Она сидела в одиночестве на улице, подставив длинные бледные ноги солнцу, лицом к безбрежному синему небу, и, как ни странно, радовалась отсутствию покупателей. Миссис Крик, наверное, не меньше часа просидела за чашкой кофе с молоком, негромко сетуя на отсутствие печенья, а Джесси тем временем весело щебетала о костюме для школьного спектакля, который ей нужно срочно сделать. В результате Сюзанна отправила обеих заниматься шитьем. Да и вообще, сегодняшний день отнюдь не располагал к продуктивной работе. Слишком жарко. Слишком влажно. Даже солнце сегодня казалось слишком ленивым. Похоже, я напрочь растеряла свои лондонские привычки, думала Сюзанна, глядя на других торговцев, которые или сидели на стульях возле своих магазинов, или стояли на пороге, не беспокоясь об отсутствии торговли и радуясь возможности поболтать с людьми, которые, может, купят что-нибудь, может, и нет, а может, все-таки купят, но когда-нибудь потом. Сюзанне так и не удалось толком объяснить этот феномен мужу. Ведь в столице магазины процветали или разорялись в зависимости от прибыли и убытков, а об их успешности судили по колонкам цифр с использованием такой терминологии, как «товарооборот» и «финансовые риски». А здесь, продолжала размышлять Сюзанна, вспоминая свой давешний разговор с Джесси, магазины – это скорее нечто вроде социальной службы. Центр притяжения для людей, ведущих порой чересчур замкнутую жизнь.

Увидев Алехандро, шагающего стремительной походкой, слишком целеустремленной для этого ленивого полдня, Сюзанна поспешно подобрала под себя ноги и одернула блузку, словно ее застукали за чем-то недозволенным. Алехандро еще издалека помахал ей рукой, давая понять, дескать, не стоит беспокоиться, но Сюзанна уже удалилась в прохладную полутьму магазина заправить кофеварку.

Она не решилась поднять глаза при звуках его шагов. А когда все же собралась с духом окинуть Алехандро равнодушным взглядом, то ужаснулась при виде его небритых щек и теней под глазами.

– Эспрессо?

– Да. Нет. У вас, случайно, не найдется чая со льдом?

Когда из-за жары спрос на кофе стал падать, Сюзанна включила в меню чай со льдом.

– Конечно.

Для человека, всегда выдержанного и спокойного, сегодня он вел себя непривычно суетливо, почти нервозно.

– Вы не против, если я закурю? – спросил Алехандро, когда она протянула ему высокий стакан.

– Пожалуйста, но только на улице.

Он посмотрел на нераспечатанную пачку сигарет, затем на залитую солнцем улицу и решил воздержаться.

– А где Джесси?

– Ушла домой шить костюм маргаритки.

Он удивленно поднял брови, но воздержался от дальнейших расспросов, и Сюзанна почувствовала себя глупо, тотчас же пожалев о своих словах. Алехандро выпил чай жадными глотками и попросил еще.

Возможно, все дело было в ослепительно-ярком дне за окном, но в полумраке магазин, казалось, стал меньше. Сюзанна неожиданно обнаружила, что остро чувствует каждое свое движение. Она осторожно покосилась на Алехандро, невольно отметив его помятую футболку. На фоне душистого мыла и фрезий в вазе около кассы эта пропотевшая футболка выглядела чересчур маскулинной и бередила душу. Сюзанна неожиданно пожалела, что они одни и в магазине нет других покупателей.

– Если хотите, курите здесь, – небрежно предложила она. – Я оставлю дверь открытой. По-моему, сигаретка вам сейчас точно не повредит.

– Да нет. Не стоит. Я бросил курить. Сам удивляюсь, зачем купил эту пачку.

– Вы в порядке? – пододвигая к нему стакан, поинтересовалась Сюзанна, но Алехандро лишь грустно вздохнул в ответ. – Тяжелое дежурство?

– Типа того.

– Ладно. Если что, я буду снаружи, – сказала Сюзанна и, сама толком не понимая, с чего вдруг решила оставить его в одиночестве, вернулась на улицу.

Стороннему наблюдателю, окажись он сейчас рядом, Сюзанна, которая, потягивая за столиком воду со льдом, следила за тем, как жители города снуют туда-сюда по рыночной площади, показалась бы спокойной и расслабленной. Однако Сюзанна была как туго натянутая струна. И буквально кожей чувствовала устремленный ей в спину взгляд Алехандро, притаившегося в полумраке магазина. Поэтому, когда он наконец вышел и сел рядом, она с трудом подавила вздох облегчения, словно только что прошла сложнейший экзамен на выдержку.

– А она вам кем приходится? – Алехандро держался менее скованно, а маниакальный блеск в его глазах, слава богу, исчез. – Девушка на портрете. Это ведь не вы? Наверное, ваша сестра?

Сюзанна покачала головой:

– Нет. На картине моя мать. Родная мать. – Впервые в жизни эти два слова слетели с ее губ легко и спокойно.

– А почему портрет не висит у вас дома?

– Ну, так просто и не объяснишь. Портрет когда-то висел в нашем фамильном доме. В доме моего отца. Он женился во второй раз. И когда я переехала сюда, отец отдал портрет мне.

– Они что, не захотели оставить его у себя?

– Не в этом дело… Просто… просто портрет там теперь не к месту.

Разговор принял уже менее приятный для нее оборот. Сюзанна горько пожалела, что не оставила портрет стоять лицом к стене. Беспокойно поерзав на стуле, она потянулась за шляпой от солнца и поспешно надела ее, чтобы под широкими полями спрятать глаза.

– Извините. Я не хотел задеть ваши чувства.

– Ничего страшного. Джесси наверняка успела вам доложить. Я ведь знаю, что Джесси вам… то есть буквально каждому, – поспешно поправилась Сюзанна, – обо всем рассказывает. У меня с папой крайне непростые отношения. И сейчас у нас с ним возникли определенные сложности.

Алехандро развернул стул так, чтобы получше ее видеть. Сюзанна тоже немного подвинулась, понимая, что, как бы ей того ни хотелось, неприлично сидеть к нему вполоборота. В душе у Сюзанны шла тяжелая внутренняя борьба: ей был крайне неприятен весь этот разговор, однако она испытывала непреодолимую потребность высказаться.

– Все дело в наследстве, – наконец призналась она. – Кто что получит. Моя семья владеет здесь большим поместьем. И отец категорически не желает, чтобы я унаследовала землю. Поместье достанется моему младшему брату. А у вас в Аргентине тоже так?

– В Аргентине это не подлежит обсуждению, – сухо улыбнулся Алехандро. – Сыновья получают все.

– Жаль, что я не родилась в другой стране. Или хотя бы мой папа.

– Неужели тема наследства вас так сильно волнует?

Сюзанна слегка смутилась:

– Вы наверняка считаете меня слишком жадной, да? Ведь я хочу получить то, что не заработала.

– Нет…

Сюзанна на секунду представила, как он мог воспринять ее слова.

– Я вовсе не жадина. Да, я, конечно, люблю красивые вещи, но в данном случае это не вопрос денег. А… его отношения ко мне. – Алехандро слушал ее настолько внимательно, что ей даже стало немного не по себе. Сюзанна опустила глаза и обнаружила, что незаметно для себя осушила стакан с водой. – Иногда мне кажется, что причина в том, что я похожа на нее. Понимаете, я видела старые фотографии. И я ее точная копия. – Она посмотрела на свои бледные ноги, не поддававшиеся загару, потом скосила глаза на концы рассыпавшихся по плечам черных волос.