— Когда он в первый раз пришел сюда и выглянул из-за твоей юбки, я как будто увидел самого себя, каким был много лет назад. — Уильям сел в свое кресло и жестом предложил ей сесть напротив. — Ты представить себе не можешь, как приятно, что его назвали в мою честь.

От его меланхолической улыбки Нессу неудержимо тянуло плакать. Огромным усилием она сдержала слезы и спросила:

— Почему вы не дали это имя своему сыну?

Уильям поджал губы — от отвращения к себе.

— У меня не было сил даже взглянуть на него — он был крошечной копией той, которую я потерял. Я не мог любить мальчика так же, как любил мать. Новой потери я бы не вынес. В результате я лишил себя возможности стать настоящим отцом.

— Вы считаете, что это из-за вашей любви к жене? — Несса все же решилась задать подобный вопрос могущественному лорду.

На морщинистом лице отразилась боль страдания.

— Я слишком ее любил и винил того, кто ее у меня отнял.

Несса была ошеломлена. Жену никто у него не отнимал, она умерла в родах. Это была естественная смерть, а не убийство. Лорд Уильям скривил губы в подобии улыбки.

— Он отнял ее у меня, забрал ее жизнь в обмен на свою.

Тут Несса наконец не выдержала. Она почувствовала, что должна заступиться за мужа.

— Новорожденный отнял ее у вас? Крошечное существо, которому было дано прийти в этот неприветливый мир?

Темные глаза старика внезапно потеплели. Он выставил перед собой руки, как бы защищаясь от нападок.

— Я знаю, что это нелепо. Знал и тогда, но боль одурманила разум. Я искал козла отпущения и, к своему стыду, нашел его в беззащитном ребенке. Печальный факт, о котором я уже давно пожалел. Но когда я осознал ошибку и пожелал исправить ее, я уже считал себя недостойным учить другого. Увы, я не сумел мужественно встретить утрату и, как трус, бежал с поля боя. С годами я понял: если ты захлопываешь перед другим дверь, то мало просто снова ее открыть, отвергнутый не вернется.

Сердце Нессы истекало кровью от сострадания к обоим — к отвергнутому мальчику и к отцу, утратившему любовь сына. Слезы нарушили установленный запрет и покатились по ее бледным щекам.

Лорд Уильям ужасно удивился: неужели эта милая молодая женщина плачет над его несчастьем? При его богатстве и знатности многие пытались добиться его расположения, но никто о нем не заботился, кроме верного сэра Руфуса, и уж тем более никто не жалел. Уильям был глубоко тронут, и ему очень хотелось как-нибудь отблагодарить Нессу за ее сочувствие и заботу.

Сквозь туман слез Несса видела, что старый граф удивлен и озадачен. Неправильно истолковав выражение его лица, она тихо объяснила:

— Я плачу над вашим несчастливым решением. Вы позволили страданию лишить вас сладкого Божьего дара любви, отчего он превратился в горечь.

Уильям проговорил подозрительно хриплым голосом:

— Аббатское воспитание пошло тебе на пользу. Много лет я не встречал такого сочувствия и понимания.

Несса сквозь слезы улыбнулась:

— Да, меня научили верить в прощение и бесконечную надежду, в покаяние и возрождение. Я искренне верю, что вы должны выпустить из заточения душу и тело. Священное Писание говорит, что Бог прощает всех, кто смиренно признается в грехах. Простите себе то, что Бог давно простил, и наслаждайтесь тем, что вам оставила жизнь, не тратьте ее впустую в заточении.

Воцарилось многозначительное молчание. Сдвинув густые брови, Уильям уставился на огонь с такой свирепостью, как будто командовал сражением между оранжевыми и желтыми языками пламени. Придя к решению, он резко встал и подал Нессе руку.

Она без колебаний вложила пальцы в его раскрытую ладонь и тоже встала. Старик повел ее к двери, и она решила, что он намеревается сразу же принять ее предложение и покидает башню. Но он пересек коридор и остановился перед дверью, замкнутой цепями. Массивные звенья производили зловещее впечатление; на них уже не было пыли, но они по-прежнему сторожили комнату, не открывавшуюся годами.

Лорд Уильям достал из-под туники золотую цепочку и снял ее через голову. Несса смотрела на графа в растерянности — цепочка была изящной, как женское украшение. Его покойной жены?

Уильям взял ключик, висевший на цепочке.

— С тех пор как умерла моя Одлин, он со мной день и ночь, защищает то, что я храню в своем сердце, и не дает чужому глазу увидеть мое горе.

Он вставил ключ в замок и с трудом провернул его; железные звенья упали, звякнув о толстые доски. Лорд Уильям поднажал на неподатливую дверь, и она открылась, волоча за собой цепь. Несса замерла в ожидании.

— А-а-х-х! — выдохнула она. Пыль десятилетий не могла скрыть богатства, сравнимые разве что с сокровищами Соломона.

— Все это принадлежало Одлин. Но в сравнении с ее прелестью красивые вещи казались тусклым мусором.

Словно преодолев невидимый барьер, граф вступил в комнату. Он приподнимал тяжелые узорчатые ткани, тонкую вышивку, взял в руки серебряный кубок, покрытый причудливой вязью, долго разглядывал комнату, погрузившись в горько-сладкие воспоминания. Наконец подошел к резному комоду и взял золотую шкатулку, инкрустированную драгоценными камнями. Повернувшись к Нессе, сказал:

— Возьми. В благодарность за освобождение из чистилища. — Граф протянул Нессе шкатулку. — Это — лично тебе. Все остальное можешь использовать по своему усмотрению.

Она отпрянула, как будто ей протянули ядовитую змею. Граф описывал свою жену как необыкновенную красавицу, рядом с которой меркли самые прекрасные украшения. Несса не могла находиться среди этих вещей — такая заурядная и недостойная!

Лорд Уильям изумился. Он видел, как благоговейно она взирала на эту красоту — почему же отказывается ее принять?

«Как же ты глупа, — ругала себя Несса. — Ты постаралась вернуть этого человека к жизни, а теперь отвергаешь его дар». Но даже желание утешить того, кто был изранен жизнью, не могло заставить ее взять в руки шкатулку. С робкой улыбкой она попыталась объяснить свой отказ:

— Если я помогла вам обрести душевный покой, то ваш покой — единственная награда, которую я готова принять. Я не могу взять прелестные вещи вашей жены, я их недостойна.

Старый граф заметил сожаление в глазах молодой женщины. Выходит, его информаторы говорили правду: между ней и его сыном — снова стена. Вероятно, все дело в красавице сестре, заявившейся в замок. Наверное, своей красотой она затмила Нессу. Даже те, кого Гаррик называл «шпионами» лорда Уильяма, были возмущены отношением графа к жене. Обычно они не любили докладывать о поведении молодого графа, но тут не удержались.

Уильям вздохнул и поставил шкатулку на место. Несса очень много для него сделала, и теперь он пойдет на рискованное предприятие и сделает для нее все, что сможет. Взглянув на молодую женщину, граф улыбнулся: