– Меня другое волнует, – негромко сказал Сергий, поглядывая на Гефестая, – скоро ли Сын Неба вспомнит о любимой наложнице… И сколько он пошлет войска, когда узнает, что Давашфари не пропала, а бежала…

– Узнаем все во благовремении, – вздохнул Тиндарид.

Минули вторые сутки после отъезда из Наньяна, когда на дороге показался одинокий всадник в желтом халате. Это был гонец.

Он бы так и проскакал мимо, но преторианцы перегородили ему дорогу, а Го Шу с удовольствием развернул свиток с императорской печатью.

Посланник мигом осадил коня, спрыгнул и пал ниц. Давашфари окликнула его, спросив, не к ней ли он послан. Получив положительный ответ, принцесса соизволила выйти из кареты и стоя выслушала гонца. Тот, волнуясь и заикаясь, передал последние известия:

– Пожаловали лиходеи к вечеру после вашего убытия, о достойнейшая. И вел их косоглазый главарь. Он потрясал свитком, якобы переданным ему самим Сыном Неба – десять тысяч лет здоровья Священному Императору! – и потребовал услужения и повиновения. Правитель города не ответил на столь дерзостные речи, а послал воинов захватить вожака злодеев. Была битва, чужаки пытались скрыться, но ополчившиеся жители округи преследовали их, уничтожив полтора десятка опытнейших воинов, опасных и коварных. А вот оставшимся удалось уйти. Они движутся на юг, я опередил их всего на полдня пути, неся скорбную весть – правитель Наньяна пал на поле боя среди других храбрецов…

Давашфари выслушала гонца с каменным лицом, после чего одарила парня отрезом шелка и отослала прочь.

– Наших врагов стало меньше, – заметила она с неласковой усмешкой.

– Но они не исчезли вовсе, – сказал Сергий.

– А посему последуем далее… – с пафосом начал Эдик. – Э! Э-э! Консул!

Лобанов и Гай Лабеон бросились одновременно, подхватывая Публия, падающего с седла.

– В карету его, быстро! – распорядилась Давашфари, открывая дверцу.

Консула аккуратно уложили на мягкие подушки, и принцесса потрогала лоб римлянина.

– Горячий, как кан[55]зимою! – воскликнула она.

– Вот гадство… – пробормотал Эдик.

– Тюрьма, – мрачно сказал Гефестай. – Это тебе не санаторий…

Искандер осмотрел консула и покачал головой.

– Я бы поставил диагноз ОРВИ, – проговорил он озабоченно и перевел взгляд на Лобанова: – В таком состоянии мы его до моря не довезем.

Принцип-кентурион задумался, прикидывая варианты, и тогда слово взял Го Шу.

– Если мне дозволено будет дать совет, – проговорил он смиренно, – то я бы указал путь к горам, где живет мой старый друг Чжугэ Лян. Он врач, и…

– Показывай дорогу, Гоша! – перебил его Сергий.

Кавалькада свернула с тракта. По узкой дорожке между сельхозугодьями отряд выбрался к лесу на пологих склонах гор. Деревья прикрыли беглецов от солнца, спрятали от чужих глаз.

До самого обеда повозки и всадники плутали, отыскивая вход в «Тихий дол Девятой реки» – таким был адрес Чжугэ Ляна. Нашли, выехали на узкую дорогу и двинулись по ней вверх, пока не оказались в неширокой долине, вход в которую загораживал большой дом в три этажа, выстроенный из бревен. Всю видимую часть стропил и перекрытий покрывала богатая резьба. Наружные лестницы для входа на верхние этажи тоже были декорированы с избытком.

Дом был построен в форме буквы «L», и крыша одной из комнат первого этажа использовалась в качестве балкона, а с каждой стороны помещения дополнялись пристройками с односкатными кровлями.

Дом стоял не сам по себе, а занимал место в левом углу усадьбы, где громоздилась пара амбаров на столбах и сторожевая вышка. Пройти к главному зданию можно было, минуя два двора и ворота в высокой глинобитной стене, крытой черепицей. Такая вот усадьба-крепость, иначе в глухих местах не проживешь, а то, что вокруг глухомань, доказательств не требовало.

Го Шу первым подскакал к воротам – и заколотил кнутовищем по доскам с облезлой краской.

– Чжугэ Лян! – прокричал он срывающимся голосом. – Чжугэ Лян!

Из-за стены донесся басистый лай собак, после чего молодой голос громко задал вопрос. Сергий понял так, что в усадьбе интересовались тем, кто к ним заявился и с какой целью.

Го Шу завопил, давая объяснения, и тогда ворота колыхнулись. Одна створка, жутко скрипя, распахнулась. Сергий увидел молодого, даже юного ханьца в потрепанных синих штанах и того же цвета куртке. Ханец был круглолиц и ушаст, блестящие черные волосы туго стягивались в короткую жесткую косичку.

– Это Ши Юэ, – радостно сообщил даос, оборачиваясь к Лобанову, – сынок моего драгоценного друга!

Тут из-за воротного столба выглянул еще один парень – точная копия круглолицего, и Го Шу уже с меньшей уверенностью сказал:

– А это – Юнь Чен. Наверное…

Близнецы весело расхохотались и убедили даоса, что все наоборот, но тот лишь рукой махнул – какая разница? Все равно не разобрать, кто есть кто…

Лю Ху сказал что-то, показывая на карету. Братья посерьезнели. Впустив всех во двор, они быстро запахнули створку ворот, задвинули громадный засов и бросились к главному дому, выкликая отца.

Осматриваться Сергию не довелось: надо было вытащить погрузневшего консула из кареты и нести к дому. Единственное, что заметил Лобанов, это относительный порядок во дворах и красивую беседку в маленьком садике.

Консул смотрел на все снизу вверх, но вряд ли адекватно воспринимал окружающее – худо было консулу.

Сергий с Искандером и обоими ликторами занес Публия Дасумия в дом. Здесь тоже было чистенько, хотя и заметно, что женская рука не касалась утвари и обстановки – порядок был чисто мужским, холодным и строгим, без выдумки, без тех чисто женских ухищрений, что и создают ощущение уюта, а определенный многочисленными строгими правилами.

На полированных деревянных полах лежали мягкие войлочные ковры и тростниковые маты, кровать во внутренней комнате была тщательно украшена деревянными накладками из лучших сортов дерева, а раздвижные рамы окон прикрывались прекрасными драпировками с вышитыми на них танцующими журавлями, символами благополучия.

Давашфари засуетилась вокруг, создавая консулу удобства – пристраивая подушечки, прикрывая легким покрывалом. Публий неожиданно пришел в себя и сокрушенно пробормотал:

– Эх, как я не вовремя…

– Всё в порядке, сиятельный, – твердо сказал Лобанов. – Меня послали, чтобы спасти вас, и я задание выполню. Врач мне в этом поможет…

– Да-да, – мелко закивал Го Шу, – Лян очень хороший врач!

– Кто звал меня?

Сергий удивленно обернулся на голос, задавший вопрос на чистой латыни, и увидел крепкого ханьца с блестящей лысиной в венчике седых волос и с бородкой, похожей на косичку.