– Ну и что?

– Как ты думаешь, почему полевой командир, потрошивший наших солдат, как курей, спокойно лечился в московском госпитале?

– Это не мое дело.

– Три месяца назад несколько полевых командиров, и в их числе Халид Хасаев, вошли в город Грозный. Они пробыли в городе два дня. Как ты думаешь, зачем они приходили?

Милетич раздраженно пожал плечами.

– За несколько часов до атаки на железнодорожный вокзал города Грозного прибыл поезд, груженный наличными рублями для реконструкции Чечни. Главный удар боевиков был нанесен по железнодорожному вокзалу. Они разгрузили вагоны и ушли. Мне об этом рассказал московский чекист, который ехал вместе с вагонами. А потом два дня отстреливался в здании вокзала вместе с двадцатью солдатиками. Я, конечно, понимаю, что утечка могла произойти где угодно. Но ты мне, темному служаке, ответь как финансист: на кой хрен Центральному Банку и правительству Российской Федерации понадобилось посылать в Грозный вагоны н а л и ч н ы х денег?

Данила молчал, и желваки ходили по его лицу от щеки к щеке.

– Здесь не Грозный. Здесь Кесарев, – сказал Данила.

Чекист раздраженно пожал плечами.

– Хорошо, если ты намерен лезть в драку, сделай мне одно одолжение. У тебя есть кто-то, кому ты доверяешь? Абсолютно? Полностью?

– Я доверяю тебе. Я доверяю Артему, – ответил Милетич.

– Тогда перепиши «Росско» на Артема. Потому что иск подан на тебя.

Данила думал не более двух секунд.

– Нет проблем, – сказал он.

* * *

Постояв минуты три, как огнепоклонник, молящийся газовому факелу, олигарх сел обратно в «Мерседес». Его машины промчались по проспекту Нефтехимиков, подрезав автобус, свернули на Сахаровскую, развернулись из среднего ряда под носом у отчаянно заоравшего трамвая и тут же свернули налево – в Сеченовский проезд. «Семерка» последовала за ними.

– Он что, только сейчас нас заметил? – проговорил с досадой один из «семерочников».

В следующую секунду «Мерседес» Барова резко затормозил, разворачиваясь поперек узкого проезда. Передняя дверца распахнулась.

Смуглый, невысокого роста охранник сделал два шага, и в руке его с фантастической скоростью возник пистолет. «Наружка» даже не успела испугаться, когда глухо крякнул выстрел – один и второй. «Хонду» подкинуло.

Израильтянин повернулся и плавным жестом сунул пистолет в кобуру. «Мерседес» бесшумно сорвался с места и исчез за поворотом. Только тогда ошалевшая «наружка» со стволами в руках выскочила из «Хонды». Первое, что заметил водитель, было растекшееся по асфальту колесо.

– Блин, – заорал он, – этот гондон нам шину прострелил!

Но, как выяснилось тут же, была прострелена не только шина, но и двигатель. Бессильно матерившиеся чекисты засуетились вокруг машины.

* * *

«Мерседес» московского олигарха проехал еще три квартала, и Баров приказал водителю:

– Налево.

Они свернули в переулок и оказались перед старым особнячком с прозрачной табличкой, гласившей: «Семнадцатое отделение милиции».

Баров вышел из машины в сопровождении охранника и наклонился к дежурному, скучающему в заплеванной будке.

– Я хочу сделать заявление, – сказал Баров, – пять минут назад на меня было совершено покушение. Когда моя машина остановилась на красный сигнал на Сеченовском, к ней подбежал неизвестный мне человек и начал стрелять. Моя охрана открыла ответный огонь. Нападавший скрылся.

Милиционер заинтересованно поднял глаза. Стоявший перед ним человек меньше всего походил на испуганного коммерсанта, в которого только что стреляли. Человек врал – причем врал намеренно и даже не скрывая этого. Два оливковых охранника стояли за ним, неподвижно, как фотоснимки.

– Как он выглядел, они запомнили? – спросил дежурный.

– Нет.

– Я не вас спрашиваю. Я его спрашиваю, – кивнул мент на одного из охранников.

– Он не будет отвечать.

– Он че, по-русски не понимает? – попытался пошутить милиционер.

– Не понимает. Он из израильского спецназа.

Дежурный нахмурился.

– И что ваш спецназ? Попал в нападавшего?

– Ни в коем случае, – сказал Баров, – кажется, они могли задеть капот одной из стоявших рядом машин. Номер машины – К926МК. Если вы ее разыщете, мы с радостью оплатим ремонт.

– Шикарная история, – с иронией сказал дежурный. – И чем ты ее можешь подтвердить?

Баров молча протянул ему толстую пачку стодолларовых купюр в банковской упаковке. Милиционер разглядывал пачку округлившимися сглазами. Потом сунул ее за пазуху, кашлянул и сказал:

– Никогда не видел такого убедительного аргумента. Так как, вы говорите, выглядел нападавший?

* * *

Хабаровский коммерсант Александр Колокольцев приехал на встречу в штаб округа к двенадцати дня. Договор был уже готов; согласно ему, фирма ООО «Вартан» должна была оборудовать охранным периметром двенадцать артиллерийских и инженерных складов Восточного военного округа. Сумма контракта составляла сто пятьдесят миллионов рублей.

Колокольцев поставил на документе свою подпись, а после него расписались заместитель командующего по технике Игорь Шлыков и глава финансово-экономического управления округа Абрасов.

Спустя час в нотариальной конторе, находившейся в двух кварталах от штаба округа, произошла другая сделка: ООО «Бавана», учрежденное в феврале прошлого года двумя бомжами и владевшее ста двадцатью гектарами прибрежной земли в Челоковском районе, перешло в собственность хорошо известной в крае риэлторской фирмы «Ардус», консультантом которой состоял начальник особого отдела Коля Морозов.

* * *

Двенадцатиэтажное здание администрации края возвышалось на центральной площади Кесарева, как свечка, воткнутая в небеса, и от Тихого Океана его отделяла только беломраморная лестница из пятисот ступеней да бронзовый позеленевший Ленин.

Зрелище было величественным в тихую погоду. Сейчас, когда предзимний ветер с океана разбивался о сопки, обрушивая мегатонны дождя и снега на узкую полосу между сопками и бухтой, вдоль которой вытянулся замерзающий Кесарев, когда температура упала до минус пяти, площадь напоминала космический корабль, пробитый метеоритом, из которого стремительно уходит воздух, срывая с прохожих шубы и шапки, выворачивая наизнанку горящие легкие. Заледеневшая лестница превратилась в горнолыжный склон, и прошлой ночью отчаянная молодежь опробовала ее на сноубордах: катание прекратилось только тогда, когда в четыре утра случился перебой с электричеством и у памятника вырубили свет.