Поль ждал нас в зале. Такой же решительный и собранный, как накануне. И не спешащий кричать «Ты что тут забыла, Дия, я же пошутил. С первым апреля!».

– Расписание на сегодня следующее: сейчас мы проведем урезанную версию класса, на общий вы не пойдете, вместо него пораньше начнем репетиции. Общая, затем раздельная. На ней будут другие педагоги, но я стану следить по камерам. Далее обед, поесть обязательно. – Он вперил в меня предостерегающий взгляд. – Следом репетиция с солистами и занятие по актерскому мастерству. Если к тому моменту я буду вами доволен, то будете свободны. В нерабочее время никаких клубов, никакого алкоголя, прием любых психотропных препаратов – с моего согласия. Если для кого-то увеселения, личная жизнь или душевное спокойствие важнее ведущей партии, то лучше об этом сказать сразу, потерять шанс, но оставить на плечах голову.

Я послала Киферу красноречивый взгляд, но он его проигнорировал. Кстати, это было ошибкой, потому что я позорно зависла от зрелища белой футболки, подчеркивающей крепкие мышцы кора. Ну вот и что это? Боюсь, мне, как гомосексуалистам, потребуется электрошоковая терапия, чтобы расхотеть Кифера! И это притом, что испытывать к нему такие чувства – преступление против самой себя.

Все так же хорош, все так же циничен, все так же непреклонен. И я все так же считаю его самым красивым мужчиной в своей жизни. Против этого нет противоядия. Я не могу на него не смотреть, не представлять его своим. Видимо. Мне просто нужно с этим смириться, что я его из себя полностью не выдрала, несмотря ни на что. Слабачка, да, но в этом мало новой и интересной информации. Надо просто научиться относиться к своим милым странностям спокойно. Я бы сказала, что с юмором, но между нами с Полем все слишком плохо закончилось, чтобы юмор на эту тему воспринимался нормально. Да и с кем мне шутить? С Бехчиным? Он не поймет. Со Светой? О нет, только не она. Отлично подошла бы Эви, но с ней переспал Кифер, навсегда закрыв своим идеальным телом эту возможность.

– Огнева, – раздался оглушающий хлопок ладоней. – Так и будешь искать смысл жизни в противоположной стене?

Ну, хорошо, что хоть не в кубиках пресса своего бывшего любовника. Там бы я нашла смысла куда больше.

Разверзся ад. Так на меня Кифер не орал даже в лучшие времена. Он был недоволен вообще всем. Как я стояла, сидела, смотрела, дышала. У меня были недостаточно выраженные «птички», нога поднималась не на тот угол, прыжок был вялый и слабый, мне не хватало резкости, задора, характера. [«Птичкой» называют отклонение стопы, в результате которого нога образует не прямую, а изгибается в виде «V»]. Кифер считал, щелкая пальцами с точностью хронометра, и мигом выходил из себя, едва мы сбивались с темпа.

Он начал лютовать еще во время класса. Перемещался по залу с молниеносной скоростью, подмечал каждую неточность и выговаривал за нее. Но как будто бы все по делу. И это было еще обиднее. Бехчину, само собой, доставалось в разы меньше. И хотя все логично, правильно и так далее, я вдруг начала сомневаться в том, что из этой затеи выйдет что-то хорошее. Раньше меня натаскивали в индивидуальном порядке годами, а тут на все про все были максимум – недели.

– Ты чего нос повесила? – спросил Бехчин в коротком перерыве между классом и репетицией.

Я покачала головой и закинула ногу на стул, растягивая шпагат. Но только наклонилась к ноге, как рядом остановились мужские туфли. Те самые, что два дня назад стояли в коридоре нашей с девчонками брежневки. Оторвать от них взгляд оказалось практически невозможно. Захлестнуло эмоциями, как ножом полоснуло. А ведь сколько я уговаривала себя, что больше не буду об этом думать, что он не заслужил, чтобы я о нем думала!

Без таблеток Нестерова жизнь становилась определенно более сложной. Несколько дней назад я бы нашла силы взять себя в руки. Теперь же едва сдерживалась от того, чтобы не нагрубить. Просто потому, что он в тех же туфлях!

– Что ты делаешь? – прорычал Кифер.

– Растягиваюсь, – огрызнулась я, едва глянув вверх.

– И зачем? Тебе нужен прыжок. Сейчас его нет. Ты что, не знаешь, что либо одно, либо другое? Твоим мышцам нужна сила, а не эластичность. Какая ты старательная, будешь доказывать на репетиции. Сиди и отдыхай. Все, что от тебя требуется, я обязательно скажу вслух и громко.

И отошел.

– Сейчас я повешу не только нос, но и всю себя, – рыкнула я на Бехчина. – А может, и не только себя, – и плотоядно уставилась на Поля. Точнее, на его сужающуюся к талии спину. Идеальную. А-а-а-а!

– Спокойнее, ты реагируешь на него слишком остро. Он дело говорит.

Я смерила Мишу убийственным взглядом.

– Брут! – выдала.

Он – заржал.

Кифер – 08.2020

– Ты берешь на себя слишком много! – рычал Мерхеев, стуча пальцами по столу.

Кифер видел это много-много-много раз. Как скорлупа вокруг людей, выдержку которых он считал безупречной, трескалась, обнажая суть. А суть была… неуверенная. И отсюда все проблемы.

– Огнева – и ведущая партия? Опять? Ты в своем уме?!

А разве могло быть иначе? В смысле реакции Мерхеева. Добрячок, взявший Дияру, никогда и ни за что бы не согласился дать ей мало-мальски стоящую партию. Едва ли Огнева понимала, что Ренат для нее отнюдь не благо, а приговор. Непреклонных, но уверенных переломить и переубедить еще можно, а вот таких вот скользких трусов – никогда.

– Принимая меня на работу, ты согласился с тем, что я не обязан руководствоваться отношением театра к артистам балета и могу распределять партии исключительно по своему усмотрению, – напомнил Кифер. – Это было мое условие.

А точнее, это было то единственное условие, ради которого Поль согласился работать за смехотворные деньги. Благо за четыре месяца – или сколько понадобится для постановки спектакля – Поль при всем желании по миру бы не пошел. Он давно сумел наработать себе неплохую подушку безопасности.

Забавно, Мерхеев был так счастлив заполучить Кифера почти даром, что не рассмотрел подвоха. А подвох был, и еще какой. Но, если уж на то пошло, Поль не собирался отдавать Огневой ведущую партию. Просто что-то пошло не так.

– Это было до того, как ты взял на главную роль девчонку, успевшую запороть тебе постановку! И как только я сразу не догадался, для чего ты здесь! Обманулся твоим предвзятым к ней отношением так же, как и все. У нас нет таких денег, чтобы разгребать последствия ее срыва. Ставки слишком высоки. А она…

– Ты думаешь, я рад работать с Огневой? – зарычал Кифер, обнажая свое истинное лицо в ответ. В отличие от Мерхеева, он не был неуверенным трусом, заботящимся лишь о безопасности театра. – Или, может, что я от нее в таком уж восторге?

– Если нет, то, Кифер, зачем ты здесь? То, что ради Дияры Огневой, – это понятно, но какую ты преследуешь цель?

Поль молчал довольно долго. Он люто ненавидел раскрывать душу, для него это было равносильно добровольному снятию скальпа. Даже если это нужно для дела.