт VPN с флешкой, которую я воткнул в сервер Эйлин. Клавиатурный регистратор радостно вываливает мне логины и пароли, так что я довольно быстро понимаю, что по поводу защиты данных у Эйлин не слишком беспокоятся – решили, что, если система установлена на борту военного фрегата, можно не заморачиваться с биометрией или одноразовыми паролями типа S/Key. Они хотели обеспечить быстрый и надежный доступ, поэтому используют пароли, и моя флешка уже перехватила шесть учетных записей. Я потираю руки и начинаю копаться в серверном хозяйстве, чтобы узнать, чем они там занимаются. Дайте мне бутылку «Пепси», MP3-плеер с каким-нибудь альбомом «VNV Nation» и коробку чипсов, и я почувствую себя как дома. Дайте мне root-доступ к серверам злобного некроманта – и я по-настоящему дома.