есть прошлое. Во-вторых, не у всех есть общий ребёнок. Ну и в-третьих... что за привычка всё обесценивать? Ты будто боишься признать, что случившееся между нами было охренительно. И что это не просто какое-то желание, а потребность, которая существует между мной и тобой.

Привычка обесценивать?

Это не привычка, а защитная реакция. Как и желание сбежать, спрятаться, скрыться.

Я действительно боюсь признать, что случившееся прошлой ночью значит для меня гораздо больше. Боюсь, потому что не знаю, куда это приведёт.

Впившись ногтями в ладони, уже открываю рот, чтобы ответить что-нибудь вроде "не надо изображать из себя телепата", как вдруг Лёша тянется вперёд и накрывает мои руки своими.

— Снежан, послушай... То, что случилось между нами четыре года назад... то, что ты осталась с Асей одна... Я знаю, ты не веришь мне, и считаешь, что я вас бросил, но я бы никогда. И мне очень жаль, что так вышло. Но сейчас, спустя все эти годы, у нас... у меня появилась возможность исправить прошлое. Или вовсе оставить его позади и начать всё заново. И я хочу, очень хочу, сделать это вместе с тобой.

Дыхание застревает где-то в горле, пока Лёша говорит. Его ладони греют мои пальцы, а взгляд серьёзный и пристальный. В нём нет пошлости и насмешки. Он прямой и чистый, отчего моё сердце стягивает жгутом, и оно ноет, умоляя поверить этому мужчине. Снова.

— Дай мне шанс, Снежинка. У меня к тебе не просто "взрослые иногда занимаются сексом" и не просто "попробуем ради ребёнка". Я по-настоящему хочу быть с тобой. Меня тянет к тебе, как магнитом. И с этой силой я сделать ничего не могу. У нас есть Ася, и кто-то сказал бы, что мы могли бы попробовать хотя бы ради неё, но я прошу иначе. Я прошу ради нас. Ты мне нужна не только потому, что у нас есть общая дочь, хотя... она потрясающая, и я никогда не устану благодарить тебя за неё. Но я хочу знать, Снежинка, есть ли у нас шанс попытаться, начать всё с чистого листа, просто по той причине, что я это я, а ты это ты? Чувствуешь ли ты ко мне хотя бы часть того, что чувствую к тебе я?

65 глава

Снежана

Делаю вдох, второй, третий, а затем медленно выдыхаю. Мои ладони всё ещё накрывает тепло Лёшиных рук, а его серьёзный и выжидающий взгляд не отпускает ни на мгновение.

Я должна что-то ответить. Я не могу молчать и оставить всё, как было, потому что после его вопроса назад дороги нет.

– Лёш… – произношу чуть осипшим голосом.

Во рту пересохло, и мне кажется, что никакая вода не способна убрать эту сухость.

– Я не… не могу вот так, понимаешь? Не могу сейчас дать однозначный ответ. Мне необходимо время. Всё слишком быстро происходит. Встреча с тобой спустя четыре года, Ася узнала, что ты её папа, прошлая ночь между нами… Столько всего случилось. И я не хочу торопиться.

Снова выдыхаю, чувствуя, как Лёшин большой палец начинает осторожно поглаживать мою ладонь.

– Меня тоже к тебе тянет. Очень. Глупо было бы отрицать, – шумно сглатываю и качаю головой.

Сложно это говорить, потому что, может, это и не все чувства, что я испытываю к Лёше, но всё же существенная их часть. Это как приоткрыть сердце, которое все эти годы я упорно заколачивала гвоздями, чтобы защититься от новой боли.

– Не хочу быть лгуньей, поэтому признаю, что мне ты тоже не безразличен, но этого недостаточно, чтобы построить семью, Лёш. Особенно если её строить именно так, как ты сказал – не только ради Аси, но ради нас самих.

В голове его слова звучат будто на повторе. Может Лёша и не признался в любви, но то, что он сказал, уже было сильно. Он тоже приоткрыл своё сердце и фактически пригласил меня туда.

Я не знаю, что изменилось. Наверное, мы стали старше. Наверное, у нас у обоих появились другие принципы и ценности, поэтому в этот раз всё иначе. А может, четыре года назад мы были слишком глупые. Или кто-то один из нас…

Но я не хочу снова рисковать. Не хочу и теперь совершить ошибку. Потому что на данный момент всё гораздо сложнее. Есть Ассоль, и если она поверит, что она, я и Лёша настоящая семья, и что мама с папой вместе, а потом окажется, что мы не нужны друг другу… я не нужна Лёше, то ей будет очень больно. И мне будет очень больно. Намного больнее, чем тогда.

– Я хочу быть уверена, понимаешь?

Лёша кивает, сильнее сжимает мои ладони и поднимает их к своим губам. Целует. Его взгляд смягчается и становится менее напряжённым.

– Я всё понимаю, Снежинка. И не стану тебя торопить. Но только обещай, что не будешь меня отталкивать и намеренно избегать. Иначе никакое время не поможет.

– Я… попробую.

– Попробуешь? – усмехнувшись, он качает головой. – Нет, морозная, так не пойдёт. Пообещай. Пожалуйста. Я ведь не так много прошу.

Лёша целует каждый мой палец по отдельности, не сводя с меня глаз. Видимо, ему важно услышать обещание, видя мой прямой взгляд.

– Хорошо, – отвечаю наконец, наслаждаясь покалывающими ощущениями в пальцах от прикосновений Лёшиных губ и тёплого дыхания. – Обещаю, что не стану тебя отталкивать и избегать. И по-настоящему дам тебе шанс… Нам шанс…

– Спасибо, Снежинка, – он проскальзывает рукой чуть выше, сжимает пальцы на моём запястье, затем осторожно тянет меня к себе.

– Что ты делаешь?

– Хочу тебя обнять, можно?

В следующее мгновение я сижу у него на коленях. Его лоб упирается в мой, ладони гладят поясницу и спину, рассылая электрические волны по всему телу.

Где-то на фоне кипит чайник, щелчок – и время останавливается, погружаясь в тишину. Меня окутывает запах Лёшиных духов и тепло его тела, а ещё надежда… Надежда на то, что всё у нас получится. Что в этот раз мы сумеем, мы станем чем-то большим друг для друга. Я стану чем-то большим для него.

Этим вечером Борцов никуда не уходит. Да я и не пытаюсь его прогнать. Мне даже приятно, что после нашего разговора он настаивает на том, чтобы остаться. Точнее, просит. И я разрешаю. Почему-то не хочется вот так на ночь его отпускать.

Моя квартирка не такая просторная,