– Кто ты? – Мо держит скрипку наизготовку, направив гриф в сторону незнакомца.

– Джек Гриффин, отдел П. – Он обводит рукой номер. – Весь твой. Тут неувязка вышла.

Ага, это начальник разведпункта. Левая сережка Мо подрагивает. Это заклятье, призванное сигнализировать, когда люди говорят правду. Мо по опыту знает, что в среднем человек произносит маленькую невинную ложь примерно раз в три минуты. Знать, когда ей говорят правду, намного полезнее, чем знать, когда ей лгут.

– И что ты тут делаешь? – напряженно спрашивает она.

– Возникло осложнение, – с сожалением говорит Гриффин; выговор у него правильный и старомодный. – Твой предшественник вляпался, и Энглтон попросил меня взять над тобой шефство, чтобы ты не последовала его дурному примеру.

– «Вляпался», говорите? – Мо уже почти подошла к нему вплотную, прежде чем поняла, что делает; струна гудит, усиливая ее тревогу. – Что произошло?

– Взялся работать с агентом противника, – говорит Гриффин, ставит стакан на стол и тяжело смотрит на нее. – Биллингтон их обоих забрал, где-то двенадцать часов назад. Пригласил их на какую-то закрытую вечеринку в казино, а потом опомниться не успели и оказались на вертолете, который летит на его яхту. Береговая защитная линия взломана, чтоб ты знала. – Гриффин пожимает плечами. – Я его предупреждал, что ей нельзя доверять, что она явно работает на Биллингтона за долю…

Сережка выстукивает азбукой Морзе: Гриффин смешивает ложь и правду, чтобы создать непроницаемую завесу. Мо начинает выходить из себя.

– Слушай, ты…

– Сама послушай, – перебивает Гриффин и достает из кармана что-то вроде металлического портсигара. – Вы, ребята из центра, облажались, уж простите за мой французский, по всем статьям – послали олухов делать работу профессионалов. Так что ты будешь делать то, что я скажу…

Мо глубоко вздыхает и легонько проводит смычком по струне. Звук такой, будто маленький хищник воет от смертельной боли и ужаса, и это только отзвук. Капли крови выступают на подушечках пальцев там, где они касаются грифа. Джин-тоник разливается по ковру из стакана, который выронил Гриффин. Мо подходит к нему, переворачивает подергивающееся тело и приседает на корточки рядом. Когда конвульсии стихают, она приставляет скрипку к его затылку.

– Слушай. Это скрипка Эриха Цанна с электроакустическим усилителем и контуром Ди-Гамильтона в деке. Я могу сделать тебе больно, могу убить. Если я захочу, у тебя не просто сердце остановится – она порежет твою душу на ленты и пожрет воспоминания. Ты меня понял? Не кивай, у тебя кровь из носа идет. Ты меня понял? – жестко повторяет Мо.

Гриффин ежится и выдыхает так, что по полу разлетаются капельки крови.

– Что за…

– Слушай внимательно. Твоя жизнь зависит от того, поймешь ты, что я сейчас скажу, или нет. Мой пропавший предшественник очень много для меня значит. Я собираюсь его спасти. Его запутали с агентом Черной комнаты: ладно, значит, мне придется вытащить и ее тоже, чтобы их распутать. Ты мне можешь помочь или помешать. Если ты будешь путаться под ногами и в результате Боб умрет, я тебе сыграю такую мелодию, что больше ты уже ничего не услышишь. Ты меня понял?

Гриффин снова пытается кивнуть.

– Дос. Дужда. В’треть.

Мо ловко встает и отступает на шаг.

– Возьми салфетку.

Она провожает его грифом скрипки, когда Гриффин медленно поднимается и уходит в ванную.

– Ты жебщида жесская, – обиженно говорит он, стоя на пороге и прижимая к носу одноразовую салфетку, по которой быстро растекается алое пятно. – Я да твоей стороде.

– Это в твоих же интересах, – говорит Мо, прислонившись к столу, и поднимает смычок на безопасное расстояние над струнами. – Вот что мы будем делать: ты спустишься вниз и обеспечишь мне вертолет. Я позвоню домой и выясню, куда запропастилась моя группа поддержки, а потом мы полетим на «Мабузе» – в гости к Биллингтону. Ясно?

– До од же будет на яхте! Од тебя схватит!

Мо чуть улыбается.

– Это вряд ли. – Она не сводит скрипку с Гриффина. – Биллингтона интересуют только деньги. Нет в нем ни любви, ни ненависти. Поэтому я его ударю туда, где он не ждет. Будь здесь через час, – холодно добавляет она. – И поверь – ты не хочешь опоздать.

У меня от удивления голова идет кругом – хватило бы и того, как Мо заставила Гриффина найти ей вертолет, но от мысли о том, что она готова очертя голову схватиться с Биллингтонами только ради меня, весь мир переворачивается. Но потом я понимаю: если я ее вижу, то и злодеи тоже?

Послать ей сообщение я не могу (поток строго односторонний), зато могу попробовать прикрыть ее с этой стороны брандмауэра. Я хватаю остатки пробника и рисую новые диаграммы на боку корпуса, а потом повторяю их беспроводным стилусом. Это схемы помех, призванные нарушить контагиозное распространение информации с моего экрана. А потом снова смотрю. Я мало что могу сделать, пока мы не подошли к «Эксплореру», но, если Мо там что-то затеяла, нужно сделать так, чтобы ее план действительно застал Биллингтонов врасплох.

Едва Гриффин закрывает за собой дверь, Мо с тихим всхлипом обмякает. Она откладывает скрипку, достает из кармашка на боку чемодана нейлоновый ремень (руки у нее так трясутся, что закрепить его удается только с трех попыток) и вешает инструмент на плечо, как автомат. Затем подходит к столу, шатаясь то ли от усталости, то ли от спавшего напряжения, и плюхается в кресло. На телефоне мигает индикатор нового сообщения. Мо берет аппарат в руки и нажимает кнопку быстрого набора номера.

– Энглтон?

– Доктор О’Брайен.

– Ваш начальник разведпункта. Гриффин. Ему положено знать об этой операции?

Энглтон молчит три или четыре секунды.

– Нет. В моем списке он не значится.

Мо мрачно смотрит на дверь.

– Я его отправила по ложному следу. У меня около часа до того, как он вернется. Утечку подтверждаю, и он ваша птичка. Думаю, Биллингтон его подцепил за кошелек. Рекомендации есть?

– Да. Уходите из номера. С собой берите только ручную кладь. Что вы ему сказали?

– Отправила его искать вертолет. Чтобы лететь на «Мабузе».

– Значит, направляйтесь в любое другое место. Я открываю вам расходный счет – без ограничений. Я поручу местным убрать Гриффина с доски.

– Можно и так, – говорит Мо, но плечи у нее дрожат от едва сдерживаемой ярости. – Я могу его убить. Хотите?

Энглтон снова молчит несколько секунд.

– Не думаю, что на данном этапе это будет полезно, – наконец говорит он. – Ваши первичные документы с вами?

– Я не дура, – рычит Мо.

– Я этого и не говорил, – неожиданно мягко замечает Энглтон. – Ложитесь на дно, а потом позвоните мне с чистого номера. Оставайтесь на месте, никуда не ходите. Я пошлю Алана, он вас найдет, когда можно будет безопасно продолжать действовать.