Шарлотта хотела отправить ее за хлебом, но потом поняла, что это было бы несправедливо и, возможно, неразумно; известная своей преданностью хозяйке, Грейси будет отвечать на любые колкости, даже случайно подслушанные. Шарлотта старше и сумеет сохранить мир. Нехорошо прятаться за спину девушки.

Все оказалось еще хуже, чем она предполагала. В отношениях с большинством соседей Шарлотта ограничивалась простой любезностью. По ее речи, манерам, изящной — хотя и перешитой с прошлых сезонов — одежде и даже по экипажу Эмили, время от времени останавливавшемуся у дома, они догадались, что Шарлотта не принадлежит к их кругу. Внешне соседи были вежливы, а иногда и дружелюбны, но в глубине души презирали ее — из страха перед всем чужим и из зависти к привилегиям. И хотя все привилегии давно остались в прошлом, простить этого они не могли.

Шарлотта шла по тротуару, и ветер бил ей в лицо, а дождь пропитывал водой юбки. С огромным облегчением она свернула за угол и укрылась в лавке бакалейщика. Когда Шарлотта вошла, несколько покупательниц умолкли и уставились на нее. У одной из них сын был мелким воришкой и несколько месяцев провел в Скрабе.[12]Она ненавидела полицию, и теперь у нее появился шанс отомстить, оставшись безнаказанной. Никто не станет ее порицать или защищать жену человека, который отправлял людей в тюрьму, а потом сам убил проститутку. Не отрывая взгляда от Шарлотты, женщина вскинула корзинку на бедро и вышла из лавки; проходя мимо Шарлотты, она грубо задела ее, едва не сбив с ног. Шарлотта растерялась, не столько от боли, сколько от неожиданности. Остальные женщины с любопытством разглядывали ее.

— Доброе утро, миссис Питт! — громко сказала одна из них. — Как вы сегодня? Неверное, не очень? Для каждого наступает свой черед, а?

— Доброе утро, миссис Робертсон, — холодно ответила Шарлотта. — Со мной все в порядке, благодарю. Вашей маме уже лучше? Я слышала, она вымокла под дождем и простудилась.

— Неважно, — ответила женщина, удивляясь, что Шарлотта не ответила грубостью на грубость. — А вам-то что?

— Ничего, миссис Робертсон, просто вежливость, — сказала Шарлотта. — Вы уже сделали покупки?

— Нет еще! Ждите своей очереди! — Она подошла к стеллажу прямо перед прилавком и стала разглядывать полки, намеренно тянула время. Шарлотте ничего не оставалось, как подавить гнев и ждать.

Бакалейщик переминался с ноги на ногу, прикидывая, что выгоднее. Потом выбрал очевидное. Проигнорировав Шарлотту, он широко улыбнулся миссис Робертсон.

— Я возьму полфунта сахара, — с довольным видом сообщила она, смакуя свой триумф, словно конфету во рту. — Будьте добры, мистер Уилсон.

Бакалейщик зачерпнул сахар из мешка и медленно отмерил на весах полфунта, затем пересыпал в синий бумажный пакет и протянул покупательнице.

— Я передумала. — Миссис Робертсон злобно посмотрела на Шарлотту, затем снова на бакалейщика. — Сегодня я при деньгах. Возьму целый фунт.

— Да, миссис Робертсон. Конечно. — Бакалейщик аккуратно взвесил еще полфунта и протянул ей.

Звякнул дверной колокольчик, и в лавку вошла еще одна женщина, встав в очередь за Шарлоттой.

— И мыло «Пирс», — прибавила миссис Робертсон. — Для лица. Очень хорошее, правда, миссис Питт? Вы им пользуетесь? Хотя теперь вы вряд ли можете его себе позволить. Придется быть малость поскромнее, а?

— Возможно. Но брусок мыла не сделает вас красивой, миссис Робертсон, — бесстрастно ответила Шарлотта. — Вы так и не нашли свой зонтик?

— Нет! — сердито воскликнула миссис Робертсон. — Вокруг столько людей, которые только притворяются честными. Думаю, его украли.

Шарлотта вскинула брови, изображая удивление.

— Позовите полицию, — с улыбкой предложила она.

Миссис Робертсон растерянно посмотрела на нее, а другая женщина негромко захихикала.

Победа в словесной баталии была краткой и не принесла удовлетворения, а в булочной все оказалось еще хуже — никаких колкостей, только молчание, пока она не повернулась к двери, а затем перешептывания с прикрытым ладонью ртом и кивки. Ее попросили расплатиться наличными и тщательно пересчитали монетки, прежде чем кинуть в ящичек кассы. Если наступят тяжелые времена, кредит ей никто не даст, можно даже не спрашивать. Никаких поблажек, а теперь, возможно, и никакой доставки. Зеленщик извинился и сказал, что не может помочь, хотя его помощник стоял рядом с мешком картошки, явно не зная, чем заняться. И Шарлотте пришлось самой тащить тяжелые пакеты до дома. Мальчишка лет девяти или десяти пробежал мимо, громко выкрикивая: «Эй! Полицейский в Стил! Его точно повесят. Посмотрим, как он попляшет в петле!» — и подпрыгивая на ходу.

Шарлотта пыталась не обращать на него внимания, но его слова вызвали волну черного ужаса, и когда она добралась до дома — вся промокшая, руки и плечи болят от тяжелых сумок, — то была близка к отчаянию.

Едва она успела войти, снять мокрые ботинки и поставить их у кухонной плиты, как раздался звонок в дверь. Грейси посмотрела на нее и, не дожидаясь указаний, пошла открывать. Вернулась она быстро — почти бегом, с развевающимися юбками.

— Мэм! Это ваша матушка, миссис Эллисон. Привести ее сюда? В гостиной жуткий холод. Я сделаю вам чай, а потом пойду наверх, займусь спальнями.

Шарлотта не разделяла энтузиазма Грейси. Она не знала, что скажет Кэролайн.

— Да, да… Иди. — Поспешно встала. Выбора не было: нельзя приводить гостей в ледяную гостиную, да и сама она там не высидит. Ноги у нее еще не согрелись, а от подола юбки, нагревшегося от плиты, поднимался пар. — Я сама приготовлю чай, — прибавила она. Ей нужно чем-то занять себя. И еще это хороший предлог, чтобы отвернуться.

— Да, мэм. — Грейси исчезла, и послышался быстрый стук ее каблуков по линолеуму.

Вошла Кэролайн, уже успевшая снять пальто. Естественно, она приехала в экипаже, и промокли у нее только подошвы изящных сапожек на пуговицах.

— О, моя дорогая! — Она раскинула руки. Шарлотте ничего не оставалось, как упасть в объятия матери, но через секунду она отстранилась и поспешно сказала:

— Приготовлю чай. Я сама только что пришла — замерзла и промокла.

— Шарлотта, моя дорогая, ты должна поехать домой. — Кэролайн с некоторой опаской присела на один из кухонных стульев.

— Нет, спасибо, — без размышлений ответила Шарлотта. Она взяла чайник, наполнила водой и поставила на горелку.

— Но ты не можешь тут оставаться! — настаивала Кэролайн; голос у нее звенел. — Об этом пишут все газеты! Мне кажется, ты не понимаешь…

— Прекрасно понимаю! — возразила Шарлотта. — Особенно после того, как прошлась по лавкам. И я не намерена бежать.

— Дорогая, это не бегство! — Кэролайн встала и подошла к дочери, собираясь снова обнять ее, но почувствовала возмущение Шарлотты. — Нужно посмотреть правде в глаза. Ты совершила ошибку, которая обернулась трагедией. Если ты вернешься домой, возьмешь девичью фамилию, то я смогу…