Зазвонил телефон.

Кэтрин. Слава богу.

— Ты их видишь? — спросила она.

— Нет. О чем ты, черт возьми, говоришь?

— Они в каньоне. Должны там быть. Я обнаружила их пятнадцать минут назад. Шли по тропинке в сторону парка, но только что исчезли.

Джо негромко чертыхнулся.

— Подходы под наблюдением, но я пока никого не заметил. Где ты их потеряла? Дай координаты. — Пока Кэтрин диктовала, он искал их на Джи-пи-эс. — Вижу. Двадцать минут к северу отсюда, ближе к хребту. — Он вскочил. — Я уже иду.

— Буду идти по следу. Позвоню, если обнаружу, — сказала Кэтрин.

Плохо. Двадцать минут. Это долго.

Слишком долго.

Только не паниковать.

— Джо!

Он не обратил внимания на оклик священника, потому что уже рванулся с места.

Двадцать минут. Кто знает, что может случиться за это время?

Ева…

«Что-то изменилось», — подумала Ева.

Под ногами песок. Деревья по обе стороны от тропинки поредели. Небо оставалось угрюмо-серым, над тропинкой висел туман, видимость не улучшилась.

Но что-то изменилось.

— Вы сказали, что мы идем в Провиденс. И когда же мы там будем?

— А мы там и не будем, — ответил, не глядя на нее, Даннер. — В четырех милях отсюда Национальный парк Провиденса. Через сам парк мы не пойдем, обойдем по краю. Я нашел эту тропинку много лет назад, и она помогает сэкономить немало времени, когда нужно провериться.

— Провериться?

— Поторопись. — Тропинка пошла вверх, но Даннер прибавил шагу. — Ты ведь сказала, что хочешь попасть сюда, так? Я тоже этого хотел. Что ж, вот мы и на месте.

Голос его прозвучал резко, почти пронзительно. Бледное лицо казалось в сумраке застывшей маской.

Здесь.

Ева чувствовала возбуждение, в котором смешались нетерпение и страх.

Бонни?

— Ты только посмотри на себя. — Даннер не сводил глаз с ее лица. — И это меня называют сумасшедшим. Ты знаешь, что я сейчас сделаю, но это не имеет для тебя значения.

— Нет, имеет. Но я справлюсь. — Она хотела, чтобы он замолчал. Волнение нарастало, и ей становилось все труднее сдерживаться. Почему никак не закончится кошмар? Этот человек — убийца ее дочери. Он еще не признался, но это так и есть. — Я пыталась найти ответ с того самого дня, как Бонни пропала. Я так долго искала дочь. — Сама того не замечая, она прибавила шагу.

«Я иду, милая. Я верну тебя домой. Ты всегда говорила, что это неважно для тебя. Но для меня — важно».

— Не надо было ее искать. Только время зря тратила, — сказал Даннер.

— Зря? Нет, не зря.

— Пользы от твоих поисков никакой. Ты ничем ей не помогла. Не сумела остановить их.

Снова он о своих демонах. Ее уже тошнило от этой болтовни. Но теперь она не обязана терпеть. Конец близок. Он либо отведет ее к Бонни, либо выставит себя лгуном.

— Я уже говорила вам. Я могу сама позаботиться о своей девочке. И никакие демоны ее не тронут. Их нет. Они только в вашей голове. Врачи вам, наверное, говорили… — Она остановилась. Сосны вдруг расступились, и они оказались на вершине, с которой открывался вид на каньон. — Боже… — выдохнула Ева. — Где мы?

Солнце еще не встало, но небо уже окрасилось лиловым и розовым, а на каньон и деревья падали лучи золотого света. На самом дне каньона вытянулась серебристая ленточка ручья. Божественная красота. У Евы от восторга перехватило дыхание.

— Я… я не думала, что увижу такое.

— Это место… этот каньон… Я долго искал и нашел его. — Даннер уже отвернулся и поднимался по крутой тропинке. — Единственное место, куда не могут прийти демоны. Но сейчас они здесь. У меня нехорошее предчувствие…

Это началось снова. В его напряженном, застывшем лице Ева видела уже знакомые признаки приближающегося безумия. Последние десять минут Даннер заметно нервничал. Она смогла распознать симптомы, но как предотвратить всплеск агрессии? Сколько минут — или даже секунд — осталось, прежде чем сдерживаемая ярость прорвется и обрушится на нее? Придется сопротивляться, и значит, независимо от исхода схватки, она никогда не узнает, что же случилось с Бонни.

«Разговори его. Вызови на откровенность. Смелее. В прошлый раз такой подход сработал. Не дай ему воспринимать тебя как жертву».

— Хватит прятаться за небылицами. Вы — трус. Не можете даже произнести ее имя. Сочиняете байки про каких-то демонов, потому что не хватает духу признать свою вину.

Даннер резко обернулся.

— Неправда. — Глаза на осунувшемся лице дико блеснули. — Они здесь… здесь… Они повсюду. Я остановлю их.

— Остановить их? Зачем? Что они могут? Убить мою Бонни? Но вы же не сумели остановить их тогда. И не демон убил ее, а вы. Вы, Даннер.

Он цепко схватил ее за плечи.

— Это был демон. Девочку убил демон.

— Ее звали Бонни. И убили ее вы. Вы, а не кто-то другой.

Он скрипнул зубами. Скрюченные пальцы поползли к ее горлу.

— Я бы этого не сделал. Зачем? Она была ребенком Джона.

— Она была моим ребенком. Я сказала, что не хочу Джона в своей жизни. Вы разозлились и решили наказать меня, убив мою дочь.

Он сдавил ей горло.

— Я не убивал девочку. Я хотел спасти ее.

Его пальцы сжались, стало трудно дышать…

— Вы делаете мне больно, — просипела Ева. — Вы ведь не хотите делать мне больно? Вы обещали отвести меня к ней. Помните? Мы уже близко.

— Да, близко, — пробормотал он, впиваясь в нее горящими глазами. — Я могу отвести тебя к ней… потом.

— Тогда вы нарушите обещание. Джон говорил, что вы всегда держите слово. Он ведь не ошибался?

Даннер слегка разжал пальцы, но не отпустил ее.

— Я никогда не лгал Джону.

— Но вы не сказали ему правду о своей болезни.

— Я не лгал, потому что не был болен. Врачи мне не верили. Их там не было. Они не видели, как демоны убивали детей в тех горах.

— Никто, кроме вас, не видит демонов. Почему я должна вам верить?

— Потому что я говорю правду.

— Не знаю. Вы ведь боитесь Бонни, да? Вы готовы на все, лишь бы она оставила вас в покое. Почему вы боитесь ее? Значит, у нее есть причины преследовать вас?

— Нет, нет. Она просто не понимает. Думает, что я это сделал. Она не знает…

— И я тоже. — Ева впилась в него взглядом. — Расскажите, как все было. Кто…

— Демон. Это сделал демон.