— Так, значит, магистральное развитие задано и без нас? Тогда что мы здесь делаем? Зачем все эти сражения? Зачем этот ваш двухдневный диспут с посадником и митрополитом на вече? Зачем я погубил столько людей на Ладоге?

— Лично я выполняю здесь задание моего повелителя, которому служу, — ответил барон. — Кроме того, эта работа позволяет мне лучше понять людей и мир, в котором живу. В конечном итоге, этот опыт позволяет мне совершенствоваться. Я учусь, это мой учебный класс. Питер служит мне. Он тоже член нашего ордена. Опытный шпион, хороший боец. Он считает, что живет ради спасения человечества от тьмы дикости. Это его путь. Что здесь делаешь ты, я не знаю. Ты сам должен ответить на этот вопрос. Что касается нашей роли, вот что я тебе скажу. Если бы мы же вмешались, произошло бы следующее. Уже в этом году должна была возникнуть война между различными группами рыцарей Ингерманландского ордена. Очень быстро сюда вмешался бы Тевтонский орден. Скажи мне, сколько длится та война, в которой мы сейчас участвуем?

— Если от январского переворота, то уже скоро восемь месяцев.

— Правильно. Если нам удастся разбить ливонцев в предстоящем сражении, то к концу года мы выгоним их из Псковского княжества. Больше они сюда не сунутся, если потерпят полное поражение. Им с Литвой и Польшей проблем хватает. Получаем войну протяженностью в год, после чего шанс на достаточно долгое мирное существование. Если бы мы не вмешались, война продолжалась бы не меньше тридцати лет и истощила бы эту землю полностью. Дело не в интригах. Просто цивилизация Западной Европы проходит сейчас этап нестабильности и гражданских войн. Он продлится еще лет двести. И раз уж эти земли попали под влияние этой цивилизации, значит, все это коснулось бы и их. Погибло бы много больше людей. Не только от меча, но и от голода и болезней. Но в результате все равно создалось бы единое русско-немецкое государство. Немцы, понеся большие потери в войне друг с другом, должны были бы прибегнуть к услугам русских, уравняв их с собой в правах. Как тебе такая перспектива?

— Хорошо. А если бы мы не стали объединять сейчас три эти земли, а позволили бы им развиваться отдельно?

— Не закончить работу еще хуже, чем вовсе не начинать. И Псковская и Новгородская республики уже завершают свой цикл существования. Максимум сто лет, и они потеряют самостоятельность. То, что было в твоем мире, это подтверждает. Но здесь эти земли стали бы предметом соперничества между Ингрией и Московским княжеством. Это могло бы вылиться в длительную вражду между ними и ослабить обоих. В худшем случае это привело бы к захвату всей территории, вплоть до Пскова и Вологды, шведами, а польские короли могли бы занять московкий трон. Тогда негативное отклонение наложило бы свой отпечаток уже на дальнейшую тысячу лет в развитии цивилизации. Только после этого срока история вернулась бы к своему магистральному направлению.

— Ничего себе прогноз, и это все вы просчитали?

— Это все предсказали мудрейшие нашего ордена. Мы с тобой лишь исполняем разработанные ими меры.

Артем посмотрел на дорогу и идущих по ней людей, на окружающий идиллический пасторальный пейзаж. Не верилось, что здесь и сейчас творится история на тысячу лет вперед.

— Хорошо, — спросил он, — а как тогда сложится дальнейшая судьба этого государства, если все пойдет по нашему плану?

— Ближайшие двести лет оно спиной к спине должно развиваться с Московским княжеством. Их интересы не пересекутся. Москва будет отражать натиск степняков и развиваться на юг и восток. Ингрия — на север и запад. Потом настанут тяжелые времена. Обе страны войдут в период внутренней нестабильности. Возможно, даже начнут враждовать. В этот момент усилится давление на них со стороны Запада. Возможен очень длительный период войн и потребуются большие усилия, чтобы не быть подчиненными Стокгольмом и Краковом.

— Варшавой, — поправил Артем.

— Ну, это в твоем мире, — улыбнулся барон. — Я надеюсь, что этот момент будет пройден удачно. Наверное, не случайно, что и Московию и Ингрию создают два родных брата. Это будут действительно два братских государства. В восемнадцатом и девятнадцатом веках им предстоит играть важную роль в развитии Европы и мира. Опасные времена придут с коммунизмом.

Артем чуть не подавился яблоком.

— Вы знаете про коммунизм?

— Конечно. Это неизбежный этап в развитии человечества, так же как и период путешествий и приобретения колоний или распространения машинного производства.

— Ну а сами вы коммунист или антикоммунист? — спросил Артем.

— А ты — гвельф или гибеллин[18]? — вопросом на вопрос ответил барон. — Каждая эпоха рождает свои системы и антисистемы. Этот мир еще не подошел к тому этапу, когда этот вопрос будет актуален. Мир, который я представляю здесь, давно уже прошел его. На земле уже неоднократно создавались достаточно развитые цивилизации и проходили путь от зарождения до гибели. Все они в свое время сталкивались с коммунизмом. Хотя бы как с идеей. Некоторые проходили этот этап как академическое учение. Были случаи, когда коммунистическая система правления распространялась по всей планете. Для нас важно, чтобы развивались цивилизация и сознание людей. Делать это можно как в коммунистической системе, так и вне ее. Важна постановка задач и подходы к их решению.

— И какова же будет роль Ингерманландии в двадцатом веке?

— Стабилизатора. Стабилизатора экстремистских отклонений.

— А дальше?

— Вот тогда-то эта страна и приступит к реализации той главной задачи, для которой мы ее создаем. Мост между Востоком и Западом. Она должна стать тем связующим звеном, через которое эти разные цивилизации смогут обрести взаимопонимание и объединиться.

— Да, захватывающая перспектива. То есть вы работаете на задачу, реализации которой не увидите.

— Тем она и прекрасна. Мне всегда будет чем заняться.

— И что, все страны мира имеют некую задачу в развитии цивилизации?

— Безусловно. Может быть, не столь масштабную. Мы не участвуем в создании, развитии и гибели каждой из них. Все происходит естественным путем. Так уж устроен мир. Животные, выполнившие свою эволюционную функцию, вымирают в течение нескольких тысяч лет. Страны, не нужные цивилизации, прекращают свое существование меньше чем за столетие.

— Да уж, работы у нас здесь на тысячу лет вперед, — пошутил Артем.

— Ошибаешься, скоро мы уедем отсюда.

— Почему?

— Наша миссия будет завершена сразу, как только мудрейшие определят, что это страна в достаточной степени твердо встала на тот путь развития, который мы хотим ей задать. Это произойдет достаточно скоро. Но даже если это не так, мы с тобой покинем эту землю не позже, чем через год.

— Но почему? — ошалело спросил Артем. Его всегда поражала способность барона спокойно и как бы невзначай говорить вещи, переворачивающие судьбы людей.