– Эй, Бекбулатов!

Лежащий на нарах Марат поднял голову:

– Что?

– Тебе тут жратву принесли!

– Кто? – удивился Бекбулатов.

– Тетка твоя!

– А-а… – криво улыбнулся Марат. – Тетя Роза…

– Так ты будешь жрать или нет?

– Буду! – встрепенулся Бекбулатов и, вскочив с нар, подбежал к двери.

– Бери… – сказал ему сержант и вывалил все, что принес, в худые руки задержанного.

Тот донес продукты до нар и уселся, положив хлеб и сушки на колени, а молоко поставив рядом с собой.

– Спасибо, дальше я уж как-нибудь сам… – сказал он Ракитину, который все еще стоял в дверях.

– Ты должен есть при мне! – сказал тот. – Инструкция.

– Ну инструкция так инструкция, – пожал плечами Бекбулатов и спросил: – А сигареты она не принесла, что ли?

– Нет.

Марат вздохнул:

– Узнаю тетю Розу… Она всегда была против того, чтобы я курил… Воспитывала во мне заботливое отношение к своему здоровью…

– Жалко, что она не воспитывала в тебе заботливое отношение и к чужому здоровью… – буркнул сержант. – А то, как я погляжу, для тебя человека убить – проще простого…

Бекбулатов ничего не ответил и жадно набросился на хлеб.

– Со вчерашнего дня не ел! – приговаривал он. Проголодался, как собака…

Очень быстро он смолотил всю буханку, после чего принялся за сушки:

– Может, угостишься, а, сержант? – предложил он Ракитину.

– Лопай быстрее! – огрызнулся тот. – Долго мне еще тут стоять?

– Куда уж быстрее-то! – удивленно посмотрел на него Марат. – И так как метеор хреначу…

Это была правда. Бекбулатов опустошал пакеты с просто-таки бешеной скоростью. Хруст стоял такой, что создавалось впечатление, будто рота солдат ломится через плантацию тростника.

– И куда оно только влезает? – удивленно проговорил Ракитин, глядя на худющего Марата.

Тот кисло усмехнулся:

– Ты про ботулизм – (Имеется в виду булимия. – Примеч. ред.) слышал?

– Чего?

Бекбулатов дожевал сушку и пояснил:

– Ботулизм. Болезнь такая. Человеку все время хочется жрать, и он жрет, а вес не набирает.

Сержант засомневался:

– Как это – не набирает? Не может такого быть!

– Может… – пробормотал Марат. – Пища не усваивается организмом…

Ракитин почесал затылок:

– Ах вот оно что… – и добавил после непродолжительного молчания: – У каждого, значит, своя беда…

– Ты о чем это?

– Да жена у меня никак вес сбросить не может, хотя уже все на свете диеты перепробовала… К врачу ходила, – он сказал, что это из-за неправильного обмена веществ… А она ведь почти ничего не ест – тарелку каши в день, да пару яблок… А вес не падает, даже чуть растет… А тут, пожалуйста, – сержант оглядел Бекбулатова, – лопай сколько хочешь – и никаких последствий!

– Что значит «никаких последствий»? – возмутился тот. – Это же болезнь! Расстраивается вся деятельность организма! К тому же постоянная резь в желудке, которая стихает только после приема пищи…

– Ну извини, извини… – поспешно перебил его Ракитин. – Я вовсе не имел в виду, что бутылизм, или как его там…

– Ботулизм!

– Ну да… Я вовсе не имел в виду, что он подарок…

– То-то! – произнес Марат и принялся открывать пакет с молоком. – Значит, ты понял, какое это тяжелое заболевание?

– Понял, понял…

Бекбулатов разодрал бумажный уголок пакета, посмотрел на сержанта и вдруг расхохотался:

– Так вот у меня его нет!

– Чего нет? – не понял тот.

– Ботулизма!

– Как это? – удивился Ракитин.

– А вот так! У меня просто строение тела такое! – Марат отхлебнул глоток молока и вытер губы. – Я всегда был худым. А аппетит у меня нормальный! Просто тут у вас я действительно проголодался: ни ужина, ни завтрака…

– А чего ж ты мне про этот ботулизм втирал?

– А просто так! – усмехнулся задержанный. – Чтобы поднять общий уровень твоего развития! Жене своей тоже про него расскажи, пусть обзавидуется!

– Ну и паразит же ты…

– Ага! – согласился Бекбулатов. – Паразит! Но организм у меня работает, как часы, и никакой рези в желудке нет…

И тут случилось неожиданное.

Едва сказав последнее слово, Бекбулатов как-то сразу побледнел, схватился рукой за живот и пробормотал:

– Ой, вот она и появилась…

– Что появилось?

– Резь…

Ракитин сначала насторожился, но потом махнул рукой:

– Да бросай ты свои штучки… Болтун…

Однако лицо Марата стало еще бледнее, а глаза затянула какая-то пленка.

– Помоги… – прохрипел он.

– Да что с тобой? – забеспокоился сержант.

– Не знаю… В животе прямо огонь какой-то… И голова кружится…

Ракитин подошел к заключенному:

– Ну-ка дай руку…

Марат послушно протянул ладонь:

– На…

Медицинская подготовка сержанта ограничивалась умением прощупать пульс.

– Ну-ка, ну-ка… – бормотал он, выискивая на бекбулатовской руке бьющуюся вену. – А… вот она…

– Да что же со мной такое? – выдавил из себя Марат.

– Елки-моталки! – воскликнул вдруг Ракитин. – Да у тебя пульс ударов сто пятьдесят!

– Голова отключается… – прошептал пересохшими губами задержанный и, невидяще уставившись на сержанта, закрыл глаза.

– Ща я врача приведу! – сказал тот, но тело Бекбулатова вдруг обмякло и, словно мешок, повалилось на нары.

– Эй, ты что? – склонился над ним Ракитин и вдруг почувствовал, что пульс на руке Марата пропал. – Ты что? Ты что это, а? – захлопал он задержанного по посеревшим щекам.

Бекбулатов не реагировал. Он был мертв.

Жуков и Папалаев вышли из квартиры Шмакова, где трудилась только что приехавшая дежурная оперативно-следственная группа, и направились вниз по лестнице.

– Надо позвонить Борисычу! – сказал Папалаев.

– Угу, – кивнул Жуков и полез за мобильником.

Иванова поднялась из-за стола, подошла к Турецкому на опасное расстояние и сказала: