— Что все это значит? — недоумевал ошеломленный Тошан. — Жослин тоже здесь…

Их удивлению не было предела, но это было еще не все. Онезим открыл задние дверцы грузовика, и вскоре Фебус уже гарцевал между соснами, а затем, отпущенный своей юной хозяйкой, поскакал рысью на лужайку. Вслед за ним галопом помчался пони.

— Надо же, они и Базиля с собой взяли, — заметил Мукки. — Не хватает только близняшек, бабушки и Луи!

— Как я счастлива! — пришла в восторг Акали.

Подростки сбежали по ступенькам, чтобы встретить вновь прибывших. Озадаченный Тошан остался стоять у деревянных перил террасы. Он тихонько сказал Мадлен:

— Такое ощущение, что этим летом по Лак-Сен-Жану прокатилась волна безумия. Месье Шарден не был здесь с тех пор, как крутил роман с моей матерью.

Он произнес это с едва уловимым презрением. Индианка погладила кузена по руке:

— Не вороши прошлое, это нарушает внутреннее спокойствие. Иди лучше поговори с ним. Он бы не приехал сюда без серьезной причины.

— Но зачем тащить с собой коня и пони?

— Об этом спроси Киону, она наверняка знает ответ.

Тошан присоединился к горячо спорящей о чем-то группе. Онезим пожал ему руку, то и дело бросая разгневанные взгляды в сторону дома.

— Шарлотты там нет, — успокоил его метис. — Можешь даже зайти и выпить бокал вина.

— Нет, я очень зол на свою сестру и не переступлю порог ее любовного гнездышка! Я буду спать в своей машине, поскольку утром мы с месье Шарденом едем обратно.

Жослин с задумчивым видом смотрел на своего зятя. Он испытывал волнение, вновь увидев эту лужайку и дом. Тринадцать лет назад они с Талой поддались внезапной страсти в этом уединенном месте. Он снова вспомнил все, вплоть до болезненно отчетливых запахов и звуков. «Здесь я вновь обрел вкус к жизни и любви, — думал он. — Я считал себя обреченным, но красивая женщина с медовой кожей и добрым сердцем спасла меня. Тала-волчица…»

— Могу я узнать, чем вызвано это великое переселение? — спросил его в эту секунду Тошан. — Мы покинули Валь-Жальбер только позавчера, а сегодня вы сваливаетесь мне на голову со всей своей конюшней!

— У меня не было выбора, — отрезал Жослин. — Дома дела идут все хуже. У Луи подскочила температура, его мучают боли в затылке. Доктор его осмотрел, есть подозрение на полиомиелит.

— Что? — возмущенно воскликнул метис. — И вы оставили в поселке Лоранс и Нутту? Эта болезнь очень заразна: в Соединенных Штатах разразилась настоящая эпидемия. Вы разве не знаете?

— Нет, дорогой зять, не знаю. Я больше не слушаю радио из-за этого треклятого пожара. Нам нужно серьезно поговорить. Не тревожьтесь о близняшках, мы на всякий случай отправили их к Маруа. Эрмин скоро вернется и привезет их сюда. Полагаю, вы не в курсе, что ее поезд сошел с рельсов? Мы узнали это через малышку, то есть через Киону, которая уже не совсем малышка.

— Что с Эрмин, она не пострадала? Говорите же!

— С ней все порядке, она звонила мэру Валь-Жальбера, дабы успокоить нас, что подтвердило сам факт аварии.

Тошан вздрогнул. Его жена могла получить серьезные травмы или вообще погибнуть, и он даже не знал бы об этом.

— Я позвоню ей завтра и попрошу приехать как можно скорее. В последние дни все идет кувырком.

— К сожалению, да, — согласился Жослин.

В это время Акали изо всех сил обнимала Киону. Девочки кружились на месте, смеясь от радости. Они познакомились в стенах пансиона для местных индейских детей, представлявшего собой настоящий ад на земле.

— Киона, когда ты рядом со мной, я ничего не боюсь и забываю о своей грусти! — сказала Акали.

— Почему ты грустила?

— У нее были неприятности, — вмешался Мукки. — Потом расскажем.

— К тому же малышка Адель тоже заболела, и Констан плохо себя чувствует.

Киона отступила на несколько шагов и подняла свое красивое личико к небу, усыпанному серебристыми звездами. Она сбежала из Валь-Жальбера, чтобы положить конец тревожащему ее феномену: двери в прошлое никак не хотели закрываться, и девочка рассчитывала, что на берегу Перибонки она будет в безопасности. Но этого не произошло. Ее душа улавливала волны несчастья и смерти. Киона пошатнулась, с трудом сохраняя равновесие.

— Тошан! — позвала она. — Прошу тебя, Тошан, подойди!

Сводный брат тут же откликнулся на ее просьбу. Он раз и навсегда признал паранормальные способности девочки и больше не тратил времени на сомнения. Они отошли немного и встали под гигантской сосной.

— Что с тобой, Киона?

— О! Мне столько всего нужно тебе рассказать, — вздохнула она. — Но сейчас не это самое главное. Ты должен ехать. Кузен Шоган скоро умрет. То есть… я не знаю наверняка. Но он в опасности, он должен дышать! О да, ему обязательно нужно дышать!

Киона поднесла руки к горлу, затем к груди, после чего беззвучно заплакала.

— Бери Фебуса, — всхлипнув, сказала она. — Ты сумеешь с ним справиться, он послушный. Я его оседлаю. Езжай прямо сейчас, умоляю тебя.

Охваченный паникой, Тошан не собирался спорить. Пять минут спустя, когда луна озарила пейзаж тусклым светом, он вскочил на коня и вскоре исчез среди деревьев.

Этот поспешный отъезд расстроил Жослина, который понимал, что теперь ему придется задержаться здесь на несколько дней.

— Далеко находится стойбище Шогана? — спросил он.

— Верхом он доберется туда завтра после обеда, — ответила Мадлен.

— Я обещал Лоре отвезти Киону и сразу вернуться обратно. И это нормально, мой сын тоже болен. Господи, я уверен, что это полиомиелит! Страшная болезнь, трудно поддающаяся лечению, к тому же она может вызвать осложнения, атрофию или паралич конечностей. Возможен также летальный исход, даже у взрослых! Доктор из Роберваля прочел нам настоящую лекцию, от которой кровь стыла в жилах.

Набожная индианка испуганно перекрестилась. Онезим поскреб подбородок и проворчал:

— Черт возьми, я в этом ничего не понимаю! Этот полио, как его там, и вправду так опасен?

— Похоже на то, милейший, — ответил Жослин. — При этом он может пройти незамеченным, его часто путают с сильным насморком или простудой. Иногда дети полностью выздоравливают. В целом это похоже на лотерею.

Здоровяк прочистил горло, взгляд его затуманился. Он посмотрел в сторону леса, погруженного в темноту.

— А дочка Шарлотты тоже этим заболела?

— Пока неизвестно, — заметила Мадлен. — Акали говорит, что у малышки была высокая температура, которая не понижалась.

— Если болезнь затронет мозг, все может очень плохо кончиться, — удрученно вздохнул Жослин.

Киона все слышала. Дрожащая и измученная, она сжимала руку Акали, своей верной подруги, своей сестры по духу. Девочек навсегда связывало то, что им довелось пережить в пансионе.