Лошадка тем временем обошла манеж по кругу, и было непохоже, что она хочет меня сбросить и затоптать, – и даже если бы захотела, падать было бы совсем низко. Можно было немного расслабиться. Нет, заниматься чем-то подобным на регулярной основе я, конечно, не собиралась, но пока все шло неплохо.

– Улыбочку! – крикнула Донна с другой стороны манежа, поднимая вверх камеру.

Я изобразила что-то, больше похожее на гримасу, чем на улыбку, но на самом деле была рада, что у меня останется фотодокумент. И когда Ириска обходила манеж по кругу в последний раз, я даже слегка расслабилась и попробовала получать удовольствие от верховой прогулки – вернее, от ее окончания.

– Ну, что у нас там осталось из списка? – спросил Коллинз, когда мы все уже собрались около машин.

Думаю, сотрудница «Ранчо» удивилась, что я захотела провести верхом всего пять минут, но в любом случае она помогла мне слезть с седла, и я даже легонько – очень осторожно – похлопала Ириску по боку перед тем, как ее увели в конюшню.

Мы приехали сюда каждый на своей машине; когда я спросила Фрэнка, не хочет ли он поехать вместе со мной, он сказал, что потом должен съездить по каким-то делам, а по каким именно – не объяснил, хотя я спрашивала.

– Осталось три пункта, – вспомнила Донна. – Или четыре. Верно?

Фрэнк ответил за меня:

– Три. Танцы, платье и купание голышом.

Я кивнула, отлично зная, что напоследок остались самые сложные задания. Особенно два последних. Хотя платье без спины и ожидало своего часа на вечеринке у родителей Фрэнка, а протанцевать ночь напролет я могла и в собственной комнате под музыку из плеера, плавание голышом оставалось для меня настоящим вызовом. Я просто не знала, как к этому подступиться. Но даже несмотря на это, меня очень удивляло, что большинство пунктов из списка уже вычеркнуто. Когда я его только получила, все казалось таким трудновыполнимым – а теперь, считай, дело сделано.

– Так, – сказала Донна, взглянув на часы в телефоне, – мне пора бежать.

– Опять доставка? – спросил Коллинз, отдавая ей сумочку.

– Если бы, – вздохнула она. – У нас сегодня кейтеринг на свадьбе в Стэнвичском загородном клубе, и я там занята.

– Правда? – Фрэнк был явно заинтригован.

– Правда, – Донна пожала плечами. – Бывает, что люди хотят устроить отдельный шведский стол с национальной кухней, различные суши и все такое. Ну и вот они заказали итальянский, так что…

Фрэнк какое-то время в задумчивости смотрел на Донну, а потом обернулся ко мне.

– Ты должна отжечь на этой свадьбе!

– Что? – воскликнули мы с Коллинзом хором. – То есть как?

– Да-да, – как ни в чем не бывало подтвердил Фрэнк. – Танцы до рассвета, помнишь?

– Извини, парень, – Коллинз потряс головой. – Но кто ты такой и куда ты дел Фрэнка Портера?

– Я же могу тебя туда провести! – Донна захлопала в ладоши. – Вот повеселимся! А то я так ненавижу эти мероприятия, где все притворяются, что тебя не видят в упор… А что ты наденешь?

Я посмотрела на Фрэнка – он улыбался, в глазах его плясали чертики. Да это и правда отличная возможность вычеркнуть еще один пункт из списка! И я ведь работала в Стэнвичском загородном клубе прошлым летом, так что знала там все входы и выходы, чтобы прийти и уйти незаметно.

– Окей, – сказала я Фрэнку и Донне. – Давайте это устроим.

Телефон в импровизированной подставке для стаканчика зазвонил, и я его подхватила.

– Человек под зонтиком не видит заката, – тихо и загадочно сказала я.

– В Риме все фонтаны обращены на север, – отозвался из трубки голос Донны.

Когда мы решили пуститься на эту авантюру, Фрэнк провел для нас быстрый курс шпионских кодов, но я уже забыла и половину их значений и подозревала, что Донна сделала то же самое, так что мы использовали тайный язык просто потому, что нас это веселило.

– Дженга, – прошептала я, оглядевшись. Мне все еще не верилось, что я на это решилась. Донна не ответила, и я добавила объяснение: – Я припарковалась.

Подготовка к вечеринке была долгой. На мне было бледно-золотое без бретелек платье до середины икры, с маленькими блестками на юбке. Оставалось только надеяться, что на свадьбе не будет особого дресс-кода и музыки, в которую я не попаду. Завитые локоны красиво обрамляли лицо. Я наложила чуть больше макияжа, чем обычно. Как раз в момент, когда я предпринимала лучшую из всех своих попыток сделать smoky eyes, мне пришло сообщение от Донны.

«Танцы уже начинаются! Скоро ты?»

Я ответила ей и подхватила крохотную, вышитую бисером сумочку, которую позаимствовала у мамы без разрешения. Я не знала, насколько затянется свадьба, а после ночного разговора с мамой на крыльце не хотела испытывать судьбу, так что заранее отпросилась на ночь к Донне. Мама согласилась: она помнила Донну по встрече в Театре в гостиной. Даже если соберусь вернуться домой совсем поздно, никто не будет меня ждать и волноваться. Но все равно, уходя из дома, я была рада, что родители заперлись у себя в студии. Даже в той творческой лихорадке, которая сейчас овладела ими, они непременно спросили бы, почему я уезжаю ночевать к подруге в нарядной одежде.

У меня еще оставался прошлогодний парковочный стикер для летнего работника Загородного клуба в вечернюю смену, и я надеялась, что никто не будет тщательно его рассматривать. Подъехав на парковку, я обнаружила, что не сильно взволнована, а, наоборот, улыбаюсь на ходу, вспоминая, как страшно нервничала, когда впервые входила в кафе в поисках Моны и как сильно изменилась за лето. Донна прислала мне координаты свадьбы, и я быстро прошла по парковке для сотрудников к главному входу, замедлив шаг, когда поровнялась с остальными гостями и попыталась смешаться с их толпой.

– Сезам открыт, – сказала я в телефон. – Я у цели.

– Вас слышу, – отозвалась Донна. – Прием, конец связи.

Она сбросила звонок, и я поспешила на ресепшен, который был устроен в большом шатре на лужайке. Оттуда доносилась музыка. Я перевела дыхание и шагнула в шатер. Похоже, все уже наелись и забыли о шведском столе с разной кухней, потому что танцевальная площадка была просто битком набита. Вместо одинокого диджея на сцене под открытым небом играла целая группа, и хотя я не сильно-то разбиралась в свадебных музыкантах, эти ребята показались мне просто отличными. Вокалист пел популярную песню, которую крутили по радио все лето напролет, но в его исполнении она звучала так душевно, как будто он сам ее написал.

Я отошла к краю шатра, где стояли столики с едой, и постаралась не расхохотаться, когда ко мне скользнула Донна с тарелкой в руках.

– Чем могу вам помочь? – спросила она с ухмылкой. – Может быть, желаете брускетты?

– Нет, спасибо, – отозвалась я, скрыв улыбку.