– Каким, однако, искусным злодеем вы меня выставили!

– О нет, месье! Мне давно известно, какой вы опасный интриган! – сказал Дюпре и нервно потер ладони.

– Будь я в действительности непревзойденным интриганом, я бы давно стал властелином мира. Вы сами пришли ко мне, Дюпре, никто вас не тащил сюда на аркане. И только одному вам известна химическая формула. Или вы все забыли?

– Я не уверен, что формулу знаю только я! – выпалил Дюпре.

– Что за бред вы сегодня несете в течение всего дня?

– Я не уверен, что ее не знаете вы! В конце концов, мне предложил ее один из ваших агентов!

Сказав это, Дюпре посмотрел на Тиндала так надменно и самоуверенно, что Эндрю чуть было не расхохотался. Однако тень злорадства, промелькнувшая в глазах полоумного ученого, заставила его насторожиться.

– О каких агентах вы говорите? – спросил он, прищурившись.

– Ваших секретных агентах, один из которых был умышленно подослан вами ко мне с целью разорить меня и разрушить мою репутацию в научном мире! – напыщенно ответил Дюпре.

– Послушайте, месье Гюстав! Вы несете ахинею! Если бы я знал эту формулу, как вы предполагаете, я бы не стал мудрствовать лукаво и заманивать вас в Лондон, чтобы создать у вас ложное впечатление ошибочности вашего открытия. Подумайте сами, зачем мне нести огромные убытки в случае провала этой затеи? А на вашу репутацию как ученого мне, честно говоря, наплевать, меня заботит только собственное доброе имя. И за свою честь я смогу постоять, я не колеблясь прикончу всякого, кто дерзнет на нее покуситься!

Гюстав испуганно вытаращил глаза и покосился на дверь, словно проверяя, свободен ли путь к отступлению. Он проклинал тот день, когда приехал в Англию в погоне за призрачными миллионами и славой.

– Успокойтесь, старина, – миролюбиво сказал Эндрю, заметив, что бедняга Дюпре дрожит от страха как осиновый лист. Он покровительственно похлопал Гюстава по спине и продолжил: – И не торопясь объясните мне, почему вам взбрело в голову, что кому-то еще известна эта формула.

Дюпре прошиб холодный пот.

– Мне сказали, что здесь тайно побывали посторонние лица, – затравленно оглянувшись по сторонам, прошептал он. – Вернее, один человек. Тот самый, кто продал мне манускрипт, содержащий формулу и описание части химического процесса. Этот человек известен как непревзойденный интриган, разоривший и погубивший многих состоятельных людей.

Эндрю пристально посмотрел на вспотевший лоб ученого и поймал себя на том, что пересчитывает капельки пота.

– Кто все это вам наплел? Кто видел человека, входящего в это помещение? – сдавленным голосом спросил он.

Дюпре снова поджал губы, наивно полагая, что ему удастся отмолчаться. Плохо же он знал, с кем связался! Эндрю не унимался:

– Вы сказали, что этот человек продал вам рукопись, в которой объяснялась только часть технологического процесса. Откуда же вам стала известна его остальная часть? Или вы восстановили ее путем опытов? А кто произвел расчеты? Вы сами?

Дюпре молча кивнул, но по его глазам Эндрю понял, что он лжет. Тиндала тоже прошиб холодный пот. Боже, похоже, что этот идиот невольно заманил его в чью-то хитроумную ловушку!

– Отвечайте же, Гюстав! – закричал он. – От вашего ответа может зависеть все мое состояние! Откуда вы узнали неописанную в манускрипте технологию?

– Из другого манускрипта, который продал мне ваш друг, Дэниел Сент-Джон, – признался француз.

Тиндал закрыл глаза, теперь все встало на свои места, все разрозненные неприятные эпизоды, связанные с Дэниелом Сент-Джоном, нашли свое объяснение. Только дьяволу могло прийти в голову заплести такую изощренную интригу!

– Вы болван, Дюпре! Круглый дурак! – в сердцах сказал он.

– Да как вы смеете меня оскорблять? – вскричал Гюстав. – Я гений!

– Советую вам попытаться применить вашу сомнительную гениальность на ином, более исследованном, поприще и хотя бы раз в жизни извлечь из нее прок.

– На что вы намекаете? Почему вы злитесь? Это мне следовало бы негодовать. Ведь абсолютно ясно, что вы сговорились за моей спиной с этим Сент-Джоном с целью разорить меня!

– А не вы ли втянули меня в эту сомнительную затею? Впрочем, в одном вы правы, Сент-Джон хитроумно заманил вас в ловушку, подсунув вам сомнительный манускрипт. А потом уже вы соблазнили меня, посулив фантастические барыши в случае успеха вашего предприятия, заведомо обреченного на крах.

– Помилуйте, месье! Не делайте из меня козла отпущения!

– А вы пошевелите извилинами! Напрягите свой гениальный мозг. Кто мог знать, что в вашей библиотеке имеется рукопись с описанием части нетрадиционного процесса получения стали из железа?

– Это обыкновенное совпадение, месье! Такое нередко происходит в мире науки!

– Идиот! Вам продал вторую рукопись тот, кто знал прежнего владельца библиотеки. Тот, кому было известно об опытах, начатых когда-то в этой области, и сделанных записях, которые могли обнаружиться в библиотеке. – Он схватил Гюстава за лацканы сюртука, хорошенько встряхнул его и добавил: – Этот человек наверняка знал, при каких обстоятельствах эта библиотека стала вашей!

Дюпре закатил глаза к потолку и забился в судорожном припадке, пуская белую пену изо рта.

Дэниел шел по тенистой аллее парка, сквозь кроны деревьев которого, словно сквозь сито, пробивался солнечный свет. Он был серьезен и сосредоточен, каким становился всякий раз, когда принимал ответственное решение. День только недавно вступил в свои права, утренние лучи не обжигали, а лишь ласкали, усыпанная каплями росы листва испускала густой пряный запах.

Спрятавшись за каштаном, Диана с волнением наблюдала за мужем, пытаясь угадать его намерения по выражению лица и походке. Дэниел Сент-Джон выглядел обеспокоенным и озабоченным, что с ним случалось редко, и это смущало и обескураживало Диану.

Он остановился возле большого куста, сплошь покрытого желтыми цветами, огляделся и, не увидев своей супруги, задумчиво уставился на озеро, подернутое рябью. Несомненно, сюда его направила Жанетта.

Истерзанное сердце Дианы затрепетало. Дэниел сегодня выглядел особенно привлекательно, словно бы он собирался позировать художнику. Галстук был завязан безупречно, начищенные до блеска башмаки сверкали, элегантная шляпа, которую он то и дело перекладывал из руки в руку, могла бы стать предметом зависти лондонских щеголей.

Диана затаила дыхание, не решаясь выйти из-за дерева. Она сама не знала, почему пришла сюда, поддавшись интуиции. После откровенного разговора с Жанеттой мотивы странных поступков Дэниела перестали быть для нее неразрешимой загадкой, но это не означало, что она была готова его простить. Обида крепко засела в ее сердце и то и дело сковывала его тупой болью.