Шарлотта поняла, что требуется прояснить еще кое-что.

— Джек, по всей видимости, Эмили не видела газеты. К горничным они не попадают, особенно с сенсационными новостями. За этим следит дворецкий. — Она заметила его удивленное лицо. — Естественно! Меньше всего ему нужно, чтобы они шепотом пересказывали друг другу жуткие истории, а потом полночи мучились кошмарами!

Судя по всему, Джеку это не приходило в голову, и Шарлотта с жалостью подумала, что у него нет прочных корней. Он вечный гость, никогда не выступающий в роли хозяина, слишком благородный по происхождению, чтобы быть бедным, но без средств, чтобы вести жизнь, подобающую его кругу. Хотя теперь не время задумываться об этом. Потом Шарлотта вспомнила, что одна ее служанка уже ушла, а если Томаса скоро не выпустят, то и Грейси придется нелегко. Мать будет убеждать ее, чтобы девушка поискала себе место получше. А если подумать, то денег у Шарлотты не будет, и она все равно не сможет держать Грейси или кого-то еще. Доходов от наследства хватит на то, чтобы питаться несколько недель… Ее снова охватил страх. Шарлотта боялась не только изоляции и нехватки денег, но и — самое главное — жизни без Питта. Она даже не успела прекратить их глупые споры, стать такой, какой он хотел бы ее видеть.

Не нужно думать об этом, чтобы окончательно не расклеиться. Шарлотта сделала глубокий вдох, и легкие обожгло, как огнем. Она должна сражаться — против кого угодно, если потребуется.

— Пожалуйста, попросите Эмили остаться там, — повторила Шарлотта.

— Хорошо. — Джек замялся. Впервые за все время он выглядел смущенным, избегая встречаться с ней взглядом; разглядывал крышку стола, стопку тарелок с белой каемкой на буфете. — Шарлотта… у вас есть деньги?

Она сглотнула.

— На первое время.

— Будет трудно.

— Знаю.

— Я могу вам немного помочь. — Он покраснел.

— Нет. Спасибо, Джек, — покачала головой Шарлотта.

— Нет… Не позволяйте гордости… — Рэдли никак не мог найти нужных слов.

— Это не гордость, — возразила она. — Пока все в порядке. А когда… — Господи, помоги им к тому времени найти убийцу, чтобы Питт вышел на свободу! — Когда деньги закончатся, Эмили поможет.

— Я пойду и сообщу ей. А Йоркам скажу, что заболел кто-то из родных — они не откажут. Даже дворецкий не может быть настолько строгим, чтобы лишать прислугу права на подобные новости.

— Но как вы объясните свою осведомленность? Вам придется это объяснить, иначе возникнут подозрения. — Шарлотта не забывала о том, что главное — узнать правду. — Понимаете, они не оставят вас наедине с Эмили. При разговоре обязательно будет присутствовать экономка или кто-то из горничных — хотя бы ради приличия.

Джек на секунду растерялся, но затем лицо его просветлело.

— Напишите письмо. Я скажу, что это от ее родных. И объясню ситуацию. Она может попросить день отпуска, чтобы навестить больную сестру.

— Полдня, — автоматически поправила Шарлотта. — Она еще не заработала целый день отпуска, но из сострадания они могут отпустить ее на весь день. Пожалуйста, Джек. Поезжайте сегодня. Я напишу письмо прямо сейчас и попрошу сжечь его сразу после прочтения. Печей там достаточно. — Она встала, прошла в гостиную и зажгла лампы, не замечая холода, пока пальцы не коснулись ледяной поверхности стола. Потом достала бумагу, перо, чернила и начала писать.

Дражайшая Эмили!

Произошло нечто совершенно немыслимое — Томас нашел Пурпурную, но она была уже мертва. Кто-то сломал ей шею, а в убийстве обвинили его. В ожидании суда его отправили в «Стил» — Колдбат-Филдс. Я пошла к мистеру Балларату, но он ничего не будет делать. Либо ему приказали не вмешиваться, либо он просто трус и только рад избавиться от Томаса, прежде чем тот рас-копает что-то неприятное о ком-то из власть имущих.

Теперь все зависит от нас, и надеяться больше не на кого. Пожалуйста, оставайся там и будь очень, очень осторожна! Помни о Далси! Мне очень хочется, чтобы ты немедленно вернулась вместе с Джеком, и тогда ты будешь в безопасности. С другой стороны, я понимаю, что мы с тобой — единственный шанс для Томаса. Вероятно, он вышел на след кого-то очень влиятельного и очень опасного. Пожалуйста, Эмили, будь осторожна. Я тебя люблю.

Шарлотта

Она довольно неуклюже промокнула чернила. Пальцы замерзли, и почерк был неровным. Не перечитывая письмо, Шарлотта сложила его — не совсем ровно — и сунула в конверт. Запечатав конверт, закрыла чернильницу крышкой, выключила газ, вернулась на кухню и отдала письмо Джеку.

— Я вернусь завтра, — пообещал он. — Нужно составить план.

Шарлотта кивнула, чувствуя, как надвигается одиночество. С Джеком она не так боялась. Когда он уйдет, она останется одна — Грейси и дети не в счет. Зато будет время подумать. Что еще остается делать долгой холодной ночью? Ей страшно просыпаться утром.

— Спокойной ночи. — Шарлотта намеренно приближала расставание, потому что ждать его было еще хуже. Она больше не будет плакать. Это бессмысленно — да и остановиться почти невозможно.

— Спокойной ночи. — Теперь, когда пришло время уходить, Джек тоже медлил. Он волновался за нее, и Шарлотта это знала. Возможно, он действительно любит Эмили. Какой ужасный способ это выяснить!

Рэдли еще немного помедлил, но, не придумав, что сказать, повернулся и пошел к двери. Шарлотта проводила его и выпустила на улицу, где мокрые булыжники мостовой блестели в тусклом свете газовых фонарей, шары которых проступали сквозь пелену дождя, словно зловещие луны. Он ласково погладил ее по щеке и быстро пошел к дороге, по которой катились экипажи.

Шарлотта так устала, что должна была спать как убитая, но ее сны были наполнены страхом, и она много раз просыпалась, хватая ртом воздух; ее тело было напряжено, горло сжимали спазмы. Ночь казалась бесконечной, и когда под стук капель дождя небо начало сереть, Шарлотта с облегчением встала. Она так измучилась, что путалась в ночной рубашке, когда спускалась за кувшином горячей воды, затем передумала и вымылась на кухне — тут было теплее. Прежде чем одеться, она решила выпить чашку чая. Его вкус смягчит и согреет горло.

Она все еще сидела на кухне, когда вошла Грейси, тоже в ночной рубашке, с распущенными волосами. Она была похожа на ребенка. Шарлотта раньше не замечала, какие ветхие у нее рубашки. Нужно купить ей новые — если она сможет себе позволить. Скорей бы наступило это время.

— Выпей чаю, прежде чем мы примемся за дела, — предложила Шарлотта. — Чайник только что вскипел.

— Спасибо, мэм. — Грейси была потрясена. Никогда в жизни ей еще не приходилось пить чай, сидя за кухонным столом в ночной рубашке.

Но день выдался ужасным. Разносчик от булочника не остановился у их дома, а прошел дальше по улице. Мальчишка от торговца рыбой, наоборот, громко постучал, предъявил счет, потребовал полностью оплатить его и предупредил, что если мадам собирается покупать рыбу и дальше — в чем он сомневается, — то платить придется наличными, и сразу после доставки. Грейси сказала ему, чтобы он не лез не в свое дело, а не то она надерет ему уши, но когда вернулась на кухню, то громко всхлипывала, а глаза ее были красными.