– С какой стати?

– Но девушка... невеста...

– Она израильтянка, – отрезал Юсуф свирепо. –Спасибо, что предупредил. Женщин убивать надо в первую очередь. Потеря женщиныневосполнима, ибо меньше будет израильтянских солдат через двадцать лет!..

Капрал жалко развел руками, побледнел, в глаза был страх:

– Жаль... Но я попытался...

Юсуф козырнул и хотел уйти, когда неожиданно спросил:

– А почему иудейка, если она не солдат, вдруг напередовой? Да еще в самом горячем месте?

Капрал уныло ответил:

– Ее хотели выдать замуж за другого. Она дочь оченьбогатого банкира, из старой семьи, ее еще с детства... а она... словом, сейчасприехала к нашему командиру/

Юсуф слушал с жадным интересом, все можно использовать всвоих целях, обернуть себе на пользу, прервал:

– Убежала?

Капрал потупился, помялся:

– Они уже давно знакомы. Наш командир из хорошей семьи,наверное... только он приехал из другой страны. А богатым если и был, то нездесь.

– Убежала, – повторил Юсуф с интересом. –Израильтянка убежала от богатства? Иудейка?.. Быть такого не может.

Капрал проговорил торопливо:

– Наш полковой раввин совершит обряд бракосочетания,потом она уедет. Это всего-то часок...

Говорил он сперва трусливо, нехотя, потом воодушевился,голос окреп. Юсуф внимательно смотрел на жалкого солдата, что умеет воеватьтолько в очках ночного зрения, с винтовками с лазерным прицелом, в броне сголовы до ног.

– Убежала из самого Тель-Авива? На передовую, где могутубить?

Капрал развел руками:

– Она сказала, что лучше пусть с ним убьют, чем...

Юсуф помолчал, смерил солдатика уничтожающим взглядом,сказал медленно:

– Передай, что обстрел прекращаем на всю ночь! Дорассвета. Да будет ночь новобрачных безмятежна... насколько это возможно. Ктомы, чтобы мешать счастью любящих?

Капрал смотрел расширенными глазами. Рот начал дергаться,пополз в разные стороны. Щеки порозовели, а в тусклых от ужаса глазах появилсяблеск.

– Это... в самом деле?

Голос его прерывался. Юсуф буркнул:

– Иди и скажи.

Капрал отдал ему честь, вытянулся, даже прищелкнулкаблуками.

– Спасибо! Спасибо!

Юсуф поморщился:

– Не меня благодари. Аллаха! Все любящие под егозащитой.

Капрал замялся, Яхве всегда предупреждает, что он ревнивыйбог, а Юсуф подумав, чувствуя в груди странное забытое чувство, сказалнеожиданно, поддавшись неведомому порыву:

– Передай еще командиру, что Юсуф мог бы принять егоприглашение на такую свадьбу.

Капрал отшатнулся, словно у него перед носом вдруг оказалосьжерло стодвадцатидюймовой мортиры. Расширенными глазами смотрел на страшногокомандира мюридов, тот улыбался, но глаза были серьезными.

Иуда Бен-Йосеф был известен как самый удачливый командир навсем фронте израильско-арабского противостояния. Его трижды отстраняли засамовольные действия, дважды срывали погоны, но едва вспыхивал конфликт, едваарабы наносили удар, то самые ярые противники Иуды вынужденно обращались к нему.

Он сам подобрал отряд. Его люди, молодые парни из крайнеправых, за ним готовы были в огонь и в воду. Да, он действовал не по правилам,нарушал Устав, переступал законы, но он был единственным командиром, которогострашились арабские боевики. Он был из того единственного племени, которогострашились арабские террористы, побаивались сами израильтяне, хотя и смотрели снадеждой – из многочисленного народа, переселившегося из далекой заснеженнойРоссии.

Да, только эти, русские евреи, отстаивали Израиль с той страстью,что становилась непонятной рожденным в самом Израиле, пусть и осажденным, новсе же каким-то благополучным, обамериканенным, сытеньким, розовым, знающим,что кофе на ночь ни в коем случае, витамины надо принимать регулярно, анездоровая пища – ужас! – сокращает жизнь. Когда Иуда повторял, что еслипридет страшный час, то они, русские евреи, будут бросаться под чужие танки сприжатыми к груди гранатами, урожденные израильтяне, выросшие на американскомтелевидении и американских нормах сверхценности жизни любой ценой,переглядывались и едва не крутили пальцами у виска, комментируя этого дикоговарвара, приехавшего из такой же дикой России.

Правда, этот варвар, как и большинство приехавших оттуда,превосходил местных по всем параметрам, тесты показывали обидно высокий ай-кью,но из-за повышенной агрессивности... так местные психоаналитики предпочиталиназывать жертвенный порыв, его рекомендовалось держать на Границе.

Теперь его отряд с молчаливого согласия властей занялпозиции напротив Юсуфа. Военные власти, как и гражданские, решили закрыть глазана некоторые нестандартные методы, которыми вел войну этот строптивый командир.Главное, он умело сдерживал натиск арабских боевиков, а потерь в его отрядепочти не было.

После обедней молитвы Юсуф не отрывался от стереотрубы,прощупывая придирчивым взглядом укрепления израильтян. Проклятые трусы большеполагаются на технику, чем на отвагу, мужество и сильные руки. У них каждыйдюйм просматривается и прощупывается локаторами, фотографируется, как днем, таки ночью через приборы ночного видения, везде натыканы мины, что взрываются дажене от прикосновения, а при приближении теплого человеческого тела.

Но как бы то ни было, но отважные мюриды, презирая смерть,все равно ухитряются пробираться через все эти укрепления, взрывают склады,забрасывают гранатами, укрытия, где спят израильские солдаты... Конечно, вответ израильские самолеты наносят ракетно-бомбовый удар, как они заявляют, побазам террористам, но на этих базах к этому времени уже никого нет, к тому же чащевсего диверсию делают бойцы одного движения, а израильтяне бьют по другому, неочень-то разбираясь в оттенках. И оскорбленные бойцы, которых бомбили ни зачто, ни про что, тут же включаются в вооруженную борьбу.

Юсуф внизу вздрогнул от вопля сверху:

– Снова израильтянин!.. Тот же самый! С белымфлагом!... Что делать, командир?

– Иду, – крикнул Юсуф.

Он выкарабкался бегом, пошел навстречу сперва быстро, чтобыне допустить врага слишком близко к своим укреплениям, так кое-какие хитростина завтра, не хотелось бы, чтобы израильский солдат заметил хоть краем глаза.

Капрал, чуя недовольство арабского офицера, тащился как оселна веревке, и Юсуф перешел на шаг полный достоинства и величия, как и надлежитдвигаться сыну наследного шейха, пусть и не самого старшего, которому уготовантрон, но все-таки знатного рода.