Она залпом допила виски. Иззи беспомощно смотрела, как Люсиль встает и надевает просторный ярко-желтый кардиган, спускающийся ниже колен.

— А этот милый джентльмен… — слабо поинтересовалась Иззи, цепляясь за последнюю возможность спросить. — Он… кто?

На улице похолодало. Люсиль, оборачивая пухлую шею желто-синимполосатым шарфом, будто удивилась.

— Честно говоря, он не назвал своего имени, но сказал, что ваш друг, поэтому я и решила его пригласить. Подумала, вы не будете возражать, и голос у него, в самом деле, такой приятный.

Трудно догадаться, какой тип мужского голоса может показаться приятным Люсиль. Иззи не была знакома с Терри Воганом, так что это не мог быть он. Но с другой стороны, Дуг…

— Значит, он придет на ужин. — Иззи вспомнила, что голодна. — Ну ладно. А что у нас есть?

— Я, по-вашему, кто? — Рыжие брови Люсиль взмыли вверх. — Супермен? Я весь вечер себе коленки протирала, отмывала все закоулки в доме, гладила огромную груду вещей, чтоб вы могли прилично выглядеть в Риме…

— Значит, еды нет, — заключила Иззи.

— Разумеется, еды полно, — огрызнулась Люсиль уже в дверях. — В морозилке. Все, что нужно, — немного труда, лентяйка вы этакая. Господи, можно подумать, вы не сумеете приготовить что-нибудь простое, Эйззи Ван Эш, неужели вы настолько беспомощны?

— Ты покорил Люсиль. — Эззи улыбнулась, вытирая мокрые волосы полотенцем. — Моя домработница очарована твоим голосом. Как ни странно, она убеждена, что ты джентльмен.

Сэм, слегка ошарашенный внезапным приглашением на ужин, полученным по телефону от незнакомой ирландки, пожал плечами:

— Ничего странного. Некоторым я действительно нравлюсь.

— Хм… — Иззи не простила его за инцидент в «Ступенях», ипотому посмотрела на Сэма с нарочитым сомнением. Уязвленная словамиЛюсиль, она долго возилась с упаковкой цыплячьих грудок и, наконец, сделала нечто вроде запеканки, которая непременно понравилась бы Дугу. А вот Сэм, наверное, посмеется.

Но Сэм пребывал в хорошем настроении. Он поудобнее устроился на новой темно-зеленой кушетке и улыбнулся Иззи:

— Ладно-ладно, бедняжка. Возможно, я был с тобой груб, поэтому даже готов извиниться. Но с условием, что ты приободришься.

— Ты действительно был груб, — напомнила Иззи с обиженным видом, но, в то же время, крайне обрадованная этим признанием. До сих пор, насколько она помнила, Сэм не признавал своей вины. Она даже подозревала, что он вряд ли способен произнести слово «извини».

Сэм пожал плечами:

— В таком случае прости.

— Хорошо.

— Значит, мы снова друзья?

— Может быть, — ответила Иззи, смягчаясь.

— Тогда можно задать личный вопрос?

«Вот черт. Он собирается посмеяться над моими волосами? Надо было догадаться».

— Какой?

— Этот запах! — воскликнул Сэм, указывая в сторону кухни. — Ужасный запах! Что там такое?

Сэм оказался прав. Мясная запеканка на вкус оказалась столь же гадкой, как и на запах. Иззи терялась в догадках, каким образом мясо успело обуглиться, в то время как овощи остались абсолютно сырыми. Она обвинила во всем отсутствующую Люсиль, но поняла, что Сэма не проведешь.

— Нет, это твое творчество, — заметил он. Будто в знак доказательства, кусочек моркови, который он пытался подцепить на вилку, отскочил с тарелки на колени Иззи. — Несомненно, твое.

— У меня есть другие таланты, — сердито ответила она, расстроенная столь явным провалом. — Ради Бога, Сэм, перестань это есть. Давай просто закажем пиццу.

Он улыбнулся.

— Лучше откроем еще вина. Предпочту потопить в нем свои горести.

— Какие?

Они уселись у камина в гостиной. Сэма трудно было назвать опечаленным. Честно говоря, Иззи уже давно не видела его в таком хорошем настроении.

Он быстро взглянул на нее.

— Аргентинцы, на которых ты набросилась, подали на меня в суд.

— Что?!

Сэм расхохотался. Иззи, догадавшись, что ее дразнят, выругала себя за доверчивость и проворчала:

— Это нечестно. Завтра я лечу в Рим. Считай, просто волнуюсь перед отъездом.

— Это оправдание еще хуже, чем твоя запеканка.

Потягивая вино, Иззи медленно повторила:

— Что случилось?

— Ну, Вивьен уехала два дня назад.

И все-таки он не казался расстроенным. Как ни странно, Иззи почувствовала себя виноватой. В конце концов, именно она побудила подругу к действиям.

— Ты расстроен?

Глаза Сэма радостно блеснули.

— Да я просто вне себя от горя. В квартире чисто как на картинке. В гардеробе висит только моя одежда, по телевизору не крутят «мыльные оперы», и мне больше не приходится спать в комнате для гостей.

Иззи не удержалась от улыбки.

— Если Вивьен спросит, придется сказать ей, что ты, по крайней мере, слегка огорчен.

Он кивнул:

— Конечно, скажи. Бедная Вивьен. Она сама приняла решение уехать, из гордости. Слава Богу, поняла, что так больше продолжаться не может.

— Ты жесток, — запротестовала Иззи, испытывая жалость к Вивьен.

— Нет. — Сэм невозмутимо ухмыльнулся. — Я свободен.

Выпив две трети бутылки, Иззи начала расслабляться.

Было так приятно, что Сэм снова ее друг. Приятно, что они могут обсуждать свои несостоявшиеся романы в самых нескромных подробностях.

— Представляю себя в семьдесят лет, — сказала она, накручивая волосы на пальцы и бесстрастно их рассматривая. — Я буду эксцентричной старой девой, окруженной грудами газет и полупустых жестянок ананасов. Куплю себе попугая, научу его петь свои старые песни и буду докучать гостям рассказами о временах, когда была знаменитой. Кэт будет меня стыдиться и попытается сдать в лечебницу для бывших звезд…

Сэм налил ей шампанского.

— А как насчет меня?

— С тобой все просто. Ты станешь похож на отставного майора, будешь расставлять бутылки в шкафу, писать длинные письма в «Тайме» и терроризировать свою бедную запутанную жену. Сам будешь гладить свои рубашки, потому что она неправильно заутюживает складки, и держать идеально выдрессированных лабрадоров.

Сэм приподнял бровь:

— У меня не будет детей?

Иззи вдруг посерьезнела.

— Не знаю. А ты хочешь? — Он будет отличным отцом, вдруг поняла Иззи, хотя до сих пор эта идея не приходила ей в голову. Но нелегко представить себе женщину, на которой Сэм решит жениться. — Ты этого хочешь, Сэм? Жену и детей?

Он улыбнулся, ощутив ее недоверие: