— Как ты думаешь, тут есть черный ход? — спросила Ребекка.

— Вполне возможно. Но если даже он и есть, нас там уже наверняка поджидают, — ответил ей Джек.

Еще минута молчания, давящего и вселяющего ужас, тишина, заряженная энергией поднятого ножа гильотины. Вот-вот он обрушится на их головы.

Пенни высказала вслух мысль, которая крутилась у всех в голове.

— Значит, мы в ловушке.

Джек содрогнулся.

Дэйви жалобно запричитал:

— Папа, не дай им добраться до меня! Пожалуйста, не дай!

Думай!

Джек посмотрел на лифт — он был прямо напротив лестницы. Но маленькие твари, скорее всего, уже притаились в его шахте. Не откроются ли вдруг двери, выплевывая наружу шипящую, рычащую, кусающую смерть?

Думай!

Он схватил Дэйви за руку и устремился к лестнице.

Ребекка с Пенни побежали следом.

— Куда ты? — спросила Ребекка.

— Наверх, — бросил Джек.

Они взбежали на второй этаж.

— Но если гоблины прячутся в стенах, они настигнут нас в любом уголке этого здания, — сказала Пенни.

Джек только выдохнул:

— Быстрее!

Квартира Карвера Хэмптона, располагавшаяся над его магазином, была вся освещена. Люстры, бра, настольные лампы, торшеры — все горели, нигде не осталось ни одного темного уголка. В тех местах, куда не достигал электрический свет, были поставлены свечи. Они целыми связками стояли в плошках, жестяных банках в чем угодно.

Сидя за маленьким кухонным столиком со стаканом "Шивас Ригал", Хэмптон не сводил глаз с падающего снега, изредка делая глоток виски.

Неоновые лампы на кухне были включены на потолке, над газовой плитой и даже над мойкой. Рядом с Хэмптоном лежали несколько коробок спичек, три коробки со свечами и два фонарика — на тот случай, если вдруг что-нибудь случится с электричеством.

В эту ночь темнота не имеет права на существование.

Исчадия дьявола бродят по городу.

Темнотой они заряжаются, как жизненной энергией.

Хотя эти страшные и низкие твари вышли в город не для того, чтобы свести счеты с ним, с Хэмптоном, он все равно чувствовал их присутствие на заснеженных улицах. От них исходило зло, настоящее мощное зло Древних, и для Карвера Хэмптона, наделенного особым даром, появление существ из иных миров было эмоциональным и душевным испытанием. Хэмптон предполагал в них адских посланцев Лавелля, нацеленных им на уничтожение членов клана Карамацца.

Насколько он знал, в Нью-Йорке не было другого Бокора, обладающего такой мощью.

Хэмптон снова сделал глоток. Хорошо бы напиться, но он не привык к спиртному. И, пожалуй, в эту ночь лучше контролировать свои действия и ограничиться несколькими глотками.

Ворота открылись. Ворота Ада. Всего лишь чуть-чуть. Своей мощью Бокора Лавелль держал их полуоткрытыми, не впуская с той стороны бесновавшиеся силы зла. Карвер и так ощущал вихри в невидимых и бесшумных потоках энергии, сталкивающихся над огромным городом, — энергии Зла и Добра. Тронуть Ворота Ада было достаточно рискованным шагом. Немногие Бокоры, буквально единицы из них, решились бы на это. Поскольку Лавелль был таким Бокором, он мог рассчитывать на то, что ему удастся сохранить контроль над Воротами, а когда Карамацца будут уничтожены, он сумеет вернуть назад адские существа. Но если контроль от него ускользнет...

"Тогда помоги нам, Господи!" — подумал про себя Карвер Хэмптон.

Если Господь захочет помочь.

И если сможет.

Мощнейший порыв ветра, ударив в стены дома, засвистел над крышей.

Окно кухни зазвенело, словно там стучалось нечто желающее ворваться в дом.

В стекло брызнул заряд снега. Невероятно, но из массы крутящихся снежинок, казалось, возникло лицо, уставившееся через окно на Хэмптона.

Потоки ветра метались в разные стороны, меняя направление, но ирреальное лицо из снега не теряло своих очертаний, как нарисованное на полотне и укрепленное за окном.

Карвер опустил глаза.

В тот же момент немного стих и ветер.

Когда его завывание перешло в негромкое рычание, Карвер снова взглянул в окно. Лицо из снега исчезло.

Хэмптон отхлебнул изрядную порцию виски из своего стакана. Но виски не согревало. Похоже, в такую ночь и виски потеряло силу.

Впрочем, Карвер знал, в чем дело — чувство вины, именно оно заставило его наполнить стакан. Он был виноват, он отказал в помощи лейтенанту Доусону. Да, виноват. В той ситуации он не имел права думать только о себе.

Ведь Ворота уже были открыты. Весь мир оказался на краю гибели из-за гордыни тщеславного Бокора, одержимого мщением и жаждой крови. Такие моменты накладывают определенные обязательства на любого Хунгона. В такие моменты нужно быть смелым. Чувство вины терзало Хэмптона еще и из-за воспоминаний о черной змее, которую наслал на него Лавелль. Вновь переживая ее появление, он не чувствовал сил и твердости для выполнения своего долга. Даже если он и напьется до чертиков, это чувство вины не оставит его. Оно настолько глубоко, что алкоголем его не снять.

Значит, он пьет сейчас, чтобы набраться храбрости? Чтобы позвонить лейтенанту Доусону и сказать: "Я хочу помочь"?

Вероятность того, что Лавелль уничтожит его за вмешательство в свои дела, велика. И смерть его не будет легкой, когда Лавелль решит расправиться с ним.

Он хлебнул еще немного виски.

Посмотрел на висевший в другом конце комнаты настенный телефон.

"Позвони Доусону", — сказал он себе.

Но не двинулся с места.

Он вздрогнул.

Особенность спиртного в том, как заметили теоретики и практики пития, что в умеренных дозах оно способно иногда превратить в героя человека, который при переборе может преобразиться лишь в скотину.

Задыхаясь, Джек и Ребекка с детьми добрались по лестнице до четвертого этажа. Джек посмотрел вниз — пока там никого не было. Конечно, какая-нибудь тварь каждую секунду могла выскочить из стены. Весь мир вокруг них сошел с ума.

На площадке четвертого этажа было четыре квартиры. Джек провел всех мимо них, не постучав и не позвонив ни в одну из квартир.

Их жильцы ничем не смогли бы им помочь. Они сами по себе.

В конце коридора была дверь безо всякой таблички. Джек молил Бога о том, чтобы его ожидания оправдались. Он попробовал повернуть ручку. Дверь сдвинулась. Джек медленно приоткрыл ее, опасаясь, что вот-вот ринется на них целая стая гоблинов.

Темнота. Никого. Он стал шарить рукой по стене в поисках выключателя, боясь наткнуться на что-нибудь страшное. Но ничего такого не случилось.