Все это время Малфурион выступал в роли приманки. Его способности, тесная связь с Азеротом и Изумрудным Сном, конечно, имели определенную ценность, но не смогли бы помочь Кошмару целиком и полностью добиться цели. Именно для этого главному врагу и понадобилось создание, сильнее всего связанное с этим волшебным миром.

Кошмар с самого начала жаждал заполучить Изеру, владычицу Изумрудного Сна.

Туман, окутавший Штормград, Стальгорн, Даларан, Оргриммар, Громовой Утес и прочие города, городки и деревеньки, пришел в движение. Ему удалось овладеть даже тайными страхами обитателей Подгорода, лишенных жизни, равно как и сна. В сновидениях, напрасно суливших спасение, Отрекшиеся были обречены снова и снова переживать мгновения из своего смертного прошлого.

Название «Подгород» считалось удачным сразу по многим причинам, и самая незначительная из них заключалась в том, что он был построен под руинами некогда величественного Лордерона, бывшей столицы Альянса. Во времена Третьей войны принц Артас, порабощенный Королем-личом, захватил город и безжалостно убил своего отца, короля Теренаса, прямо в тронном зале.

После Артас, повинуясь чудовищному зову своего владыки, отправился в холодный Нордскол. Именно тогда в руинах и обосновались Отрекшиеся – нежить, вырвавшаяся из-под контроля Короля-лича. Руководствуясь соображениями безопасности, они трудились без устали, углубляясь в катакомбы бывшей столицы и возводя город, который большинству чужаков показался бы насмешкой над утраченной жизнью.

Здесь повсюду встречался один и тот же зловещий герб – треснувшая маска на фоне трех перекрещенных стрел, одна из которых сломана. То был символ народа Отрекшихся и их королевы. Подгород был темным и мрачным местом со множеством каменных лестниц и мостов. Нежить не нуждалась во сне, а потому в столице ни на минуту не прекращалась суета. В Подгороде были таверны, кузницы и торговые лавки, которые обслуживали не только нежить, но и посетителей из Орды, с которой Отрекшиеся заключили союз. Город освещали тусклые фонари и неяркие факелы. Они в основном помогали ориентироваться живым, ведь нежить не нуждалась в свете, и, кроме того, хоть в этом никто не желал признаваться, напоминали обитателям города о прошлой жизни.

Теперь же в столицу Отрекшихся проникло нечто неведомое и пугающее даже тех, кто некогда построил мрачный Подгород. Сила неизвестной природы, что-то похожее на сон.

Изучением этого феномена занималась сама Сильвана Ветрокрылая, зловещая Королева-банши и лидер Отрекшихся. Она внимательно следила за состоянием своих подданных, которые погрузились в сон и теперь выглядели так, словно умерли окончательно. Лишь едва заметные движения доказывали, что это не совсем так.

Королева-банши была прекрасна даже в посмертии. Когда-то она, высшая эльфийка, служила предводительницей следопытов в ныне разрушенном Луносвете. Даже теперь Сильвана резко выделялась среди остальных и, в отличие от прочих банши, напоминавших скорее призраков, обладала физическим телом. Грациозная и изящная, с кожей белее слоновой кости, королева прохаживалась мимо распростертых на спине тел, принесенных ее подданными. Все выглядели одинаково. Ответов не было, и каждым мгновением это злило Сильвану все сильнее.

В облегающей кожаной броне, которая оставляла свободу движениям, и багряном плаще с капюшоном, напоминавшем саван, она была похожа на вестницу рока. Даже четыре мертвых высших эльфийки-стражницы с тронутыми тленом лицами, обнажившимися ребрами и ввалившимися глазами не вызывали такого ужаса, как Королева-банши.

– Ну так что, Вариматрас? – требовательно спросила Сильвана у тени, затаившейся в углу одной из сырых, опутанных паутиной комнат под королевскими покоями. Ее голос звучал соблазнительно, как объятия тьмы, и пронизывал насквозь, словно ледяной ветер. – Тебе уже удалось что-то выяснить?

Тень шагнула вперед и превратилась в чудовищную, громадную фигуру демона, облаченного в черную как смоль кожаную броню с металлическими элементами. Судя по тону Сильваны, особенного доверия между ними не было. Демон подошел к ней, стуча по полу огромными раздвоенными копытами. Его кожа имела пурпурно-алый оттенок в тон широким перепончатым крыльям, распростертым за спиной. На продолговатой, конусообразной голове демона не было волос, только черная грива на затылке. Из висков росли жутковатого вида черные рога. Наручи и пояс демона украшали зеленые камни, сиявшие столь же ярко, как его страшные, холодные глаза. Теперь эти глаза встретились со сверкающими светло-серебристыми глазами Сильваны.

– Я применил множество заклинаний, проник глубоко в разум каждого из этих глупцов, но реакция все та же, что и прежде, ваше величество, – холодно ответил Вариматрас и склонил голову набок, с отстраненным интересом наблюдая за тем, как исказилось лицо его госпожи.

– Мы… не… нуждаемся… во… сне! – ответила Сильвана, сорвавшись на столь оглушительный визг, что демону пришлось закрыть руками свои продолговатые заостренные уши. Но даже это не помогло, и его тело пронзила острая боль. Крик банши обладал поистине чудовищной силой, а Сильвана была самой смертоносной и необычной из себе подобных. – Эта слабость нам несвойственна, – продолжила королева нежити уже спокойнее. – Вариматрас, они не спят.

– Даже Шарлиндра?

Сильвана невольно взглянула на неподвижную фигуру. В отличие от остальных Отрекшихся ее бережно уложили на каменное возвышение. Казалось, призрачное тело Шарлиндры, излучавшее бело-голубое сияние, вот-вот исчезнет, словно морок. При жизни она была прекрасной эльфийкой и даже после смерти не утратила грациозности. Сильвана еще давно поняла, что банши – мудрые советницы, которым – в отличие от демона – можно было доверять.

Однако Шарлиндра стала первой жертвой загадочной эпидемии. Ужаснее всего было то, что Сильвана, впервые склонившись над неподвижным телом, услышала тихое бормотание.

Шарлиндра не умолкала до сих пор, как и остальные. Все указывало на то, что подданные Королевы-банши, как и предполагал демон, в самом деле спали.

– Это какая-то уловка! – воскликнула Сильвана, хоть и знала по собственному горькому опыту, что подобное попросту невозможно. – Уловка, как и туман, сгустившийся над Подгородом.

Королева-банши отвернулась от Шарлиндры и Вариматраса. Она догадалась, кто мог бы использовать подобную тактику, и ее глаза тут же зажглись огнем.

На ум приходило лишь одно имя, и, произнеся его даже шепотом, Сильвана ощутила такую ярость, что даже камни вокруг затряслись.

– Артас… Я бы сказала, что это дело рук Короля-лича, но ведь такое невоз…

Шарлиндра судорожно вдохнула и открыла глаза, устремив взгляд в пространство, на что-то, чего Сильвана не видела.

Несчастная улыбнулась и вытянула вверх тонкую, бесплотную руку.

– Жива… Я снова жива…

После этого Шарлиндра закрыла глаза, уронила руку и вновь начала что-то неразборчиво бормотать.